Мак вырос с Глостершире, его отец был высокооплачиваемым адвокатом. После окончания частной школы Мак не стал поступать в университет. Он получил техническое образование и проработал несколько лет инженером, но, не видя для себя интересной перспективы и будучи страстным спортсменом-подводником, решил попытаться объединить увлечение и профессию. Пройдя обучение в компании «Форт Уиллиам» в холодных водах Лок Линн, он получил возможность применять свои навыки глубоководного ныряльщика и знания инженера. Он знал, как под водой резать сталь термоспособом и чинить электрооборудование, как подобрать нужное водолазное снаряжение и производить взрывы на глубине.
Мак не был атлетом, но оказался силен и хорошо развит физически. Он был светловолос и кареглаз. Как и Стив, он шел по жизни в одиночку, но, в отличие от Стива, не сделал ничего, чтобы испортить ее. Мак боялся случайных знакомств, общественные отношения его утомляли и отталкивали; он больше любил читать, слушать музыку, бывать на природе и забываться в прокуренных пивнушках. Внешне он выглядел всегда спокойным, но в те редкие моменты, когда его эмоции выплескивались, его трудно было назвать флегматичным.
Общее у них со Стивом было только одно — христианское имя, хотя Мак долгое время почти не слышал его. В школе все обращались друг к другу по фамилии, а друзья быстро укоротили его фамилию и называли просто Мак. Так он и шел по жизни с этим прозвищем, разве что родители звали его Стивеном. Для всех других он был просто Мак.
Наверное, Стив и Мак никогда бы не перешли черту, которая разделяет знакомство и дружбу, если бы не один день, когда они ныряли вместе.
Тогда они проверяли оборудование, установленное на дне, а третий из их команды, веселый бедный лондонец, ждал сигнала наверху. Работа была обычной: на одном из гигантских клапанов надо было подтянуть гайки. Стив встал против течения, уперся ногами в толстую трубу, нагнулся и захватил ключом гайку. Он делал это уже много раз, но сейчас все шло нескладно. На секунду Стив выпустил ключ из рук. Отскочив от гайки, подталкиваемый течением ключ полетел назад ему за спину, как раз туда, где стоял Мак. Через мгновение ключ разбил защитную маску; ослепленный ударом и потоком хлынувшей воды, Мак был полностью дезориентирован, пузырьки жизненно необходимого кислорода устремились вверх.
Стив отреагировал без промедления. Он засунул конец разорванного кислородного шланга в рот Маку и потянул за трос, давая сигнал немедленно начать подъем.
Лицо Мака было разбито, но кровь удалось остановить быстро. Их работа была несложной, — действуя в команде, Стив никогда не подвергался смертельной опасности, — но то, что произошло тогда, связало их с Маком крепко.
Приехав на работу сюда, Стив снял комнату в Абердине. Более обеспеченный Мак снимал дом. Когда рабочая неделя закончилась и они сошли на берег, Мак предложил Стиву перебраться к нему.
— Ты уверен, приятель? — спросил Стив.
— Уверен, — ответил Мак. — Да и этот дом чертовски большой для меня. — Он ничего не сказал о том, что уже давно собирался пригласить кого-нибудь, кто захотел бы разделить с ним веселье кутежей и радости жизни на берегу. Он знал Стива достаточно, чтобы понимать, что тот не захочет вести подобную жизнь, хотя о прошлом приятеля Маку ничего не было известно.
— Что я делаю в такой дыре? — спрашивал Стив с отвращением.
Они ныряли целый день. Горячая вода, обогревавшая костюм, потеряла тепло, и пальцы еле слушались. Стив едва смог снять маску, когда чьи-то руки подхватили его и втащили на борт. Костюм был снят, и Стив сразу же начал массировать ступни и икры, чтобы избежать страшной болезни ныряльщиков, которая, бывает, приводит к параличу.
Вскоре пальцы ног начали слушаться, еще через минуту Стив уже мог встать и пройтись по палубе. Он вдруг подумал, что не так уж это привлекательно — быть ныряльщиком и жить в этом Богом забытом месте.
На секунду он вспомнил Флориду: всегда теплое солнце, ласкающее море… Наверное, он сумасшедший, раз бросил все это. Но по крайней мере, здесь ему хорошо платили и никому не было дела до того, что он отсидел в тюрьме. Еще пару лет такой работенки, и он накопит достаточно на всю оставшуюся жизнь. Стив расслабился, позволяя себе пофантазировать, на что можно будет потратить сбережения. Например, — на комплекс физической разгрузки. Там будут гимнастический зал, зал с тренажерами и, конечно, сауна, бассейн и солярий. Полный комфорт после мучительных лишений. Деньги, заработанные здесь, он не мог потратить ни на вино, ни на женщин: слишком дорого достались Стиву эти деньги.
Работа была завершена. Стив, Мак и Дез разошлись по каютам, чтобы переодеться. Стив натянул теплый свитер, плотные джинсы поверх белья, но все равно ему было холодно. Даже сытный горячий ужин и стакан чая не согрели его. И когда он вошел в комнату отдыха, где трое потихоньку налегали на фляжку с бренди, незаметно пронесенную на борт — пить спиртное им запрещалось, — его опять охватили сомнения.
— Что же я делаю в такой дыре? — спросил он, глядя в пустоту.
Ему ответил моряк, которого все называли Тигром. Он сидел за столиком и смеялся.
— По крайней мере, я знаю, что здесь делаю — зарабатываю деньги, чтобы содержать двух жен и шестерых детей, — сказал он с резким ирландским акцентом.
— Тут ты вини только себя, Тигр, — ответил ему приехавший с севера Англии крестьянин. — Сам заварил кашу, сам и расхлебывай.
Тигр печально ухмыльнулся. Все знали про его двух жен, кучу детей, да еще и подружку в Абердине. Да уж, богатеем Тигра назвать было нельзя.
— Когда денег нет, надо смываться, — продолжал северянин. — Бог знает, скольких я осчастливил. Я скажу так: попользовался и ходу.
— Не слишком ли крут ты с женщинами? — спросил Дез.
— А что? Почти все они — шлюхи. Они видят блеск монет и сами лезут ко мне. Я так скажу: хотите — пожалуйста, но не мните слишком много о себе.
— Так что же случилось с твоими малышами, Дерек? — теперь уже спрашивал Тигр.
— Почем мне знать. Небось за мамину юбку держатся, боятся на улицу выйти.
— Ради Бога! — сказал Мак. Он не повысил голоса, но был полон злобы и презрения. Стив посмотрел на него и увидел, как щека у Мака слегка дернулась.
— Да что с тобой, Макилрой? — грубо спросил северянин.
— Противно тебя слушать.
— Кто это говорит?
— Я. У тебя слишком длинный язык, Бредли…
— Длиннее, чем ты думаешь.
— …и тебе не следует распускать его.
— Да? Может, ты хочешь его укоротить?
— Могу, если попросишь.
Угрожая, Бредли схватил стул за задние ножки. Ругань и драки иногда случались здесь, но Мак обычно не встревал в них, и все знали его как спокойного, уравновешенного человека.
