через пару дней в таком состоянии я бы мог сказать «мяу». Или девочка думала вернуться? Найду — закопаю сволочь. А пока надо выбираться. Звуков тачки больше не слышно и это напрягает. Глюк? Или чужак? Я же понятия не имею, что дальше по дороге. Гаджет сел и теперь бесполезным куском пластика оттопыривает карман.
От порывов ветра кожа покрывается крупными мурашами, но голову, как ни странно, отпускает. До дороги по траве я уже добираюсь с минимумом остановок, а вот подъем в два шага даётся с огромным трудом. Приходится упереться руками в колени и отдышаться, прежде, чем выпрямиться и сцепить зубы. Из остановившейся тачки Юрца на меня смотрят карие и очень… очень недобрые глаза одной вредной пакости. Что она здесь делает⁈
И какого ляда именно она видит меня в минуту слабости?
Сейчас бы треснуть кулаком в стену, но нет стены подходящей и сил тоже. Пот градом льет с висков, а тело бьёт крупной дрожью, которую я стараюсь скрыть.
— Ни х… ничего себе! — Езерский присвистывает и подаётся вперед. Сейчас я рад его поддержке и хватаюсь за плечо друга, чтобы дойти до авто.
— Падай назад, я тебе медсестричку привёз.
— Она… Как она здесь оказалась⁈
— Долго объяснять. Важно, что она шарит в лекарствах, и если будешь себя тихо вести, поможет.
Скептически окидываю взглядом убогую, отмечая с неудовольствием, что выглядит она слишком… слишком хорошо. И даже ярость, сочащаяся в буквальном смысле из каждой клетки, её не портит.
— Ну давай, — рухнув на сиденье, поворачиваюсь к девчонке, — показывай, что ты там умеешь?
Юрка громко хмыкает, нажимая кнопку запуска.
— Повежливее с девочкой, а то она вместо нужного лекарства наведет на тебя порчу.
— Походу уже навела, — отвечаю тихо, но Юля слышит и демонстративно отворачивается.
— Юра, ему бы одеться или закутаться и показаться врачу. Если в крови алкоголь, я не буду рисковать и делать уколы. Я даже не знаю, что с ним!
На секунду на лице брюнетки проскальзывает растерянность, а я зависаю на её губах. Моргаю, но это не помогает. Она волнуется и прикусывает кожу, а я глаз отвести не могу. Чертовщина какая-то!
— Бухла в нём прилично, а ещё запрещёнка. Сам баловался или за тебя побаловались? Я так и не понял.
— За меня. К Санычу заедем, ладно? Пусть анализ возьмет и прокапает.
— Само собой. — Юрец наблюдает за нами через зеркало. — Юль, сможешь в багажке достать плед? Надо правда закутать бойца, а то откинется у нас. Если что, поможешь спрятать?
Девичьи глаза округляются, а сама она бледнеет.
— Не бои́сь, конфетка, Юрочка шутки шутит. Всё время забывает, что с чувством юмора у него проблем-с.
Юля успевает достать плед и кладет на мои колени.
— Смелее, конфетка! Ты обещала оказать помощь. Просто укрой меня.
Сползаю вниз, устраиваясь удобнее. Тело привыкает к теплу и отзывается приятным покалыванием. А плед добавляет комфорта, от чего хочется спать. Веки тяжелеют, но долбаный запах шоколада мешает сосредоточиться на внутренней нирване.
— Почему? Почему ты меня так назвал?
— Пахнешь, как дешёвская шоколадка. Терпеть не могу сладкое.
— Не обращай внимания, Юль. У него передоз событий. Сначала баба укатала. А теперь ты увидела нашего несгибаемого, в так сказать, неглиже. Он в таком виде по другому поводу девкам показывается.
— А… я…
— Не переживай, он завтра не вспомнит. Хочешь, перелезай ко мне?
— Я не могу!!! Он улёгся на мои ноги!!!
Юля шипит, как змея, а мне так пофиг! И даже мысль, пробивающаяся в сознание, что удобное и тёплое под головой оказалось коленями убогой, меня никак не тревожит.
Медленно, но верно сознание полностью затуманивается, и я погружаюсь в сон.
Тонны шоколада: он везде в помещении. Стол, диван, подоконники — всё завалено сладкими плитками. Посреди угрозы сахарной комы почему-то стоит Юлька и с улыбкой наблюдает за мной. Я перешагиваю коробки с шоколадом в попытке дотянуться до неё губами, но никак не получается. Непонятным образом девчонка взлетает на стремянку, а мне приходится подпрыгнуть, чтобы дотронуться до алых губ. Офигенно! Сладкие и нежные! Ммм…
— Ааа, — орёт ненормальная и мне прилетает по физиономии, от чего я подскакиваю и принимаю вертикально положение.
