Елена закатывает глаза:
– Это искренняя благодарность. Кончай параноить. Я же вижу, сколько тебе приходится вкалывать.
– Какая понимающая женщина мне досталась. – тянет Глухов.
– Во-о-от. Все ты знаешь. Цени!
– Я ценю.
– А любишь?
Глава 7
– Это твой дом? – недоверчиво тянет напарник, окидывая поседевший от времени барак неприкрыто брезгливым взглядом. Имана ведет плечом – ей стесняться нечего. Она ни на кого не собиралась производить впечатления и казаться лучше, чем есть. Хотя, опять же, Имана не очень-то понимает, почему люди оценивают себе подобных по такому странному критерию, как достаток.
– Мы снимаем квартиру напополам с бывшей одногруппницей.
– А получше варианта не нашлось?
Имана не считает нужным отвечать. Ибо ей и в голову не приходит оправдываться. По большому счету ей вообще плевать, где жить в городе. Город она ненавидит. Когда пришла пора поступать, с ней настоящая истерика случилась. Ни до, ни после она не чувствовала себя так плохо, как тогда, когда очутилась в казарме школы полиции. А если кому не нравится место, где она обосновалась сейчас, так разве это ее проблемы?
– Можешь не заходить, если не хочешь.
– Нет. Да ты что?! Я ж ничего такого, – как будто смущается Юра. Имана в ответ пожимает плечами. Дескать, ну смотри, я не в обиде. И откопав от снега ногой дверь в подъезд, привычно дергает на себя.
– Кать, ты дома? – окликает подругу, с некоторым облегчением отмечая, что в квартире царит порядок. Значит, Катюха не стала пользоваться ее отсутствием и в гости никого не звала. В мойке на кухне даже грязных тарелок нет. Клеенка на столе сверкает чистотой, а в граненом стакане стоят веточки с едва набухшими почками. Какая-никакая цветочная композиция. Но, что главное, никаких чужих эмоций в пространстве.
– Проходи. Сейчас только соберу вещи. Я быстро. – Имана указывает мужчине на шаткий табурет и уходит к себе. Грязная одежда – в стирку, чистая – в рюкзак. Смены у нее два на два. Но теперь, когда Имана выпросила пса, полноценных выходных ей ждать не стоит. Михалыч так ей и сказал:
– Будешь сама им заниматься. Ясно? И не дай бог он напортачит… Покусает кого-нибудь, или еще какую дичь сотворит. Отвечаешь за него, как за себя. Все ясно?!
Имана криво улыбается, вспомнив угрозы шефа. Знал бы он, как облегчил ей жизнь! Да она же теперь, считай, двадцать четыре на семь при Глухове. Ей даже не пришлось выдумывать какой-то предлог.
Застегнув молнию на рюкзаке, Имана шлепает в ванную, чтобы загрузить стиралку грязным барахлом. Из кухни доносятся голоса. Катя поит Юрку чаем. Похоже, пока ее не было, эти двое успели познакомиться. Имана отмечает, что самой ей даже и в голову не пришло чем-нибудь угостить напарника. Все же ей есть куда расти в вопросах межличностных коммуникаций. С другой стороны, зачем? Она не собирается задерживаться среди людей надолго.
Завидев ее, Катя делает страшные глаза. «Че?» – приподнимает брови Имана. Подруга тычет пальцем в грудь.
– Привет! А ты чего не сказала, что не одна придешь?! Я бы стол накрыла. И принарядилась, – последнее Катюха шипит в ухо Имане, которая не сразу соображает, зачем бы той наряжаться.
– Да мы на пять минут, Кать. Я стирку загрузила, развесишь, как достирает, ладно? Буду должна.
– Разве у вас не выходной? – разочарованно закусывает губу Катя. А сама на Юрку бросает неприкрыто заинтересованный взгляд.
– Выходной. Но у нас есть дело. Ты, кстати, не помнишь, куда переехал зоомагазин, тот, что был на углу тринадцатого дома?
– На Озерную. А тебе зачем?
– Кое-что по работе надо купить.
– По работе? – попугаем повторяет Катя. – В зоомагазине? Ты что, в зоопарк устроилась? – хихикает.
– Нет. В личную охрану. А в зоомагазин мне нужно прикупить кое-что для пса, который будет охранять дом.
– Ага. Он будет, – закатывает Юра глаза. И с удовольствием зачерпывает ложкой брусничное варенье. Приготовить Катька и впрямь ничего не успела, поэтому метнула на стол все что было: сушки, варенье, мед.
