— Угадай! Догадайся-ка, что там такое!
— М-м-м… тромбон?
— Не-ет, он слишком большой. — Малышка запрыгала от волнения. — Открывай! Открывай и смотри!
От ее бурной реакции сердце сильно забилось. Ана взяла себя в руки, исполнила страстную просьбу, разорвала цветную бумагу.
— Ах…
Это была книга большого детского формата в белоснежной обложке с прекрасным изображением златовласой женщины в сверкающей короне и летучих голубых одеждах.
— «Королева фей», — прочла Ана. — Бун Сойер.
— Совсем новенькая, — сообщила Джесси. — Ее пока даже не купишь. Папе всегда присылают первые экземпляры. — Она легонько погладила картинку. — Я ему сразу сказала, что она на тебя похожа.
— Чудесный подарок, — со вздохом признала Ана. И весьма коварный. Как на него теперь злиться?
— Он там тебе кое-что написал. — Джесси нетерпеливо перевернула обложку. — Видишь?
«Анастасии с надеждой, что волшебная сказка послужит белым флагом. Бун».
Ана скривила губы. Ничего не поделаешь. Невозможно отвергнуть столь очаровательно предложенное перемирие.
Разумеется, он на это рассчитывал. Отшвырнув ногой упаковочную коробку с вещами, уставился в окно на соседний дом. Не подглядывал.
Наверняка пройдет несколько дней, прежде чем она окончательно успокоится, но, кажется, сделан гигантский шаг в правильном направлении. В конце концов, не хочется враждовать с новой подружкой Джесси.
Вернувшись к кухонной плите, он убавил огонь под тушившимися куриными грудками и, включив миксер, принялся деловито готовить картофельное пюре.
Первый номер среди любимых блюд дочки. Можно подавать каждый вечер — ребенок не возражает. Конечно, приходится самостоятельно разнообразить меню, обеспечивая Джесси здоровой полноценной пищей.
Бун подлил в пюре молока и скривился. Надо признать, он с большой радостью отказался бы от этой отцовской обязанности. Тяжело каждый вечер решать, что подавать на стол.
Готовить вполне согласен, если бы не ежедневный выбор между тушеным мясом в горшочках, жареной курицей, рубленой свининой и прочим. Еще надо гарнир придумывать. В отчаянии даже начал тайком собирать рецепты, надеясь изобрести новые варианты.
Однажды серьезно собрался взять домоправительницу. Мать с тещей активно его уговаривали и, соперничая друг с другом, советовали, как найти подходящую женщину. Угнетала сама мысль о том, что в доме появится кто-то чужой, постепенно начнет приручать его дочку.
Джесси принадлежит ему. На все сто процентов. Это его вполне устраивает, несмотря на обязанность выбирать и покупать продукты, готовить еду.
Щедро добавив масла, Бун услышал быстрые шажки на террасе.
— Правильно рассчитала, лягушечка. Я уже собирался свистеть. — Оглянулся, слизывая с пальца размятую картошку, и увидел стоявшую в дверях Ану, которая одной рукой придерживала за плечо Джесси. Мышцы живота так резко сжались, что он чуть не поморщился. — Э-э-э… здравствуйте.
— Не хотела мешать вам готовить, — начала она, — просто должна поблагодарить за книжку. Очень мило с вашей стороны.
— Рад, что она вам понравилась. — Бун вспомнил, что поверх джинсов повязано полотенце, и мигом его сорвал. — Лучшего мирного символа не придумал.
— Он вполне сработал, — улыбнулась Ана, очарованная его хлопотами у кухонной плиты. — Спасибо, что подумали обо мне. А теперь я, пожалуй, пойду, не стану отвлекать вас от ужина.
— Пускай она зайдет, а? — Джесси потянула Ану за руку. — Можно, пап?
— Ну конечно. Пожалуйста. — Бун отпихнул коробку, которая преграждала путь. — Мы еще вещи не разобрали. Получается дольше, чем я ожидал.
Ана вошла из вежливости и любопытства. Окна без занавесок, на плиточном полу каменного цвета нагромождение ящиков и коробок. Но на ярко-синей столешнице аккуратно расставлены в ряд керамический горшочек в виде Белого Кролика, заварочный чайник в виде Безумного Шляпника, сахарница в виде Сони [6]. Прихватки на медных крючочках явно развешаны детской рукой, на дверце холодильника картинная галерея из рисунков Джесси, в углу сопит щенок.
Еще не распаковались, не навели порядок, но это уже ухоженное жилище.
— Великолепный дом, — заключила она. — Неудивительно, что он так быстро продан.
— Хочешь посмотреть мою комнату? — Джесси снова потащила ее за руку. — У меня там кровать с пологом и куча мягких игрушек!
— Потом покажешь, — одернул дочку Бун. — А сейчас беги мыть руки.
— Ладно. — Девочка вопросительно посмотрела на Ану. — Не уходи!
— Может, бокал вина? — предложил Бун, когда Джесси умчалась. — Хороший способ закрепить перемирие.
— Согласна.
Он открыл дверцу холодильника, рисунки зашуршали.
— А Джесси неплохая художница. С ее стороны очень мило изобразить меня.
— Осторожно, иначе вам придется увешать ее произведениями все стены. — Бун помедлил с бутылкой в руках, припоминая, куда поставил бокалы, если вообще вытащил их из коробок. Быстрый осмотр полок доказал, что не вытащил. — Не возражаете пить шардоне из кружек с изображением Багса Банни [7]?
— Разумеется, нет, — рассмеялась Ана. Дождавшись, пока он разольет вино, она провозгласила тост: — Добро пожаловать в Монтерей. — И улыбнулась.
— Спасибо. — Сбитый с толку ее улыбкой, Бун, заикаясь, спросил: — Я… вы… давно тут живете?
— Всю жизнь, уезжая и возвращаясь. — Запах тушеной курицы и веселый беспорядок на кухне заставили ее расслабиться. — У моих родителей тут был дом, а другой в Ирландии. Теперь они в основном живут там, а я с кузиной и кузеном здесь. Моргана появилась на свет в том самом доме, где теперь обитает, на Севентин-Майл-Драйв. А мы с Себастьяном родились в Ирландии в замке Донован.
— В замке Донован?
— Звучит претенциозно, — рассмеялась она. — Хотя это действительно замок, довольно старый, довольно симпатичный, довольно уединенный. Принадлежит семейству Донован не одно столетие.
— Родились в ирландском замке… — задумчиво повторил Бун. — Возможно, поэтому, впервые вас увидев, я сразу подумал, что рядом за розовыми кустами живет королева фей… — Улыбка угасла, и он, не подумав, добавил: — У меня даже дух перехватило.
Кружка замерла в руках Аны на полпути к губам. Губы удивленно раскрылись от неожиданного признания.
— Я… — Она сделала глоток, потянув время. — По-моему, ваш писательский дар отчасти обязывает воображать фей в кустах, эльфов в саду, колдуний на верхушках деревьев…
— Пожалуй. — Она пахнет так же чудесно, как ветер, влетающий в окна, неся с собой запахи ее сада и моря. Бун шагнул к ней, не без удовольствия видя тревогу в глазах. — Как ваши царапины, соседка? — Тихонько взял за руку, нащупал большим пальцем пульс в локтевой впадине. Что бы там на него ни нашло, она, черт возьми, чувствует то же самое. Он скривил губы. — Больно?
