— Так что тебя в действительности беспокоит, братишка? Проблемы с женщинами? — поинтересовался Бо, вопросительно поднимая брови.
Ной рассказал о произошедшем после хоккейного матча.
— Ей ненавистна мысль о том, что она на десять лет старше меня.
— Но к тебе-то она не испытывает ненависти?
Он как наяву услышал голос Софии, дрожащий от возбуждения: «Я люблю тебя, Ной!» Губы его искривились в усмешке.
— Я так не думаю.
— Так почему же ты тогда ошиваешься здесь?
— Потому что ей нужно время все обдумать.
— Сколько времени? Или она ждет, пока ты вырастешь? Этого никогда не произойдет.
— Она ужинает с парнем, которого знала, когда жила в Голландии.
Бо присвистнул.
— Это деловой ужин, — пояснил Ной.
— Это ты так говоришь.
— Она так говорит. — Хотя они с Софией не очень давно познакомились, Ной всецело доверял ей. Разве нет?
— Что ж, тогда не упусти свой шанс, приятель, — ответил Бо. — Будь рядом с ней, люби ее. Это несложно.
— Вот уж истинная правда.
— А я помогу тебе избавиться от того парня, если…
— Не-а. — Ной поднял руки вверх. — Ни от кого мы избавляться не будем. Не хочу испортить отношения с Софией, хочу, чтобы у нас все было хорошо.
— Так действуй. — Бо жестом попросил официантку принести еще два пива.
— Отличный план, — согласился Ной. — И пиво я больше не буду. Я же за рулем, не забыл?
— Что ж, тогда я выпью и твою порцию тоже.
Ной подавил желание посоветовать другу не злоупотреблять спиртным. Он уже прежде говорил ему об этом, но все безуспешно. Бо просто нравилось, когда вокруг него поднимали шумиху, вот и все.
Официантка поставила на стол две бутылки пива и две охлажденные кружки. Бо немедленно принялся строить ей глазки и был вознагражден подмигиванием, но потом молодая женщина ловко увернулась и отправилась обслуживать других посетителей.
— Мне нужно продумать свой следующий ход, — сообщил Ной.
София спрашивала его однажды, чего он хочет и о чем мечтает, но Ной не был готов что-либо ответить. Теперь он точно знал, что хочет — Софию. Никогда прежде ему не встречалась женщина, подобная ей. Верно, она была прекрасна и беззащитна, но, помимо всего прочего, ей удалось пробудить в нем нежность, которую он лишь мечтал проявить по отношению к женщине. Прикасаясь к Софии, держа ее в объятиях, он осознал то, чего не знал прежде, — что может быть с женщиной и испытывать нечто большее, чем просто желание. Он открыл в себе огромную любовь, которая могла продолжаться до конца его дней.
Ной всегда представлял, что вместе с семьей станет жить в Авалоне, местечке, где он родился, и жизнь его будет полна, потому что он обретет спутницу, которую будет любить вечно. Чем больше времени он проводил с Софией, тем крепче убеждался, что она — та самая женщина. Однако она заставила его шире смотреть на вещи. Жизнь в Авалоне была хороша, но мир ведь такой огромный. София, привыкшая путешествовать и говорящая на нескольких языках, могла бы показать ему те уголки земного шара, о которых он не мог и мечтать.
«Нам много о чем нужно поговорить», — подумал он.
Очевидно, похожая мысль пришла в голову не ему одному. Придя домой в тот вечер и выпустив Руди на прогулку, Ной заметил идущую по его подъездной аллее Софию. На ней было длинное, искусно скроенное пальто, в котором она была в вечер их знакомства, и сапоги на высоких каблуках.
— Привет, — произнес Ной. — Как прошел вечер?
— Ну… интересно. Брукс работает над очередной главой своей книги.
— Знаешь, я не могу этого не сказать — я безумно завидую этому парню.
Она потупилась.
— Нечему завидовать. Брукс много страдал как во время, так и после инцидента. Возможно, ему долгие годы придется избавляться от последствий травмы…
— Я завидую вовсе не этому. Как бы мне хотелось быть в Гааге с тобой, София, поддержать тебя.
— Не стоит высказывать подобные желания. — Голос ее был тих, но убедителен. Когда женщина снова подняла на него глаза, в их глубине плясали тени пережитого ею кошмара. — Мы говорили о случившемся, и это казалось мне нереальным, как будто произошло с кем-то еще, а не со мной. — Желтый свет фонаря над крыльцом придавал ее облику неземной вид. — Брукс планирует основать в Умойе национальный праздник в честь освобождения и предлагает мне тоже поехать.
— Что ты ответила?
— Пока ничего. Все это кажется мне таким далеким, и не только географически.
Но во взгляде Софии Ной прочел желание поехать. Она была частью очень большого дела, гораздо больше всего, что может предложить ей Авалон. Он не мог винить ее за то, что она тоскует по той жизни.
— Я не за этим пришла, Ной. Нам нужно поговорить о том, что случилось между нами…
— Ничего не случилось, — быстро заверил он.
— Ты прав. Ничего не случилось. Просто я оказалась на десять лет тебя старше. — Женщина покачала головой. — Ужасно глупо себя чувствую. Когда я позвонила Берти Уилсон насчет собаки, она назвала тебя «малышом Ноем Шепардом», но я тогда не придала этому значения.
— Она была моей няней.
— Как мило. Я буду иметь это в виду, когда мы в следующий раз окажемся вместе в постели.
«Когда мы в следующий раз окажемся вместе в постели. Хвала Господу», — подумал Ной, испытывая небывалое облегчение.
— Не стану притворяться, что эта ситуация не приводит меня в замешательство, — продолжала София. Сделав несколько шагов к нему, она протянула ему подарочное издание DVD с фильмом «Звездные войны» и упаковку из шести банок пива. — Но я постараюсь отнестись к ситуации без предубеждения.
София не дала окончательного отказа Тарику на его предложение о поездке в Умойю. Она испытывала искреннюю симпатию к народу угнетенной страны. Ей пришлось проделать долгий путь, но вкушать теперь результаты своих трудов было очень приятно. София думала о том, что она сделала в тот вечер, и о тех людях, кто умер из-за нее. Со всем этим ей только предстоит примириться, и особенно с тем моментом, в который она приняла решение действовать. При виде освобожденной нации воспоминания ее никуда не исчезнут, София знала это наверняка. Однако, увидев Умойю собственными глазами, она всегда будет помнить о жизнях тех людей, которых удалось спасти благодаря действиям суда.
Возможно, она поедет позднее. Может быть, летом она возьмет с собой Макса. Правда, в таком случае она пропустит неделю национальных торжеств. Сейчас отношения с семьей женщине были дороже всего. Она не испытала никакого откровения, но каждый день работала над тем, чтобы добавить несколько новых кирпичиков к мосту, связывающему ее с детьми. В прошлом остались краткие и нерегулярные визиты, теперь в распоряжении Софии был неограниченный запас времени.
