себя как отличный работник, поэтому хозяин предложил ему прийти завтра к семи утра, пообещав найти для него работу. Джереми собрался было уходить, как вдруг услышал в глубине мастерской звук двигателя машины, которую он сегодня осматривал. Механик, как музыкант, может распознать двигатель по звуку, который тот издает, сейчас это был четырехцилиндровый двигатель мощностью 92 лошадиные силы, установленный в красивом кабриолете оттенка «английский зеленый», хоть сама машина, «Джулия», и была итальянской. Машина приближалась, рычание двигателя становилось все громче, а как только Джереми увидел, кто сидит за рулем, сердце подскочило у него в груди. Адель убрала волосы под оранжевый платок, на ней был бледно-голубой пуловер и солнечные очки в черепаховой оправе. Она собиралась выйти из машины и вдруг заметила Джереми.
– Ты? Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Сами же сказали, что город маленький и мы точно встретимся.
Тут Джереми заметил, что в машине Адели лежит ее чемоданчик.
– Вы мне сказали неправду. Вы уезжаете прямо сейчас, даже не попрощавшись со мной?
– Именно так. Я до ужаса боюсь прощаний, – ответила она. – Думала, так будет лучше.
– В конце концов, вы мне ничего не должны.
– По твоему тону можно предположить обратное.
– Это я проверял эту машину, – пробормотал он, – если бы я только знал…
– Ты бы сделал все лучше?
– Да нет, вы проездите на ней еще месяцы без всяких проблем.
– Мне не нужно столько времени.
– Это ваша машина?
– Была моей, но очень давно я поручила смотреть за ней моему другу, хозяину этой мастерской. Ему можно доверять, как ты сам успел убедиться. Мне пора уезжать, я буду на месте раньше, чем следовало бы, но я правда больше не могу здесь оставаться.
– Я и не думал, что моя компания была настолько вам неприятна.
– Не говори глупостей, это никак тебя не касается.
– Ну, тогда прощайте. – Джереми развернулся и пошел прочь.
Хозяин мастерской, хоть и стоял поодаль, слышал весь их разговор. Адель помахала ему рукой и тронулась. Она обогнала Джереми и тут в зеркале заднего вида увидела, что он хромает, ему было явно больно идти. Сердце Адели дрогнуло, она вздохнула, нажала на педаль тормоза и включила задний ход.
– Что у тебя с ногой? Ты поранился? – спросила она, поравнявшись с ним.
– Эта нога болела у меня и раньше. Ничего страшного, пройдет.
– Не пройдет, если ты не будешь за собой следить. Садись в машину, я тебя подвезу.
Джереми хотел гордо отказаться, но вдруг понял, что это, возможно, их последняя встреча, тогда он обошел машину и сел рядом с Аделью. Она быстро завела мотор и поехала, внимательно глядя на дорогу.
– Где ты остановился?
– В маленькой гостинице рядом с портом, и у меня нет никакого желания туда возвращаться, – ответил он.
– Хоть мне и нравится твоя компания, я не могу взять тебя с собой.
– На эти похороны?
– Да, на эти похороны.
– Если это далеко отсюда, я бы с удовольствием посмотрел страну. А вы могли бы высадить меня где-нибудь по дороге.
– Посмотреть страну? Это и есть твой план?
– Не хуже других.
– И в самом деле неплохая мысль…
Адель задумалась. Ей очень не хотелось ехать всю дорогу до дома Джанни одной, она опасалась воспоминаний, которые будут ее преследовать. Болтать с Джереми обо всем и ни о чем вполне поможет избежать ностальгии. Хотя, возможно, не это было истинной причиной ее решения, которое она считала безумным.
– Где твои вещи?
– Я оставил сумку в моем номере в гостинице.
– У тебя ее не было на корабле.
– Одинокий тип на палубе с багажом у ног привлекает внимание. Я спрятал багаж в трюме.
– А почему ты не хотел привлекать внимание? Впрочем, меня это не касается. Ну хорошо, поехали в гостиницу за твоими вещами, я подожду, только не слишком долго, ладно?
Двадцать минут спустя «Джулия» покидала город и резво бежала в окружении сельских пейзажей. Адель включила фары, как только день стал клониться к закату. Джереми не сказал ни слова с момента отъезда.
Они были в пути уже два часа. Чем дальше они отъезжали от города, тем лучше становилось настроение Адели. Ей было очень хорошо с Джереми. Даже молчащий, погруженный в раздумья, он успокаивал Адель. Стемнело; и тут, проезжая мимо какой-то деревни, Адель вдруг поняла, что с ней происходит: она была по-настоящему счастлива, этого так долго не случалось, что она уже и не помнила, когда в последний раз была такой счастливой. Она сдержала улыбку, готовую расцвести на ее губах, и сбросила скорость.
– Я умираю от голода. Ты не хочешь где-нибудь перекусить?
– Отличная идея, с утра ничего не ел, – ответил Джереми. – Я приглашаю вас на ужин.
– А я уж думала, что ты потерял голос. Я принимаю твое приглашение, а завтра будет моя очередь платить.
От мысли, что их совместная поездка продолжится, Джереми просиял.
– При условии, что завтра ты будешь развлекать меня беседой, – добавила она.
Из окон гостиницы лился приветливый свет. Адель остановила «Джулию». Джереми вышел из машины первым, чтобы открыть Адели дверцу машины, а потом и дверь гостиницы. Зал ресторана был обставлен в провинциально-старомодном стиле. Звон столовых приборов смешивался с гулом разговоров. За столиками сидели главным образом местные жители, в основном пенсионеры, да еще пара туристов, заканчивающих ужин и потягивающих портвейн. Официантка посадила Адель и Джереми за столик и дала им меню. Адель спросила у Джереми, чего бы ему хотелось, но тот лишь пожал плечами: он был слишком голоден, чтобы капризничать. Адель подозвала официантку и заказала самое недорогое блюдо из меню.
Как только им подали закуски, Джереми стал восхищенно рассказывать об увиденных в пути пейзажах: о далеких холмах, на которых росли высокие кипарисы, о реке, вдоль которой они ехали, об обширных оливковых садах и лошадях за оградами. Когда он рассказывал, его взгляд скользил по залу, и каждый раз, встретившись с кем-нибудь глазами, Джереми опускал свои. Его смущение тронуло Адель, она вспомнила, как ей было везде не по себе в его возрасте. В порыве нежности она положила свою руку на руку Джереми.
– Ты относишься к этим людям с тем же предубеждением, которое сам им приписываешь, – сказала она. – Никто не знает, о чем они думают на самом деле.
– Возможно, вы правы, но пара за столом позади не перестает на нас таращиться – я чувствую себя ярмарочным медведем. Мужчина уже не раз ухмыльнулся, глядя на меня.
Адель коротко обернулась, вытирая губы салфеткой.
– Это мэр и его
