– Твоя мама вернется, – пообещал Люк. Он всегда думал, что у него никогда не будет ребенка, что его воспитание сделало его неспособным к этому. Но обнимать Мэл было таким же естественным действием, как дыхание или сердцебиение. Если он больше всего боялся причинить ей боль, это означало только одно – что он любит ее.
– Она должна вернуться, Мэл, – сказал он. – Потому что мы с тобой будем ее здесь ждать.
Неделю спустя
– Хватит! Ты просто ненасытна! – Рука Люка схватила неутомимые пальцы Джесси, остановив проводимое ею исследование его тела, распростертого рядом с ней на кровати. Великолепного и совершенно обнаженного тела, если уж вдаваться в подробности. Что она, кстати, и делала.
– Ну вот, испортил мне кайф, – пробормотала Джесси, сворачиваясь клубочком на груди Люка. Ее шумный вздох ясно свидетельствовал о том, что он обнимает неудовлетворенную женщину.
– Джесси. – Люк произнес ее имя хриплым сексуальным голосом человека, чье терпение подверглось не меньшему испытанию, чем его тело.
– Мы не расстаемся с того самого момента, как тебя выпустили под залог, детка. При таком раскладе от меня ничего не останется, когда ты отправишься на процесс!
– Ничего, кроме сказочных воспоминаний, – задумчиво произнесла она, чертя букву «Д» на темных волосах, покрывавших его пах. – В том-то все и дело, Люк. Моя свобода стоит миллион долларов, поэтому каждый проведенный на воле день – это целое состояние. Я не хочу потерять ни цента!
Без всякого предупреждения – за исключением шаловливого подмаргивания – она сунула голову под одеяло и вторглась в первобытные джунгли в поисках скрытых сокровищ и волшебных эликсиров. Запутавшись в прохладной пустыне черных простынь, Джесси допустила ошибку и выставила наружу некую часть своего тела, которая теперь покачивалась прямо перед носом у Люка.
– Эй, прекрати! – крикнула она, уворачиваясь от ощутимых шлепков по ягодицам. Eй было больно и приятно одновременно. Волна удовольствия немедленно достигла чувствительной точки, располагавшейся неподалеку от места удара.
– О-о-о! – воскликнула она, когда его мягкие пальцы устремились, к ее лону. Он явно, еще не был истощен! Его следующее движение заставило ее вскрикнуть от изумления и улыбнуться. Интересно, кто тут кого соблазняет?
Когда Джесси наконец повернулась и лишила его возможности разглядывать ее святая святых, она поняла, что наткнулась именно на то, что искала, – на самую драгоценную часть его тела. Некоторое время она облизывала его, делая вид, что это ее любимое клубничное мороженое. Но как только он начал реагировать на ее прикосновения– старый развратник! – Джесси остановилась и высунула голову из-под одеяла. Ее улыбка ясно свидетельствовала о том, что надо быть полным идиотом, чтобы пытаться ей противостоять.
Но Люк и не пытался. Он поймал ее за руки – прежде, чем она успела ускользнуть, и прижал к себе ласково, но сильно. Огонь желания загорелся в черных безднах его глаз. В голосе ясно звучали пробужденные ею низменные инстинкты.
– Ты плохая девочка, Джесси…
– Замечательно. Это значит, что меня надо наказать за плохое поведение.
Зарычав, как хищник, Люк перевернул ее на спину, удерживая свою пленницу руками и ногами.
– Что ты делаешь? – спросила она, когда Люк завел ей руки за голову и наклонился к ее груди.
Джесси тоже была совершенно голой и казалась очень беспомощной. Тепло от его дыхания заставило ее выгнуть спину от нетерпения. Губы Люка были влажными, и их прикосновение заставило ее издать грудной стон. А потом он одним быстрым движением языка вызвал дрожь желания в ее напряженном теле. При следующем движении она подпрыгнула.
– А-ах, Люк, Люк, Люк… – Какой-то раздавшийся наверху грохот помешал Джесси взлететь на крыльях наслаждения. Но это была не буря на океане и не молния в ночном небе. Кто-то с шумом скатывался по лестнице и явно очень спешил.
– Мама! Папа! – закричала из коридора Мэл. – Скорее! Тетю Шелби показывают по телевизору!
Мысленно поблагодарив себя за то, что закрыла дверь в спальню, Джесси повернула голову и из-под руки Люка посмотрела на часы.
– Одиннадцать? Разве мы не уложили этого несносного ребенка час назад?
– Да уж, надо поработать над ее режимом, – сухо согласился Люк. Вздохнув, он разжал объятия, чтобы Джесси могла надеть ночную рубашку. Когда она наконец впустила девочку, Мэл чуть не сломала дверь.
– Мама! Люк! – Мэл подпрыгивала от возбуждения. – Шелби показывают по телевизору!
Джесси взглянула через плечо на Люка, который завязывал пояс махрового халата. – Интересно, что бы это могло быть? Реклама «Портфолио»?
Когда они через несколько секунд вошли в игровую комнату, на экране были новости. Это было единственное место в доме, где был телевизор, и Мэл уже не в первый раз заставали здесь по вечерам, когда показывали программы для взрослых.
– Смотрите! – Мэл уселась на мягкую кожаную кушетку и указала на экран, где показывали нечто вроде пресс-конференции. – Это одиннадцатичасовые новости. А вот Шелби – она говорит с журналистами. А вот эти дяди в костюмах – ее адвокаты.
Джесси и Люк тоже сели и уставились на Шелби в окружении трех мрачноватых мужчин в темных костюмах, задававших ей вопросы, которые явно не имели ничего общего с «Портфолио».
– Когда он начал дурно с вами обращаться, мисс Флад? Сколько вам было лет?
– Дурно обращаться? – пробормотала Джесси, касаясь руки Люка. Что затеяла ее сестра? Шелби выглядела несколько ошеломленной, даже напуганной этой суетой вокруг, но ее волосы были аккуратно причесаны, а лицо накрашено, как будто она тщательно подготовилась к появлению перед камерой.
– Я точно не помню, – призналась Шелби необычно нежным и неровным голосом. – Если я не ошибаюсь, я была совсем маленькой, девять или десять лет.
– Он издевался и над вашей сестрой?
– Нет, только надо мной.
Джесси с растущей тревогой слушала, как ее сестра отвечает на вопросы о подробностях ее взаимоотношений с приемным отцом. Куда клонит? Неужели хочет рассказать о той ночи, когда был убит Хэнк Флад? Признание может оказаться катастрофичным и будет стоить Джесси свободы.
– Что она собирается делать? – подскочил Люк. – На прошлой неделе она сказала Джине, что хочет вытащить тебя из тюрьмы.
– О Господи! – выдохнула Джесси.
– Мисс Флад! – выкрикнул один из журналистов. – Вашу сестру обвинили в убийстве вашего приемного отца. Она пыталась защитить вас?
– Да, но не так, как вы думаете. – Шелби прочистила горло, словно пытаясь овладеть своими эмоциями. Потом она коснулась одного из десятка стоявших перед ней микрофонов и заговорила в него. – Моя сестра не убивала Хэнка Флада, – сообщила она замершей в ожидании толпе. – Я была там. Я видела, что произошло, и автор этого анонимного звонка лгал, кто бы он ни был. Джесси пыталась защитить меня от того, что происходит сегодня, от этого публичного спектакля.
