прижимается ко мне бедрами, его эрекция упирается мне в живот. — Ты чувствуешь это, Лиза? Я так сильно хочу тебя. Мне надоело пользоваться твоими руками и ртом. Эта чертова киска — моя, и мне пора заявить о себе.
От одной мысли о сексе с Анатолием меня тошнит. Я ненавижу его вкус. Ненавижу, как он сжимает в кулак мои волосы, чтобы впиться в мой рот, заставляя меня чувствовать, что я не могу дышать.
Во мне поднимается волна паники, когда его пальцы впиваются в плоть моей задницы, а он небрежно целует меня в шею.
— Я буду брать тебя, когда захочу, где угодно и в любой позе. Твоя нетронутая киска принадлежит мне и…
— Слезь с меня! — Мои руки вырываются прежде, чем я успеваю осознать, что делаю, и со всей силой, на которую способна, толкаю его в грудь.
Моя вспышка удивляет нас обоих, и я использую эту возможность, чтобы выскользнуть из рук Анатолия, мое сердце замирает в горле. Но его рука вырывается, и он хватает меня за волосы, чтобы удержать на месте. Его глаза сужаются до щелей, а пьяное дыхание обдает мое лицо.
— Тебе лучше изменить свое отношение, потому что если мое кольцо наденешь не ты, твоим родителям придется искать кого-то другого, чтобы содержать твою жалкую семейку. Возможно, они даже будут настолько отчаянными, что выдадут замуж милую, невинную Софию, учитывая, какая ты сука.
У меня сводит живот, по щекам катятся слезы, но я ничего не отвечаю. Я даже не знаю, что бы я сказала. Он знает, что София — единственный человек в этом мире, которого я буду защищать всю свою жизнь. Своей душой.
— Все верно, Лиза. Здесь у тебя нет власти. Никакого контроля. Так что закрой рот и делай то, что я скажу. Это все, что мне нужно, принцесса. Если только, — его губы скривились в зловещей ухмылке, — у тебя нет миллиона долларов, спрятанных на каком-нибудь секретном счете. Ты не хочешь выходить за меня замуж? Верни мне все центы, которые я дал твоей семье, и тогда мы сможем поговорить о твоей свободе.
Его торжествующий взгляд — как удар в живот. Он держит меня именно там, где хочет, — загнанной в угол, беспомощной и обязанной ему.
Легким толчком он освобождает меня от своей хватки и отступает назад, поправляя запонки и поглаживая галстук, как будто он только что не разорвал мой мир на части и не разрушил все осколки надежды на мое будущее.
Он зажимает мой подбородок между большим и указательным пальцами, заставляя меня встретить его напряженный взгляд.
— Мы поняли друг друга?
Я прикусываю губу и киваю, слезы все еще свободно падают.
— Хорошо, — шепчет он. — А теперь возьми себя в руки. Нам нужно вернуться на вечеринку. — Он поворачивается и направляется обратно в столовую.
Я прижимаюсь к прохладной стене и сползаю вниз, пока не оказываюсь на полу, прижав ладони к глазам. Хоть на мгновение я позволяю себе ощутить всю тяжесть своего отчаяния.
Роман
Я делаю последнюю затяжку, втягивая никотин глубоко в легкие. Прислонившись затылком к боковой стене дома Ивановых, я смотрю, как дым лениво вьется в ночном воздухе.
Я редко курю, но всегда держу под рукой сигарету на такие случаи — когда я напряжен до предела, а боксерской груши в поле зрения нет.
Заявление Анатолия выбило воздух из моих легких. А зря. Лиза была помолвлена все то время, что я ее знаю, так что свадьба всегда была на горизонте.
Не нужно быть идиотом, чтобы понять, что Лиза с Анатолием не из-за его искрометной личности, а из-за его огромного банковского счета. Этот человек богат как грех.
Что бы ни лежало в основе их отношений, это не должно меня волновать. Я не должен испытывать таких чувств к женщине, которая должна быть замужем за моим деловым партнером. Но раз так, мне нужно оставить между нами дистанцию — по крайней мере, на сегодняшний вечер.
Потому что, к счастью, скоро мне придется провести с ней целых четыре дня в Лондоне. К черту мою жизнь.
Решив убраться отсюда подальше, я затушил сигарету и выбросил ее в кусты. Придумаю какую-нибудь отговорку про работу или про то, что мою несуществующую собаку нужно выгулять, или еще какую-нибудь хрень.
— У тебя есть еще одна? — Неожиданный голос отрывает меня от мыслей.
Лиза стоит передо мной, ее ярко-зеленые глаза прорезают ночь, как прожекторы. Должно быть, она издевается надо мной. Идеальная Лиза хочет закурить?
Что-то в выражении ее лица заставляет меня держать рот на замке.
Не говоря ни слова, я лезу в карман, достаю пачку и протягиваю ей. Она берет сигарету и кладет ее между губами. Я чиркаю зажигалкой и держу пламя ровно, пока она вдыхает. Когда она практично затягивается, я уверен, что мои брови достигли линии роста волос.
— Я не знал, что ты куришь.
Она пожимает плечами.
— Я тоже не знала, что ты куришь.
— Я курю только когда у меня стресс или после… Забудь об этом.
Она бросает на меня язвительный взгляд и выдыхает небольшую струйку дыма в ночь.
Я улучаю момент, чтобы изучить ее. Руки трясутся, а глаза немного опухли. Волнение, которое, как мне показалось, промелькнуло в ее лице после объявления Анатолия, давно прошло.
— Полагаю, поздравления неуместны, — говорю я, чтобы проверить, что происходит.
Она закрывает глаза и откидывает голову назад, пока не упирается в кирпич дома.
— Точно.
Не совсем тот прилив свадебной радости, которого я ожидал.
Я протягиваю руку, беру ее за кисть и подношу сигарету к губам, чтобы затянуться. Она открывает глаза и внимательно смотрит на меня.
— Что случилось? — спрашиваю я без намека на поддразнивание в голосе. Сейчас в ней есть что-то меланхоличное, что я никак не могу уловить.
— Что ты имеешь в виду? — Она не смотрит мне в глаза, а смотрит вдаль.
Я пускаю дым между губами, изучая ее в слабом свете.
— Ты расстроена. Что случилось? — спрашиваю я снова, но уже с большей силой.
Она трусит сигарету и затягивается.
— Какое это имеет значение для тебя?
Вот она, львица, свирепая только со мной.
— Это имеет значение, — рычу я. — Помни, мы теперь друзья.
Друзья, черт возьми.
Взяв ее за запястье, я притягиваю ее к себе, пока ее грудь не прижимается к моей. Моя ладонь ложится на ее талию, удерживая ее на месте, слишком близко, чтобы можно было считать это приличным.
— Что ты делаешь? — Ее
