У Энни сразу пронеслось: «Мартин, Том, Бенджи… что-то случилось с ними! Нет, пожалуйста… только не это! Не сейчас!» Замирая от страха, она посмотрела на фотографии в газете. На снимках были лица двух мужчин и женщины. Но их изображения ничего Энни не говорили, и ее страх за детей начал спадать. «Я всегда буду о них думать, – поняла Энни, – где бы я ни была.»
– Что это? – указала она на газету.
– Прочитай.
Энни постаралась сосредоточиться, но буквы скакали перед ней, и она долго не могла понять, о чем идет речь в статье. Наконец, Энни прочитала заголовок: «Арестованы в Южном Лондоне». Дело о взрыве супермаркета накануне Рождества В статье, назывались чьи-то имена, до абсурда банальные и обычные. Предполагались политические мотивы… «Продолжение на последней странице».
Энни знала, что будет на последней странице. Наверняка напомнят о происшествии, возможно поместят фото взорванного супермаркета. Она уложила газету, так и не перевернув страницы. Уже горел газ, и кольцо бледного голубого пламени слегка свистело в тишине. Из кухни не было слышно моря. Единственный посторонний звук, который проникал с улицы в комнату, был песней, которую напевал молочник, проходя по улице мимо их домика. Энни вспомнила свой дом и чисто вымытые молочные бутылки, которые она выставляла у черного хода.
– Значит, их поймали… – наконец обронила она.
Ей хотелось разобраться в своих ощущениях, понять, что она сейчас чувствует. Но ее поразило то, что по этому поводу у нее никаких мыслей не возникало. Свою печаль и гнев Энни давно потратила на тех, кто к этому времени или уже умер, или слишком страдал сам. А ей и Стиву эти газетные фотографии с застывшими лицами незнакомых людей были совсем не нужны. Сейчас Экий чувствовала только облегчение и покой. Черты ее лица смягчились, плечи невольно опустились.
Главное, что с детьми и Мартином ничего не произошло. И внезапно она поняла, что еще не поздно начать все сначала.
– Мы ждем тебя, – сказал ей в саду Мартин.
От этих слов, пришедших на ум, острая радость запела у нее в сердце. Желание и любовь ко всем окружающим ее людям охватила ее. Она повернулась к Стиву и открыто посмотрела на него.
– Что ты чувствуешь? – спросила она. Необычность этого вопроса потрясла их обоих. Раньше Энни никогда не имела необходимости спрашивать Стива об этом, она, как и он, знали все и без слов.
Его взгляд задержался на ней на секунду, а потом он посмотрел вниз на лица, глядящие на них с газетной фотографии.
– Ничего, – прошептал он, – что они значат для нас?
И все. Но не сказанные ею слова повисли в тишине. Стив обнял и поцеловал ее, и в эту секунду Энни вновь показалась ему такой же, как тогда, когда они встретились впервые.
Молоденькая женщина пришла в магазин за рождественскими подарками и светлые волосы рассыпались по воротнику ее пальто. А Энни стояла положив голову на его плечо. Она мысленно вернулась к своей жизни с Мартином. И к их детям.
Бомба разорвала ту жизнь. Вслед за взрывом пришла боль, а потом откровения, которых она в противном случае никогда бы не имела. А еще была радость спасения и обновления. Но и эта боль и та радость сейчас исчезли. Это было и это прошло.
Стив, она, Мартин и дети – вот кто остались. И они оказались связаны вместе неразрывными нитями. Любовь и привязанность. Оказывается эти нити удивительно прочны и проникли в них значительно глубже, чем это казалось.
Мартин был ее второй половиной, и, как бы ей не хотелось, безболезненно расстаться с ним Энни было не дано. То же самое, если не с большим основанием, мог бы чувствовать и Мартин.
Энни вспомнила мучительную боль от разрыва с прежней жизнью, такую сильную, что она едва смогла ее выдержать.
Она наклонилась, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, подняла ненужную газету и бросила ее и мусорный ящик. Теплые ладони Стива еще несколько мгновений согревали ее плечо, а потом он отпустил Энни.
– Давай готовить завтрак, – сказала она.
Стив нарезал бекон и уложил его пластики в закопченную сковороду, и вскоре сало скворчало, наполняя воздух такими домашними, уютными ароматами. Потом Стив и Энни взяли тарелки с едой, пошли на балкон и там завтракали, глядя на пустынный морской горизонт. Когда они поели, Стив спросил:
– Что будем сегодня делать?
Энни как раз мыла чашки из-под кофе и, услышав вопрос, почувствовала, как задрожали у нее пальцы. «Еще не время – с отчаянием подумала она. – Вот когда придет время… Ведь мы можем себе позволить последний день это же не много, после того, как мы его столько ждали?»
– Ты не против прогулки? – «Только один денечек, сегодня!»
– Ну, конечно. Везде, где ты захочешь.
Они достали с полки путеводитель и стали планировать свой маршрут. Одно место практически сразу привлекло их внимание.
– А это недалеко? – спросила Энни.
– Ничего страшного…
Это была долгая прогулка, но Энни знала, что каждый поворот старой дороги, каждый куст у них на пути будет помниться ей всегда. С какой – то особой легкостью она замечала каждую тропинку и поляну.
На ленч Стив и Энни забрели в какой-то паб и ели там свой второй завтрак, скрытые побеленным забором и высокой изгородью из разросшихся кустов, а потом пошли дальше.
Они гуляли по узеньким тропинкам, рассекавшим широкие громадные поля ячменя и пшеницы. Весь мир, казалось, опустел, и в нем не осталось ничего, кроме них двоих. Только иногда мимо погромыхивали трактора окрестных фермеров, да попадались им следы, оставленные огромными колесами этих машин. Стив и Энни повернули назад к морю, и солнце светило им теперь в спину.
И все время они разговаривали. Обо всем, о простом и сложном, о важных вещах и о пустяках, вспоминали все, что еще на успели сказать друг другу.
Она рассказывала Стиву о матери, о ее словах перед смертью, которые и сказались для Энни последней решающей каплей. Именно после того разговора с матерью Энни оказалась здесь, в этом голубом домике, смотрящем на море.
Стив слушал ее, и только в уголке его рта резче обозначились глубокие складки.
Ей показалось, что во время прогулки, они не столько гуляли, сколько пытались соединить в единое целое концы того маршрута, который им надо было пройти вместе, прежде чем каждый из них пойдет по своему пути один, без поддержки другого. Наконец вновь перед ними показалось море. Стив взял ее руку, и остаток пути они прошли в полном молчании.
Дом у моря уже был полон вечерних теней. Они не стали зажигать свет. Энни устало опустилась на ступеньку лестницы, ведущей наверх, чувствуя, что больше не в силах сделать ни одного шага.
– Ну пойдем, поищем, – подбодрил он ее.
