прямо в ухо:
— Могла бы и поддержать!
— Извини. Я просто задумалась.
— Он так и не объявился? — подруга осторожно обняла ее за плечи.
Прикусив от досады губу, девушка отрицательно покачала головой.
Волнение накатило на нее с новой силой, стягивая грудную клетку точно стальными прутьями. От Красницкого не было вестей вот уже третий день.
И все это время она не находила себе места от беспокойства. В универе он не появлялся. В соцсетях тоже. На звонки и сообщения не отвечал.
С его телефоном вообще творилась какая-то чертовщина. Он постоянно находился вне зоны действия сети. И подобное положение вещей пугало ее до чертиков. Ведь последний раз они созванивались вечером того дня, когда застукали своих родителей за весьма интересным занятием.
Спокойно выслушав все условия для их примирения, Слава уехал домой.
Позвонил ей поздно вечером перед сном. А потом… пропал.
Первые сутки Ирина сама не писала и не звонила, не желая навязываться. Просто ждала. Ведь, возможно, ему хотелось побыть в одиночестве. Требовалось провести время наедине с самим собой. Хорошенько все обдумать, попытаться понять и принять ситуацию с родителями.
На вторые сутки она не выдержала. Отправила несколько сообщений, но так и не получив на них ответа, начала серьезно волноваться. Но не более.
А вот уже на третьи, поддавшись самой настоящей панике, принялась названивать парню практически непрерывно. Да толку ноль. Звонок не проходил. Механический голос раз за разом оповещал ее, что абонент либо находится вне зоны действия, либо вообще в сети не зарегистрирован.
— Нет, не объявился! — ответила машинально, совершенно не представляя, что ей со всем этим делать. — Кто знает, может, он не хочет наступать на горло собственной гордости и извиняться перед моей мамой? Может, просто взял и сам бросил меня, не дожидаясь окончания оговоренной недели? Ну, знаешь, типа… это не ты меня бросаешь, это я тебя бросаю! Ну, и так далее.
Белова призадумалась:
— Вряд ли. Ему подобное поведение совершенно не свойственно.
— Тогда я не знаю, что и думать! — поддавшись отчаянию, Ирина спрятала лицо в ладонях. Хотелось белугой реветь, но каким-то чудом она держалась.
— А не нужно думать! Нужно пойти и спросить!
— У кого?
— У единственного человека в нашем универе, который точно располагает какой-нибудь информацией, — поиграла бровями Ленка, явно намекая на Макарова. — Родственники, как никак.
— Ты права! — оживилась вдруг Синицына. — С Александром Борисовичем о своих отношениях со Славиком я говорить не хочу. Не могу. И не буду. Мне неловко. А вот Макаров… он действительно может что-то знать!
— Значит, решено: как только закончим здесь, сразу пойдем к нему.
— Угу!
Дверь кабинета внезапно распахнулась. На пороге застыла очень разгневанная девушка восточной внешности в белом медицинском халате.
— Нет, это не первокурсники, а оторвы какие-то! — заявила она грозно, окидывая столпившихся в очереди студенток осуждающим взглядом. — Вы на медкомиссию пришли или в кафетерий, поболтать при случае? Тишину соблюдайте! Вы своим коллективным галдежом мешаете доктору вести прием!
Все мигом притихли. В коридоре воцарилась гробовая тишина.
— То-то же! Кто следующий?
Ирина протиснулась вперед и протянула медсестре свою карточку.
— Хорошо, — отошла та в сторону, — проходите!
Предлагать дважды не пришлось. Не после того, как отстояла в очереди больше часа. Шустро прошмыгнув в кабинет, Синицына избавилась от одежды (как велел доктор) и устроилась на гинекологическом кресле.
Осматривали ее довольно долго. Брали мазки. Давили на живот. Затем попросили пройти в смежную комнату, в которой сразу же провели диагностику на аппарате УЗИ. После, в ожидании заключения, Ирина присела на стул, стоящий прямо у врачебного стола. Женщина средних лет, являющаяся местным гинекологом, что-то увлеченно печатала на компьютере, периодически поглядывая на пальцы девушки. Да так пристально, что той пришлись стыдливо спрятать руки, зажав ладони коленками. Тяжело вздохнув, доктор откинулась на спинку кресла и задала до ужаса странный вопрос:
— Жених-то хоть есть?
— Чт-то?
— Жених. Мужчина. Молодой человек, за которого обычно выходят замуж.
— Нет, — глупый смешок сорвался с губ, — жениха нет. Только парень. Мы…
— Понятно! — прервав ее на полуслове, высокомерно поправила очки. — Абортироваться будем или как?
— Простите? — Ирина шокированно уставилась на женщину. Сердце бешено заколотилось в груди, мешая здраво мыслить. Дыхание сбилось.
— Свободное время: четверг в восемь утра и следующий вторник в час дня.
— Я… не понимаю Вас! О чем Вы вообще?
— Ты дурочку-то из себя не корчь! — строго осадила та. — Беременна ты! Почти десять недель. Сроки истекают, решать нужно быстрее.
Ирина истерически расхохоталась, по достоинству оценив юмор доктора.
— Вы шутите, да? Я… нет, я… это невозможно! Это исключено!
— Почему? Ты живешь активной половой жизнью. Итог закономерный.
— Мы же предохранялись! — прошептала она, всеми силами пытаясь не грохнуться в обморок и справиться с волнением, от которого уже немели ноги и сильно кружилась голова. — Всегда!
— Каким образом? Таблетки? Презервативы? Свечи?
— Нет, — тихо, заторможенно, — он просто никогда в меня не… не кончал.
— И все?
— Да.
— Деточка! Ни одно средство контрацепции не дает стопроцентной гарантии. А то, что практиковали конкретно вы, называется банальным прерыванием полового акта. Что по природе своей контрацепцией вообще не является! Ведь в мужской смазке, которая выделяется на протяжении всего акта, содержится определенный процент сперматозоидов, способных к оплодотворению! Ты не знала?
— Нет.
— Ну, тут как бы… сам факт твоей беременности это подтверждает!
— Если это правда, тогда почему меня не тошнит?
— Не показатель! Возможен и поздний токсикоз. А у некоторых его и вовсе не бывает. Здесь все очень индивидуально.
— Но у меня недавно месячные шли! — привела последний аргумент,
