внутреннее беспокойство.
— Кэролайн.
Я никогда не была сторонницей идеи о том, что женщины должны ходить в туалет стаями, но мне хотелось, чтобы со мной была одна из моих подруг, хотя бы для того, чтобы меня не обвинили в нападении с отягчающими обстоятельствами за то, что я выцарапала Кэролайн глаза.
Она уволила Рею, не давала Пен видеться со мной и вообще была ужасным человеком. Учитывая мое нынешнее настроение, ей повезло, что я еще не проткнула ее каблуком.
Ее каблуки зацокали по кафельному полу, когда она подходила ко мне. Она потянулась в сумку и достала помаду.
— Не ожидала увидеть тебя здесь во вторник днем, — сказала она, заново нанося помаду сдержанного сиреневого цвета. — Разве ты не должна быть на своей маленькой работе?
— Моя маленькая работа — это одна из лучших PR-фирм в стране. — Я одарила ее хрупкой улыбкой. — Не все выходят замуж ради денег. Некоторые из нас достаточно умны, чтобы их заработать.
— Как причудливо. — Кэролайн подкрасила губы и положила помаду в сумочку. — Как бы мне ни нравилось слушать о твоих плебейских приключениях… — Она сморщила нос. — У меня есть кое-что еще, что я хотела бы обсудить.
— Я не знаю, где ты можешь отполировать свои рога. Возможно, тебе стоит поискать в Гугле услуги демонов и обратиться туда.
Она поджала губы.
— Честно говоря, Слоан, именно поэтому тебе лучше работать, а не пытаться найти достойного мужа. Ни один порядочный мужчина не потерпит такого юмора.
— Хорошо, что я не люблю «респектабельных» мужчин. У них есть привычка говорить одно, а потом разворачиваться и делать все наоборот — иногда с твоей сестрой.
Глаза Кэролайн сузились при упоминании Бентли, но она не клюнула на приманку.
— Речь идет о Пенелопе, — сказала она, и в тот же миг мои язвительные замечания исчезли.
Я не получала никаких новостей о Пен с тех пор, как ими поделился Ксавьер. Я не хотела доставлять Кэролайн удовольствие, выпрашивая информацию, но мое сердце бешено билось, пока я ждала ее следующих слов.
— В последнее время она не похожа на себя, — сказала Кэролайн после паузы. — Она почти не ест, и ее привыкание к новой няне было… трудным. Обычно она так хорошо себя ведет.
Откуда тебе знать? Ты едва разговариваешь с собственной дочерью. Я сдержала язвительную реплику, чтобы не вызвать отторжения у мачехи, когда она рассказывала мне из первых уст о том, что произошло после разгромного сообщения Перри. Откровение о том, что Пен не ест, обеспокоило меня, но я не могла поверить, что Кэролайн была шокирована происходящим. Она должна была знать, в чем причина.
— Она скучает по Рее, — сказала я. — Рея была с ней с самого рождения. Она практически мать для нее, а ты отослала ее посреди ночи, не сказав ни слова. Конечно, она расстроена. — Кэролайн напряглась. Я не думала, что ее волнует что-то, кроме одежды и социального статуса, но могу поклясться, что увидела вспышку обиды на замечание о матери.
— Да, возможно, мы были немного поспешны в своих действиях в этом отношении, — жестко сказала она. — Однако Рея сговорилась с тобой, чтобы ты тайком навещала Пенелопу, пока нас с Джорджем не было. Ей нельзя доверять, и ее действия не могли остаться безнаказанными.
— Недостойна доверия? — я бы рассмеялась, если бы не была так взволнована. — Если ты беспокоишься о недостойности доверия, тебе стоит обратить внимание на других людей в твоем доме. Да, Рея солгала, но она сделала это ради Пен. Возможно, ты рада держать свою дочь дома и притворяться, что ее не существует, потому что она недостаточно совершенна для тебя, но она — ребенок. Ей нужен кто-то, кто заботится о ней, а ты только что лишила ее единственного человека в доме, который для этого подходил.
Губы Кэролайн сжались в тонкую полоску сиреневого.
— Как бы то ни было, ты понимала всю серьезность ситуации, когда много лет назад ушла и унизила эту семью. Из-за тебя имя Кенсингтонов навсегда останется запятнанным скандалом. В нашем мире никто не забывает о разлуке, Слоан, а ты предпочла отказаться от Пенелопы вместе с остальными своими привилегиями. Ты не смогла преодолеть свою гордость тогда, а теперь потащила за собой Рею. Тебе некого винить, кроме себя.
— Тот факт, что ты считаешь доступ к Пен привилегией, словно она кредитная карта или банковский счет, как раз и говорит о том, что ты не можешь быть ее родителем, — сказал я, мой голос был тихим от ярости.
— О, слезь со своей ханжеской лошади, — усмехнулась Кэролайн. — Если бы я не была «пригодна для ее воспитания», я бы сейчас с тобой не разговаривала. Поверь, у меня есть более приятное занятие, чем болтать с бывшей падчерицей в туалете ресторана. — Она сделала глубокий вдох, прежде чем сказать более спокойно: — Как я уже говорила, Пенелопа ведет себя неадекватно. Она также спрашивает о тебе. Беспрестанно. И вопреки твоему мнению, я не бессердечный монстр. Она моя единственная дочь. Я забочусь о ее желаниях и потребностях.
Я не купилась на внезапный образ любящей матери. Может, Кэролайн и заботилась о желаниях и потребностях Пен, но о себе она заботилась гораздо больше.
— Настолько, что ты игнорировала ее с тех пор, как у нее диагностировали СХУ, — сказала я. Я ничего не могла с собой поделать: мне давно хотелось все высказать Кэролайн, и теперь, когда у меня появилась такая возможность, я не могу ее упустить.
Должно быть, я задела за живое, потому что ее лицо мгновенно покраснело.
— Я не игнорировала ее, — огрызнулась она. — Я держала ее дома, чтобы защитить. Я не думаю, что ей с ее состоянием стоит разгуливать по городу, и ты, как никто другой, должна знать, как в нашем мире относятся к тем, кого считают «другими» или «недостаточно хорошими». — Ее рот искривился. — Господь свидетель, мне пришлось нелегко после того, как я вышла замуж за Джорджа. Они годами не пускали меня ни в один хороший благотворительный фонд.
— Мои соболезнования. Не могу поверить, что ты пережила такое ужасное испытание.
— Можешь сколько угодно язвить, но речь идет не обо мне и не