Щека горит, а я в непонимании хлопаю глазами.
— Он! — Разъярённая мегера тычет в меня пальцем и продолжает орать на высоких нотах. — Он приставал ко мне! Юра! Высади меня немедленно! Я доеду сама. Пожалуйста, Юра!
Езерский тормозит, и я узнаю парковку около клиники батиного друга.
— Не кричи, Юлёк. Не в себе он. Сейчас отведу к доку и отвезу тебя.
Разумное решение, но у бешеной на всё своё мнение. Она выскакивает из салона вперед нас и уносится в неизвестном направлении.
— И какого хрена ты, правда, к ней полез?
— Я⁈ Ещё раз: какого ты её с собой приволок⁈
Юля.
Вытираюсь рукавом от мимолётного касания губ Ромы. Фу!!! Хочется с порошком оттереть кожу: мало ли, что его губы трогали или кого целовали⁈ Не хватало ещё подцепить герпес или что похуже.
Я не из прошлого века и прекрасно поняла про состояние наглого блондина, хоть они с Юрой и шифровались. Недальновидно считать окружающих тупыми, между прочим.
Стерпела, когда туловище завалилось на мои ноги, и даже успела задремать, но потом…
Шок! Натуральный шок от того, что сонный блондин вдруг решил не просто нарушить остатки моих границ, но и прижаться к моему рту!
Даже слушать не хочу, говорят наглецы: выскакиваю из машины и убегаю за угол высоченного здания. Мне не везет: я упираюсь в забор, но обойдя по кругу многоэтажную махину, попадаю к воротам. Перед ними всё ещё стоит машина Юрия, а сам он курит у входной двери. К счастью, его мысли заняты явно не мной и я спокойно выхожу с территории.
Понятия не имею, где нахожусь, но, возблагодарив цифрового бога и того, кто придумал карты, определяю координаты местоположения. Если верить выстроенному маршруту, до ближайшей остановки всего минута ходьбы быстрым шагом, а там с одной пересадкой я доберусь до общаги. Ну ладно: заодно познакомлюсь с этой частью города.
Доезжаю без приключений и успеваю приготовить обед для нас с Ларой, сервировав письменный стол. Давно хотела попробовать увиденный рецепт супа с клёцками, а тут на общей кухне столкнулась с девушкой с четвертого курса. Она мне здорово помогла советом и теперь у нас в кастрюльке настоящее произведение искусства. Хорошо, что Лариса, кстати, равнодушно относится к мясу — сама я супы ем только на обычной воде, как привыкла. В интернате мясо давали редко, и похоже оно было на кусок подошвы. Короче говоря, я отвыкла от такой еды.
— Ооо, Юлька! Где ты была? На телефон не отвечаешь! Я обзвонилась! Даже хотела Аньку набрать, чтобы узнать номер того придурка, что тебя утащил.
— А третий дружок не сказал? — Вспоминаю, как он оттеснял Шумкову, пока Езерский организовывал вопиющее похищение среди белого дня.
— Так он ушёл сразу, как преподаватель показался. Странный он! Рассказывал про китов.
— Про кого?
— Ага, про китов, представляешь? Я сначала зависла даже.
— Они все там чиканутые, кажется. Мой руки и давай поедим, а? Желудок уже сводит.
Пока Лара бегает и приводит себя в порядок, разливаю супчик и нарезаю хлеб тонкими ломтиками. Люблю, чтобы он немного просвечивал.
Папа раньше смеялся и приговаривал, что через мой кусочек «Москву видно».
Обедаем, обмениваясь новостями. Лара не теряла времени даром и во время большого перерыва сделала выборку по объявлениям. У нас есть время сегодня, поэтому мы не откладываем и составляем маршрут, куда сначала наведаемся по поводу работы. Выбор, увы, невелик: официанты, мойщики, уборщики, разносчики рекламы… Все те вакансии, которые не требуют жёсткого графика.
— Ты, наверное, устала? — Лариса задаёт вопрос, когда я подробно излагаю свои злоключения. Единственное, о чём молчу: посягательство Романа на мой рот. Даже вспоминать не хочется отвратительную сцену. Первым делом я, кстати, прополоскала рот и почистила зубы. И губы тоже. Щёткой.
Не то, чтобы я не целовалась. Пробовала. В общежитии, где мы проводили всё свободное время, не было строгого разделения на мальчиков и девочек. Жили мы в комнатах с представителями своего пола, разумеется, но, если честно, никто не следил, если парень приходил ночевать в женский блок.
Ко мне не ходили, но несколько раз пытались зажать в углу и навязать слюнявые поцелуи. Мне не понравилось, и я старательно избегала всех намеков местных придурков.
— Что? — Трясу головой. — А, нет. Нормально. Чем быстрее сходим, тем