– Будет-будет, – сухо обещает Имана, виском чувствуя, как в нее буквально вгрызается взгляд соседки, которая, не будь дурой, уже прикинула в уме примерный список тех, на кого Имана могла работать.
– Девочки, я на две минуты, припудрить носик, – шутит Юрка, выбираясь из-за стола.
– Дверь в туалет направо, – широко улыбается Катюха, но взгляда так и не отводит, а когда Ежов скрывается за дверью, шипит: – Ты работаешь на какого-то олигарха, и ни полслова мне?! Да как тебя после этого подругой звать?
– Не зови, – равнодушно пожимает плечами Имана.
– Ах ты коза! Вот так, да? Как бельишко твое развесить, так мы подруги, а как что-то стоящее мне сказать…
– Ну, сказала бы. И что с этого?
Катька подвисла, не находясь с ответом.
– Да мало ли. Может, как-то удалось бы познакомиться… – Катя шевелит бровями.
– С кем? С моим шефом? Ты шутишь?
– Или с его друзьями.
– Ка-а-ать! Ты опять? Да спустись ты с небес на землю! Они на таких, как мы, даже не посмотрят.
Имана специально говорит «как мы», чтобы Катя все на свой счет не приняла. Хотя она-то в эту сторону вообще не думает. С мужчинами у нее еще более сложно, чем со всем остальным в этой жизни. Они ей просто не интересны. Ну… в большинстве своем.
– Откуда тебе знать?
– Оттуда. Они себе подобных ищут. Изысканных, образованных, холеных…
Раздосадовавшись, Имана закрывает глаза. И на обратной стороне век Елену видит. Ей до этой женщины нет никакого дела. Она просто отстраненно фиксирует тот факт, что внешнее в ста процентах случаев превалирует над внутренним. Ведь если бы было наоборот, у Елены не было бы ни одного шанса. Вот просто ни единого. Имана это понимала еще до того, как Елена вызверилась на нее из-за какого-то пустяка прямо посреди аэропорта, куда они ее сопровождали. И маска, за которой эта женщина пряталась, на секунду отклеилась от лица.
– Ну, знаешь. Этот Юра тоже ведь ничего. Он женат, не в курсе?
Прежде чем открыть глаза, Имана проходится по лицу ладонями:
– Женат. Кать…
– М-м-м?
– Отпусти ты эту тему. Оно само придет, когда отпустишь.
– Много ты понимаешь. Время-то идет. Мне уже двадцать два!
– Старость, конечно. Песок еще не сыплется? Если так, пройдись у нас по дорожке. Там скользко, а дворник, кажется, опять в запое.
– Да неужели ты шутишь?! Я отмечу этот день в календаре!
В этот момент возвращается Юра.
– Ну что, будем ехать? Ты взяла что хотела?
– Ой, а можно я с вами?!
– Куда? Мы же потом на объект, Кать. Да и стирка опять же. Развесь, ладно?
Быстренько собравшись, прощаются. Топают к машине.
– Это что за пиздец? – кивает на тулуп в руках Иманы.
– Это подстилка. Или ты хотел, чтобы волчонок тебе весь багажник уделал в шерсть?
– Не волчонок, а пес.
– Он волчонок, – без тени сомнения парирует Имана. – Откроешь? Я постелю.
До питомника доезжают на удивление быстро. Почувствовав их приближение, псы оживляются. Заходятся лаем. Из приземистого дома, где располагается контора лесничества, выходит статная женщина. Еще по прошлому визиту Имана поняла, что в лесничестве и бухгалтер, и делопроизводитель, и кадровик в одном флаконе.
– День добрый. Вам кого?
– Здравствуйте. Мы за щенком. Договаривались вчера со Степанычем, что приедем.
– А, от Глухова, что ли?
Имана бросает короткий взгляд на напарника. От Глухова? Ну, наверное, логично. Только не ожидала она, что вопрос с волком будет решаться на самом высоком уровне.
– Да вы проходите. Я вас проинструктирую. И счет выставлю. Вы как оплачивать будете?
Ох ты ж... Об этом она вообще не подумала! Смотрит настороженно на протянутую бумажку. А там столько нолей… В общем, приходится побеспокоить Михалыча, уточнив, что да как. Тот ругается на чем свет стоит. Видно, тоже не ожидал, что так попадет на бабки.
