Сердца, которое, как я считала раньше, билось для меня и только для меня.
— Я люблю тебя… всегда тебя.
Эти слова такие тихие, еле уловимый шепот, что я не уверена, хотел ли он, чтобы я услышала их.
6 июля 2013 г.
Несколько лучей пробрались в комнату сквозь маленькие прорехи в жалюзи. Ко мне прижимается тёплое тело, только вот не то, рядом с которым я засыпала. Это крохотное, и её спутанные волосы лезут мне в лицо. Я вдыхаю её запах. Мы одни в комнате, Лотнера нет с нами. Я всё ещё голая. Не желая затевать игру в двадцать вопросов от своей двухлетней дочери, почему я не надела пижаму, выбираюсь из постели и надеваю футболку и шорты.
На кухне я слышу какие-то звуки, поэтому на цыпочках спускаюсь вниз. Завернув за угол, я замираю.
Ох чёрт!
— Доброе утро. Надеюсь, не разбудила тебя кофемолкой? — морщит нос Эмма.
Я очень сильно стараюсь скрыть взгляд перепуганного оленя, но так шокирована, что не знаю что сказать. Теперь, конечно, понятно, зачем он положил Оушен ко мне в кровать. Когда Эмма приехала сюда? И где Лотнер?
— Кофе? — спрашивает она и тянется к шкафчику за ещё одной кружкой.
— Эм… нет, спасибо, — отвечаю я, приглаживая волосы, понимая, что сейчас, скорее всего, выгляжу как старая ведьма.
— Не любитель кофе, да? А для меня это просто спасение, особенно после долгих перелётов. Я должна была вылететь домой завтра, но они отменили вылет, поэтому мне пришлось выбирать, либо вылетать вчера ночью, либо ждать до вторника. К счастью, Лотнер получил моё сообщение, которое я оставила ему перед тем, как сесть в самолёт. Я отчитала его за то, что он не отвечал на телефон, когда я ему звонила, особенно, когда ему могли позвонить с больницы в любой момент. А он сказал, что Оушен играла с телефоном, и ему пришлось потом искать его после того, как она его спрятала.
Оу, он так сказал, да?
Я молчу, позволяя ей рассказывать всё это, потому что она знает историю полностью, а я — нет. Хотя предпочла бы заблаговременное предупреждение от Лотнера.
— А где Лотнер? — спрашиваю я, посчитав это безопасным вопросом.
— Когда сегодня рано утром он вёз меня из аэропорта, ему позвонили с работы, поэтому он быстренько высадил меня и сразу поехал в больницу. Несколько минут назад он написал, что скоро будет дома, — она делает глоток кофе. — Неприятно конечно, то, что случилось с домом твоей сестры.
Хмм… ей придётся объясниться. Хотелось бы мне, чтобы я получила сообщение со сценарием на сегодня. Вместо этого мне приходится импровизировать.
— Ам… да, — киваю я.
— Клопы, конечно, могут стать той ещё проблемой. Ей нужно получше проверять матрасы в гостиничных номерах, когда путешествует.
— Ммм, да, нужно.
Клопы? Какого чёрта, Лотнер?
— Как дела у твоей мамы? — я нахожу тему разговора, где не нужно ступать по минному полю.
— Очень даже хорошо. Рано утром приехал брат, чтобы остаться с ней, поэтому я и смогла прилететь пораньше. Ещё несколько дней и она совсем оправится.
— Это хорошо, — улыбаюсь я и подхожу к окну. — Ваш вид из окна просто потрясающий.
— Это да. Буду скучать по нему, когда мы переедем.
Я поворачиваюсь к ней.
— Вы собираетесь переезжать?
— Как только найдём хорошее место. В Лос-Анджелесе, конечно же, но что-то более пригодное для детей. Мы хотим немедленно расширить нашу семью, а теперь сюрприз в виде Оушен заставил ещё более решительно найти такое место как можно скорее. Возможно, когда наши дети подрастут, мы сделаем большой задний двор и построим место, с которого можно будет смотреть на подобный пейзаж.
Всё это звучит так круто. Меня так не мутило с тех пор, как я была беременной. Думать о том, как Лотнер и Эмма создадут семью и будут стареть вместе, это просто… великолепно!
— О, кстати, Лотнер не говорил, что примерка платья будет на следующей неделе?
Не разжимая губ, я улыбаюсь и качаю головой.
— Платье Оушен будет уже готово. Ей просто нужно примерить его, чтобы, если что, сделать последние поправки, — говорит Эмма и ставит пустую чашку в посудомойку.
— Конечно… эм, в следующую субботу я фотографирую свадьбу, но уверена, что вы с Лотнером позаботитесь о малышке.
— Оу… работаешь на свадебной вечеринке? Классно! Видела фотографии в его кабинете, о которых я рассказывала?
Да, я пялилась на них, когда твой жених трахал меня у противоположной стены.
— Видела. Ты была права, у этого фотографа действительно есть талант.
— Точно, — Эмма смотрит на часы. — Лотнер в любую минуту может вернуться, не возражаешь, если я быстренько приму душ наверху?
— Да, конечно, — отвечаю я, фальшиво улыбаясь во весь рот.
Как только я слышу, что включается вода наверху, то залетаю в спальню и упаковываю вещи, пока Оушен продолжает спать. Нам нужно, нахрен, выбираться отсюда как можно скорее!
Отложив в сторону чистую одежду для Оушен, я отношу наши сумки в джип, когда на подъездную дорожку въезжает Лотнер.
Я не буду плакать… я не буду плакать.
— Нужна помощь? — спрашивает он, подходя к багажнику джипа.
— Нет, сама справлюсь, — попытки остаться вежливой и не задетой полностью провалились.
Я запихиваю сумки в машину, а он присаживается на бампер.
— Мне жаль.
Поднять голову и посмотреть на него — не лучший выбором для выживания Сидни.
— О, не нужно, — отвечаю я и иду обратно в дом.
— Сидни? — зовёт он меня, но я не останавливаюсь.
Опускаюсь на колени перед кофейным столиком и скидываю книги и игрушки Оушен в сумку.
— Нам нужно поговорить.
Я качаю головой, продолжая заниматься делом, стараясь при этом не смотреть в грёбаные глаза медузы.
— Здесь не о чем говорить.
— Здесь много о чём нужно поговорить! — говорит он громко и резко.
Я останавливаюсь и поднимаю на него глаза.
— Ты собираешься рассказать Эмме о том, что случилось на этих выходных?
Он морщит лоб.
— Я… я… а ты собираешься сказать Дэйну?
— Да, — невозмутимо заявляю я.
— Ты собираешься? — глаза Лотнера расширяются.
— Да.
— Так свадьбы не будет? — спрашивает он, наклонив голову набок.
Я смеюсь.
— А у тебя?
Лотнер открывает рот, но так ничего и не может произнести.
— Смотрите, кто только что проснулся, — говорит Эмма, спускаясь вниз в халате и держа за руку Оушен.
Поднявшись, я раскрываю объятия, и Оушен бежит ко мне.
— Доброе утро, малышка, — обнимаю я её. — Давай оденем тебя, мы скоро уезжаем домой.
— Я приготовлю ей завтрак, — говорит Лотнер и идёт на кухню.
— Не
