Ознакомительная версия.
Лучше всего Андрей общался с Ёкой, они оба были пришлые провинциалы. Ёка считала его завидным зарабатывающим и семейственным мужиком и наверняка хотела бы такого же. Для Васьки Андрей был «сложной штучкой», с одной стороны, крепкий мужик, любого замочит, с другой – теми же пальцами Шопена, да так, что весь зал в оргазме. Димка считал, что я выбрала мужа по контрасту с ним, при том, что сам никогда не делал мне предложения. Тихоня к Андрею пристраивался в манере «чего изволите», как слабый мужик на всякий случай пристраивается к сильному, не желающему с ним сближаться. Пупсик считала мой брак, наполненный взаимными изменами, итальянскими разборками и страстной постелью, блажью, на которую я польстилась из-за внешности Андрея. У нее в голове все с детства было смонтировано в сторону денег, как-то она увидела очередного моего возлюбленного, садиста-виртуоза, упакованного в престиж и доллары, и сказала с придыханием: «Такого шикарного мужика у тебя еще не было!»
– Муж должен быть маленький, страшненький и преданный, – говорила мать Пупсика. Ее муж удовлетворял данным критериям, он не оставил ее на старости лет юридически, а жил рядом собственной жизнью. Странная это была парочка: жена-инвалид и светский облезлый, но все еще прыгучий лев, по полгода проводящий в домах творчества и командировках.
Я как-то с детства была тупа про брак по расчету, мне всегда казалось, что лучший расчет – любовь. Я совершенно не понимаю, что делать с мужиком, которого не хочешь. Валера считает, что я вообще очень нетерпима и избалованна. Я, например, не могу даже делать дела с человеком, который мне неприятен. В этом есть что-то подростковое, но тем не менее мои дела никогда не шли хуже, чем у тех, кто вкладывал в карьеру тело или душу.
Работа в смешанных жанрах манипуляции нужными людьми, все эти тонкие места про то, с кем пьешь, дружишь семьями и отдыхаешь, меня никогда не возбуждали. У меня острая социальная щепетильность, ни одной ступеньки не одолевалось через постель – как любовники шли в гору, бегом расставалась, вдруг кто-то подумает, что я сама творчески не состоятельна. Валера говорит, что пока остальные кокетничали с материальным комфортом, я кокетничала с душевным. Я считаю это недоразвитым честолюбием, а Валера – чрезмерным.
Пупсик говорит, что карьера – это прежде всего характер, в смысле «вовремя прогнуться». Ёка думает, что карьера – это умение пахать, позабыв про самого себя. А мальчики из компании… Мальчики из компании почему-то никогда не говорили слово «карьера». Васька шел бульдозером на деньги и уважение, но изначально считал себя неудачником. Тихоня всегда выглядывал из-за бабьего плеча. А Димка никогда не знал, что такое карьера и какой в ней смысл. Андрей, пожалуй, был самым готовым к карьере, но он думал, что она, как любовь, приходит сама, надо только оказаться в нужное время в нужном месте.
У Валеры карьера была сделана, он был работоголик и от труда ловил больший кайф, чем от раздачи пряников.
Когда я вернулась в комнату, Дин сидела расслабившись, поджав по-турецки длинные ноги, а Ёка, сбросив туфли и разрумянившись, махала перед ее носом руками в радиусе, пропорциональном выпитому.
– Нет, ты скажи сама! Ты бы такое простила? – выкрикивала она в тональности «ты меня уважаешь?».
– Я не могу быть третейским судьей. Меня не было здесь… На вас обрушились большие испытания. На нас, как вы понимаете, тоже… Но нам уже немало лет, и других одноклассников у нас уже не будет, – говорила Дин.
– Никого не надо! Жизнь с чистого листа! Кем я была и кем стала! Помнишь, Ирка, как мы в кулинарии кости покупали, бульон детям варить? А сзади тетка в шубе говорит: «Вы только сырые не давайте, у моей собаки от сырых всегда понос!» Помнишь, Ирка? – заорала Ёка.
– Помню. – Еще бы не помнить. Вся наша молодость ушла на то, чтобы научиться из одного первого приготовить два вторых…
– А помнишь, у меня плащ был, а у тебя куртка, и мы, чтоб казаться одетыми, все время менялись. Ирке надо к кому-то на свиданье, а в плаще он ее уже видел, а времени в обрез. Она мне звонит на работу, я спускаюсь в метро, и мы прямо у турникетов переодеваемся со скоростью света. Нас тогда менты пытались забрать, все требовали объяснений, что же это мы такое делаем. Помнишь, Ирка?
Еще как помню. Помню даже, к кому на свиданье бежала и что он того не стоил. Охотничьи рассказы охватили бы все хитрости, на которые способна голь, но в дверь позвонили…
– Это Васька! – обрадовалась Ёка и пояснила на всякий случай: – Васька – бывший муж Пупсика. А Пупсик – нынешняя жена моего бывшего мужа.
– Я поняла, – тряхнула белокурой гривой Дин.
Действительно, возник Васька. Как всегда, угрюмый, но в приличном костюме. Васька был из тех хорошистов, которые разбираются со своей агрессивностью бесконечными спортивными радостями: вечно бегут, плывут, качаются и презирают тех, кому и без этого хорошо. Васька звезд с неба не хватал, но свое дело делал и никогда не сачковал. Из него могло получиться что-то внятное, если бы не сильно пьющий физик-отец и задолбанная этим физик-мать; парочка, полжизни проводящая на своих ускорителях и разгонителях и рассматривающая сына как элементарную частицу, плохо поддающуюся эксперименту. Они были из тех физиков, что достигают оргазма, собравшись на лесной поляне под песню Окуджавы, никогда не взрослеют и не вступают в родительские права и обязанности.
Тихоня, неспособный подтянуться ни разу, всю юность считавший Ваську суперменом и прятавшийся за его спину, попав в любовный треугольник, начал утверждать, что у Васьки вид продавца из отдела радиотоваров. И не сильно ошибался. За последние годы Васька заматерел и научился маскировать напряженность под задумчивую солидность.
– Ох и жара, – сказал Васька, как-то боком разглядывая Дин.
– Выглядишь по-плейбойски, – констатировала Ёка. – А какая у тебя тачка?
– Я ж сказал, тачка не моя, а свекра.
– А свекор у тебя кто? – не церемонилась Ёка.
– Дед Пихто, – буркнул Васька.
– Меня зовут Дин, – представилась Дин очень глухим голосом.
– Как?
– Дин.
– Что это значит? – недружелюбно спросил Васька и уставился на ее руки.
– Так принято сокращать имена в Америке, – почему-то заикаясь, сказала она, – по-русски – Дина. Есть арабское слово «дин», что означает «вера». Есть греческое слово «динамис», что означает «сила, энергия», – отвечала она как будто урок, глядя мимо Васьки. «Напрягается на мужика, как всякая лесбиянка», – подумала я и решила ее защитить:
– Ты, Васька, вопросы не по теме гонишь.
– Могу и по теме, – грубо сказал Васька и закурил.
Атмосфера женского щебетанья рухнула. Ёка заерзала на диване, Дин окаменела.
Ознакомительная версия.
