Брэд рассмеялся. Настроение его внезапно переменилось.
– Я должен был догадаться. – Он присел перед ней на корточки и спросил строгим голосом и с серьезным выражением лица: – Почему ты не сказала мне, что уходишь с Маркусом?
– Он мне не велел, – послушно ответила Дженни. – Он сказал, что это сюрприз. Мы летели в самолете, и он купил мне кока-колу и мороженое…
– Я полагал, что тебе не разрешалось ни с кем уходить без разрешения мамы.
– Но ведь это Маркус, – терпеливо объяснила Дженни.
– Ну и что? Ты так больше поступать не будешь, поняла?
Дженни взглянула на мать, которая строго смотрела на нее.
– Даже с Маркусом? – спросила она тоненьким голоском.
– Ни с кем, даже со мной. Поняла?
Дженни кивнула.
– Твоя мама очень расстроилась. Ты знаешь, как она беспокоилась, разыскивая тебя, не? зная, куда ты подевалась?
По щеке Дженни скатилась крупная слеза.
– Но Маркус сказал…
– Неважно, что сказал Маркус. Ты больше никогда не будешь уходить ни с кем, повторяю, ни с кем, если мама не разрешит. Ясно?
Дженни кивнула. Джулия тоже наконец поняла. То, чему она не могла поверить, когда была за ним замужем: что он может быть суровым, что его следует остерегаться и лучше не стоять на его пути. Она никогда не видела его на работе, так что не знала его с этой стороны. Она знала только легкого Брэда, охочего до удовольствий, эксперта в постели, красивого и притягательного мужчину, или другого – связанного по рукам и ногам, испуганного, эмоционально шантажируемого матерью… Тот человек, который сейчас наставлял Дженни, причем так, что она мгновенно подчинилась, был тем Брэдом, который, как утверждал Сет, да и Эбби, тоже существовал – если взять на себя труд заглянуть поглубже, «А я, – с горечью подумала Джулия, – именно этого и не сделала. И не только в отношении него, но и его матери. Только потому, что он никогда не демонстрировал мне свою сильную сторону, поскольку в этом не было нужды, я не верила, что она у него есть. Господи, прости меня, – подумала она. – Я сама во всем виновата».
– Прости меня, – говорила тем временем Дженни тонким голоском.
– Вот и молодец. – Брэд поднял ее и поцеловал. Она обняла его за шею и тоже поцеловала.
– Я с голоду умираю, – сказала она с надеждой. – Маркус обещал мне биг-мак, но так и не принес.
– Значит, ты получишь его сейчас. Тут, кстати, «Макдональдс» в конце улицы.
– И еще я хочу картошку и молочный коктейль и…
– Все, что пожелаешь, – согласился Брэд. Джулия воспользовалась удобным случаем.
– Почему бы вам с Брэдом не пойти и не заказать еду на троих? – жизнерадостно предложила она. – Я присоединюсь к вам, вот только перекинусь словечком с Маркусом.
Брэд повернулся, но, прежде чем он успел что-нибудь сказать, Джулия тихо заметила:
– Этого оставь мне. – Их глаза встретились, и Брэд согласно кивнул.
– Тогда пошли, – обратился Брэд к дочери. – Тут во дворе есть кран. Давай немного умоемся, а то нас не станут обслуживать.
– Что тебе заказать, мам? – спросила Дженни, когда они подошли к двери.
– Кофе и биг-мак. Но побольше горячего кофе. – Она постаралась улыбнуться, но едва не заплакала при виде грязной майки Дженни, засохшего кетчупа в уголках рта, грязных рук и ног. Но, несмотря на все это, индейская шляпа прочно держалась на ее голове. Брэд был весь в царапинах и синяках, а под глазом набухал фонарь.
– Идите, – сказала она им. – Я скоро. – Они снова обменялись взглядами с Брэдом, и дверь за ними захлопнулась.
Джулия повернулась к Маркусу.
Он дотащился до кресла и сидел, прикладывая к ссадине под глазом носовой платок.
– Что касается тебя… – начала она с отвращением.
– Да ладно, Джулия, – Маркус поморщился, так как из-за расшатавшегося зуба ему было больно говорить. – Я не в форме.
– Как ты мог, Маркус? Я полагала, мы друзья.
– Да очень просто. Так всегда бывает, если у тебя нет выбора. Старуха крепко держала меня за загривок.
– Но похитить Дженни! Я думала, ты ее любишь.
– Люблю. Но свободу я люблю больше.
– Зачем, черт побери, ей это понадобилось? Она же должна была понять, что я догадаюсь.
– Да она мало что соображала, потому что потеряла своего сына. Я ей сказал, что это идиотская затея, но она не хотела слушать. Я ей сказал, что Дженни не пойдет с незнакомым человеком, что ты ее так научила. Но я зря терял время. Она была в таком бешенстве, что ничего не понимала.
– Я понимаю ее чувства. Ты обманул меня. С самого первого момента, когда ты явился ко мне в коттедж, ты обманывал меня. Сделал вид, что удивлен моей беременностью. А ведь именно поэтому она тебя и послала, так? Правильно?
– Ну, следила она за тобой. Что тут нового?
– То, что ты оказался лжецом, вором и еще похитителем детей. Ты ведь поддерживал меня, используя ее деньги, верно?
– Конечно, откуда у меня свои?
– А двадцать процентов, их тоже она получала?
– Пятнадцать. Она великодушно оставляла мне жалкие пять! – Голос обиженный.
Типично для Маркуса. Он не жалел о содеянном, горевал только о том, что его поймали.
– Только подумать, ведь я тебе доверяла, – проговорила Джулия.
– Послушай, если бы я не сдерживал старуху, она давно бы с тобой покончила. Когда я тебя узнал, я принял твою сторону.
– Вот только не предупредил меня. Ты играл на обе стороны, так? Как раз посередине, так ведь удобнее.
– Я делал то, что должен был делать, – устало сказал Маркус. – Если бы ты сделала то, что сделал я, да побывала там, где побывал я, ты бы быстро узнала, где твое место.
– Я полагала, тебя не сажали в тюрьму, – жестко заметила Джулия.
– В тот раз нет, – согласился Маркус, к которому вернулся его привычный юмор.
Джулия недоверчиво рассмеялась.
– А твои попытки затащить меня в постель – это тоже ее идея?
– Но мое собственное желание, – галантно ответил Маркус.
Он взглянул на нее, и она поверила, что он говорит правду. Хотя, впрочем, какая разница?
– Я просто не нахожу слов, – наконец заключила она.
– Такое ведь случилось в первый раз.
– И в последний, что касается меня. Ты можешь взять свои двадцать процентов и засунуть туда, где побольнее.
Он дотронулся до шатающегося зуба.
– Больно.
– Хуже, чем стать объектом шантажа? Ведь так оно и было, признайся? Или тюрьма, или…
– Я делал за нее грязную работу задолго до того, как меня уволили. За тем меня фирма «Брэдфорд и сыновья» и наняла. Именно я докупал и продавал, давал взятки, откупался, организовывал то, что сейчас называют промышленным шпионажем. Поэтому-то она в суд и не подала. Слишком я много знал. Ей пришлось меня отпустить. К тому времени подрос ее драгоценный сыночек.
