— Перемирие? — спрашиваю я.
— Ну, уж нет. Может ты и выиграла эту битву, но эта война, chica[23] , далека от завершения.
Я не могу избавиться от запаха печенья. Он на моих руках, на моих книжках... блин, он даже на моем рюкзаке. Я попытался оторвать парочку, но это превратилось в такой бедлам, что я сдался. Подожду, пока они не заплесневеют хорошенько... соберу все крошки и засуну Киаре в шкафчик. Или, еще лучше, приклею их ей там супер-клеем.
Мне нужно перестать думать об этом печенье и Киаре. Нет ничего лучше еды, что готовит mi'ama, но как только я прихожу, сегодня со школы, я пытаюсь приготовить из того, что есть у Алекса в холодильнике, традиционный мексиканский ужин. Надеюсь, это поможет мне перестать думать об этом чертовом шоколадном печенье с шоколадной крошкой. Это и тот факт, что я живу здесь уже почти неделю и не ел еще настоящей острой Мексиканской еды, просто выводит меня из себя.
Алекс наклоняется над кастрюлей и вдыхает аромат тушеного мяса. Я вижу по его лицу, что это напоминает ему о доме.
— Это называется carne guisada[24] . Мексиканское блюдо, — я медленно произношу слова, как будто он раньше никогда об этом не слышал.
— Я знаю, что это, умник. — Он накрывает кастрюлю крышкой, сервирует стол и возвращается обратно к своим книжкам.
Через час мы садимся кушать. Я наблюдаю за тем, как мой брат сметает все с тарелки и на несколько секунд замирает.
— Ты когда ел последний раз?
— Нет ничего лучше, чем это, — Алекс облизывает свою вилку. — Я не знал, что ты умеешь готовить.
— Ты много чего обо мне не знаешь.
— Раньше знал.
Я начинаю ковыряться в тарелке, мой аппетит пропал.
— Это было давно. — Я фокусирую свое внимание на еде. Я больше не знаю своего брата. После того, как его подстрелили, я думаю, я просто боялся с ним об этом разговаривать, потому что это делало случившееся более реальным. Алекс не рассказывал, что с ним случилось, когда он ушел их Кровавых Латино, а я и не спрашивал. Но вчера утром я получил подсказку. — Я видел твои шрамы вчера, когда ты вышел из душа.
Он прекращает жевать свою вторую порцию и откладывает вилку в сторону.
— Я думал, ты еще спал.
— Я не спал. — Картинка его изуродованной шрамами, похожими на отметины от плетки, спины, впечатана в мой мозг. Когда я заметил выпуклую кожу между его лопаток на спине с буквами КЛ выжженными там, как на каком-то животном, моя собственная кожа зачесалась от чувства ненависти и мыслей об отмщении.
— Забудь об этом, — говорит Алекс.
— Не получится. — Алекс не единственный из братьев Фуэнтес, кто чувствует, что должен защитить свою семью любой ценой. Если я вернусь в Чикаго и найду того, кто ответственен за клеймо Алекса, он покойник. Я может, и бунтую в отношении своей семьи, но они моя кровь.
Алекс не единственный, у кого есть шрамы. У меня самого на счету драк больше, чем у профессионального боксера. Шрамы шрамами, но если Алекс узнает о татуировке на моей спине, отмечающей меня, как одного из Герреро[25] , он мне устроит. Может я теперь и в Колорадо, но я все еще связан с ними.
— Бриттани и я собираемся навестить ее сестру Шелли сегодня. Хочешь присоединиться?
Я знаю, что сестра Бриттани инвалид и живет в каком-то специальном учреждении недалеко от университета. — Я не могу. У меня дела.
— С кем?
— Последний раз, когда я проверял, наш отец был мертв. Мне не нужно перед тобой отчитываться.
Алекс и я пристально смотрим друг на друга. Когда-то он мог надрать мне зад, даже не пытаясь, но сейчас все изменилось. Мы практически подходим к тому, чтобы кинуться, друг на друга, когда дверь открывается и заходит Бриттани.
Она, должно быть понимает, что воздух вокруг раскален до предела, потому что, когда она подходит к столу, ее улыбка испаряется. Она кладет руку Алексу на плечо.
— Все в порядке?
— Все perfecto[26] . Правда, Алекс? — говорю я, сгребая свою тарелку со стола и вальсируя вокруг нее по дороге на кухню.
— Нет. Я задал ему простой вопрос, и он даже на него ответить не может, — отвечает ей Алекс.
Я клянусь, что-то в этом духе должно слетать с языка родителя. Я вздыхаю с раздражением. — Алекс, я просто собираюсь на вечеринку. Я не иду на встречу, чтобы убивать кого-то.
— Вечеринка? — спрашивает Бриттани.
— Да. Когда-нибудь слышала о таком понятии?
— Слышала. Я также знаю, что происходит на вечеринках. — Она садится рядом с Алексом. — Мы ходили на вечеринки в школе, и научились на собственных ошибках, и он научится на своих. Ты не сможешь его остановить от похода туда, — говорит она моему брату.
Алекс с обвинением указывает на меня.
— Бриттани, ты бы видела тех девушек, с кем он околачивался недавно. Они были точными копиями Дарлин, помнишь ее? В школе эта девчонка была готова переспать со всей футбольной командой, только, чтобы повысить свой статус популярности.
И снова это не очень-то и помогает моему статусу. Ну, спасибо, брат.
— Ну, было приятно послушать вас, обсуждающих мою жизнь прямо передо мной, но мне пора.
— Как ты туда доберешься? — спрашивает Алекс.
— Пешком. Конечно, если… — я смотрю на ключи от машины Бриттани, лежащие на столе.
— Он может взять мою машину, — говорит она моему брату. Она не говорит это мне, потому что не дай, Боже, мой брат или она примут решение не согласовав сначала друг с другом. — Но никакого алкоголя или наркотиков.
— Хорошо, мам, — говорю я с сарказмом.
Алекс качает головой.
— Плохая идея.
Она переплетает свои пальцы с его.
— Все нормально, Алекс. Правда. Мы все равно собирались поехать на автобусе к Шелли.
На долю секунды мне нравится девушка моего брата, но как только я вспоминаю, как она контролирует жизнь Алекса, это теплое чувство молниеносно испаряется.
Я беру ключи Бриттани и кручу их в руке.
— Давай, Алекс. Не делай мою жизнь стремнее, чем она уже есть.
— Ладно, — говорит он. — Но привези ее обратно в идеальном состоянии, иначе пожалеешь.
Я салютую ему.
— Да, сэр.
Он достает сотовый телефон из заднего кармана брюк и кидает мне.
— И возьми это.
Перед тем, как кто-либо из них изменит свое мнение, я направляюсь к двери. Я забываю спросить, где она припарковала свою машину, но ее, оказывается, достаточно легко найти. Бимер сверкает, как ангел перед зданием, зовя меня к себе.
