он сразу же подпалил новую.
Зажав фильтр потрескавшимися губами, в очередной раз затянулся до одури. Едкий дым привычно обжег легкие, оставляя горечь на языке. Однако и этого было уже недостаточно, чтобы хоть немного успокоить в клочья изодранные нервы. Страх за Лизу в буквальном смысле слова сводил его с ума.
Лишь одно успокаивало – твердая уверенность в том, что Кроха нужна Гарику живой. Все понимали: он хочет прибрать к рукам их город и будет использовать племянницу Прокурора как разменную монету в этой многолетней тяжбе. Сперва в сердце Дмитрия теплилась надежда, что Шмель все же не успел улизнуть из города, не успел передать Лизу Пескарю.
Но… постепенно и она угасала, оставляя после себя пустоту и неизвестность.
Ведь будь оно так, они давным-давно отыскали бы этого шакала. И его рыжеволосая малышка была бы уже с ним. В его объятиях. В его руках.
Мысли мужчины были прерваны гулом автомобильного движка. Не одного.
Судя по звуку, к ним приближалось сразу несколько машин. И черт его знает, свои пожаловали или чужие. Напряжение сковало каждую мышцу. Животная ярость ударила в голову. Борзый готов был схватиться за оружие.
Благо вовремя узнал внедорожник отца. Следом ехали еще четыре автомобиля. Стало ясно – пожаловали старшие. И Дмитрий не ошибся.
Полюбоваться результатом его деяний… решили все сразу. Прокурор вместе с охраной первым делом направился внутрь склада, а Дуда, Ювелир и отец подошли к нему. Последний оглядел Дмитрия встревоженным взглядом.
— Хреново выглядишь, сын! — резюмировал в итоге.
— Я знаю!
— Ты бы хоть в машине часок-другой вздремнул, что ли…
— Бать, я в порядке! — отмахнулся Похомов, начиная заводиться. — Есть новости?
— Не самые утешительные, — включился в разговор Дуда, — но тем не менее!
— О чем речь?
— Макар сказал правду. При обыске у Соколовских мы нашли много интересного в личном кабинете Шмеля. Файл с видео, о котором говорил Зарутский, там тоже был. Плюс еще несколько убийств, записанных на камеру. Среди них есть и те, в которых Серегу даже не подозревали. Все это время он спокойненько работал на Гарика! Как же слепы мы были!
Борзый удостоил законника хмурым взглядом:
— Это… все?
— Гордеев пришел в себя, — с явным облегчением сообщил отец. — Пока слаб, конечно. Ему теперь восстанавливаться и восстанавливаться. Но его жизни больше ничего не угрожает. Соколовские улетели в сопровождении Кирилла. Ирина не отходит от Валентины Степановны. Боря звонил Пескарю и потребовал от него явиться на сходку. Сроку дал – до конца завтрашнего дня. Если проигнорирует и не вернет Лизу, будем разговаривать уже…
Отец не закончил фразу. Отвлекся на очередной автомобиль, гудящий вдали.
Дмитрий даже оборачиваться не стал – по реву движка узнал машину Пашки.
А когда друг притормозил совсем рядом и выбрался наружу, хлопнув дверью, Борзый строго поинтересовался, искренне не понимая этого идиота:
— Почему ты остался? Тебе сам Прокурор дал добро на выезд из страны!
Сокол молча подошел к нему. Встал плечом к плечу и тихо пояснил:
— Я не побегу! Если не возражаешь, я хотел бы остаться с тобой… до конца!
Дмитрий вперился в него тяжелым взглядом.
— Ты разве не осознаешь, что ждет твоего отца, когда его найдут? Ты готов… присутствовать при этом? Готов морально? Не сломаешься потом?
Пашка равнодушно пожал плечами:
— Его ждет то, что он заслужил! Его стараниями наша семья оказалась под угрозой. На нас теперь… клеймо предателей. Изгоев. Что само по себе… несправедливо! Я хочу избавиться от этого позора. Хочу смыть его с нас!
— Кровью?
— Да хоть ослиной мочой! Лишь бы эффект был!
— Что ж, — Дмитрий заглянул ему прямо в глаза, — поступай как знаешь! И так… чисто для справки… я рад, что ты сейчас рядом!
Соколовский лишь измученно улыбнулся и благодарно кивнул в ответ.
Как раз в этот момент из недр склада материализовался Борис Андреевич со своей свитой. Подойдя к ним почти вплотную, Прокурор с негодованием произнес, обращаясь непосредственно к Дмитрию:
— Что ты задумал? Что все это значит?
— А разве непонятно?
— За каким хреном ты собрал так много людей в одном месте, под одной крышей? — почти рычал смотрящий. — И для чего тебе столько бензина?
Борзый невозмутимо скрестил руки на груди и угрожающе прохрипел:
— У нас есть цель – выманить Пескаря на нашу территорию, забрать у него Лизу и наказать ублюдка за все хорошее! Но… если вдруг что-то пойдет не так, если с головы моей жены упадет хоть один волос, я в ту же секунду взорву здесь все к чертовой матери! Выжгу дотла без тени сожаления! Никто из Пескаревских живым отсюда не уйдет! Никто. И если Гарик не идиот, если дорожит своими людьми и своей репутацией, то рисковать их жизнями не станет! Он явится сюда как миленький! Клянусь, он приползет!
Его слова произвели на старших эффект разорвавшейся бомбы.
Тишина повисла гробовая. Звенящая. На лицах присутствующих отразился чистейший ужас. Теперь на него таращились так, словно в его обличии внезапно обнаружили самого Люцифера. Жестокого. Беспощадного.
И кровожадного до крайности. Покачав головой и пробормотав что-то на родном языке, Мага «омыл» лицо. Ювелир напряженно подпалил сигарету и жадно затянулся. Прокурор заскрежетал зубами. У него задергался кадык.
А отец и вовсе смотрел на него так, будто впервые видел. Будто не узнавал.
— Ты… ты совсем *бнулся? — взревел он секунду спустя. — Что ты творишь?
Борзый предостерегающе оскалился и выплюнул озлобленно:
— То, на что у вас духу не хватает! Очищаю город от Пескаревской швали!
— А не жестковато ли ты гайки закрутил, дружок?
— В самый раз для таких мразей!
— Ты хоть понимаешь… чем все это может обернуться? И для нас, и для тебя в частности? — отца уже почти трясло, он задыхался. — Ты хорошо подумал?
— Мне плевать! Они знали, на что шли, трогая мое. Каждый из них знал!
— Сын, — отчаянный хрип, — просто скажи нам, что ты собрал здесь этих людей только для того, чтобы взять за жабры Гарика! Что на самом деле ты не собираешься превращать их всех… в живые факелы, черт тебя подери!
Дабы не давать ложных обещаний, Дмитрий просто промолчал. Просто стиснул кулаки и так остервенело сжал челюсти, что мышцы лица свело судорогой.
