получив ответа, уходила.
Не хотелось думать о плохом, но и такие мысли приходили в ее голову. Перед глазами опять мелькнула татуировка в виде круга со спицами внутри. Она даже вспомнила мужские ботинки, которые видела, когда убийца подошел к кровати, под которой она пряталась. И этот браслет…
– Все хорошо, грустная девушка? – послышался голос, и крепкие руки нежно обняли ее за плечи. Анхель притянул ее к себе и прижал к груди. – Ты можешь быть грустной столько, сколько ты хочешь, но есть ли в этом смысл?
Рядом с ним стало лучше, она даже улыбнулась и прижалась к нему сильнее. Надо было думать о своей жизни, строить планы на будущее, а не вязнуть в прошлом. Но что-то Софию тревожило, и она пока не могла понять, что именно.
– Я могу сегодня поспать в твоей комнате? – прошептала она, уже зная ответ.
Но ответа не последовало, вместо слов он поцеловал ее. И это получилось так чувственно, как будто в этом поцелуе скопилось много волнующих эмоций.
Утром София проснулась в его постели от чириканья птиц, от запаха свежести с улыбкой на губах. Вчерашние слова Йованы были кстати, Анхель остался дома и посвятил весь вечер и всю ночь Софии. Даже важные дела были отложены или проигнорированы, что стало шоком для Йона. Михей лишь улыбнулся.
София слегка приподнялась, смотря на спящего мужчину. Его черные ресницы были опущены, грудь медленно поднималась и опускалась. Хотелось, чтобы так было всегда… Вечно.
София коснулась шрама на его брови, который разделял ее на две части. Подумала, что надо спросить, откуда этот шрам. Но почему-то сейчас не хотелось это знать. Возможно, его били в том самом плену. А может, подрался, когда был мальчишкой. Потом ее палец спустился к еле заметному шраму на щеке. Тяжелая была жизнь у цыгана, но она подарит ему самую лучшую, и он никогда не станет жалеть о прошлом.
– Приходилось много драться, – улыбнулся он, но глаза не открыл.
– Шрамы делают мужчину мужественнее. И они выглядят сексуально. – Эти слова она произнесла ему на ухо, и Анхель открыл глаза, перекидывая ее через себя.
Идиллия и нежность продолжились бы и дальше, если бы не громогласная Ясмин, которая позвала всех к столу. Пришлось одеваться и идти.
Всего лишь за две ночи все привыкли к тому, что София – часть этой семьи, иногда забывались и говорили на цыганском языке, но Анхель ей переводил, и они смеялись. Несколько слов София уже выучила. Кстати, вчера она так много думала о своих проблемах, что забыла про мечту Ясмин о кафе со странным названием «Бубамара». Надо будет поговорить с Анхелем насчет этого и подарить наконец девушке счастье.
Она собралась сделать это после завтрака, но случайно оказалась свидетельницей разговора, который ее не на шутку взволновал.
Трое мужчин сидели за столом и обсуждали детали захвата «Обсидиана». Она зашла, чтобы поставить на стол фрукты, в тот самый момент Анхель выкладывал чертежи казино на середину стола и, встав, тыкал в него карандашом:
– Вы с нашими людьми пойдете с черного входа, дверь, скорее всего, не закрыта. Думаю, что Лазар слегка потерял бдительность.
– Ты уверен? – угрюмо взглянул на него Йон.
– Уверен, он думает, что мне сейчас не до возвращения старых долгов. – Анхель посмотрел на Софию и слегка улыбнулся. Сейчас, в белой рубашке с застегнутым воротом, в черной кожаной жилетке, он напоминал пирата, который готовится к атаке судна с золотом.
Золото! Вспомнив о нем, девушка снова помрачнела.
– Я с людьми зайду с центрального входа…
– Там же охрана! – тут же вставила София, придя в себя. – Я там была и видела сама лично. На входе стоят амбалы под два метра ростом. Это плохой вариант.
– Не существует такой охраны, которая не пропустила бы меня в мое же в казино, – парировал он.
– Ты недооцениваешь силы, которые Александр бросил на охрану «Обсидиана». Я больше чем уверена, что он ждет тебя каждый день.
– Это еще лучше, я его не разочарую, не заставлю долго ждать.
Анхель натянул улыбку и кивнул, давая понять, что разговор окончен. София перевела взгляд на Йона, на Михея, понимая, что ее никто не поддерживает. Все они безумцы. Идут на смерть…
Ее взгляд вернулся к Анхелю, который внезапно перешел на цыганский язык. Она не понимала ни слова, но прекрасно осознавала свои эмоции.
– А теперь подумай обо мне, если тебе все равно, что с тобой еще живут бабушка и сестры…
– Я буду осторожен, обещаю, и так просто ты от меня не избавишься. – Он взял яблоко и вложил ей в руку. – Там на улице Ясмин страдает.
Отлично! Он деликатно выпроводил ее за дверь. Ну ладно, можно было опять вернуться к своим раздумьям по поводу золота. Правда, от этого только болела голова.
– Кстати, я училась стрелять десять лет, – произнесла она и гордо направилась к двери, – можем устроить соревнования. Если я ни разу не промахнусь, то поеду с вами.
За столом повисло молчание. Улыбнулся только Михей, а Йон закатил глаза. Ромаль сел, уставившись на нее. Сейчас он стал именно Ромалем, потому что Анхель не мог обсуждать сделки и мероприятия с пистолетами.
– Ты пошутила?
– Нет. Боишься, что я выиграю?
– Я не уверен, что ты выиграешь, но даже если так, то ты точно никуда не поедешь. Подумай обо мне, бабушке и моих сестрах.
София засмеялась, он передразнивал ее.
– Да пусть, – буркнул Йон, – никуда не поедет, но пусть постреляет. Если женщине не дать того, что ей хочется, не дать ей выплеснуть энергию, это не кончится добром для ее мужчины.
Теперь все взгляды устремились на него. С каких это пор Йон стал знатоком женской психологии? Затем эти же взгляды были переведены на Анхеля, у него даже пропал дар речи.
– Ну хотя бы так, Йон прав, – улыбнулась София, увидев в глазах Йона азарт. Кажется, у них нашлась общая тема – стрельба. Надо сказать Йоване. Ей придется научиться стрелять.
– Но ты никуда не поедешь, – сдался Анхель, но выдвинул при этом свое условие, – и стрелять будешь только в моем присутствии. Ты знаешь, как держать пистолет?
– Я знаю даже больше, чем ты думаешь.
Все тут же поднялись со своих мест и направились во двор. Стрелять во дворе у цыган, как поняла София еще на празднике, было нормальным. Они стреляли везде, где им заблагорассудится. Наверное, это черта цыганского характера – делать все, о чем просит твоя душа.
Ясмин присоединилась к ним, поняв, что намечается нечто интересное.
