– Энрике!!!
– Знаю, знаю, как твой личный помощник я не должен был этого делать, это серьезное нарушение моих должностных обязанностей. Но она тогда пришла в джинсах ниже пупка и так соблазнительно в них смотрелась, что я не удержался.
– Ты представляешь, сколько нужно времени, чтобы установить хорошие отношения с парикмахершей? У нас с Брендой были особые отношения. Теперь мне придется ей сказать, что я тебя уволила. Скажу, что ты у меня что-то украл, или еще что-нибудь придумаю. И имей в виду, если ты только подумаешь о том, чтобы переспать с доктором Джи, я тебя уволю! Между прочим, мне до сих пор не хватает Джем из бутика Фреда Сигала. Ты безнадежно испортил наши с ней отношения. А раньше она всегда сообщала мне о новых поступлениях заранее.
Энрике покачал головой в такт гремящему року.
– Джем была классная. Только у нее был пунктик – ей нравилось нюхать мои подмышки, в этом было нечто извращенное.
Несколько долгих секунд Татьяна молчала, думая о своем. Наконец она набралась храбрости и спросила:
– Ты его видел?
Энрике пальцами выбивал барабанную дробь порулю.
– Кого? – спросил он безучастно.
Татьяна приглушила звук и топнула ногой по валяющейся на полу газете.
– Керра!
– Да, они вчера приезжали за остатками вещей.
– Они?
– Ну да, Керр и Джейрон.
– Керр и Джейрон? Ты теперь воспринимаешь их как пару?
Энрике кивнул.
– Он занимает какую-то высокую должность в «Картун плэнит» – ну, знаешь, канал кабельного телевидения.
– Боже, как мне все это пережить?
– Пережить что? Если разобраться, Керр оказал тебе услугу. Я рад, что он наконец смирился со своей сущностью и сказал правду, потому что ты ни о чем не догадывалась.
Татьяна резко повернула голову к Энрике:
– Так ты знал, что Керр голубой?
– С самого начала.
– Какой кошмар! Я просто ходячее клише – женщина, которая узнает правду последней.
– Ты вечно жаловалась, что он потерял интерес к сексу. А он всякий раз, когда я плавал в бассейне, прямо-таки сверлил меня взглядом. Я сопоставил одно с другим и сделал вывод.
– Спасибо, что поделился. Ну и как выглядит этот Джейрон?
– Он старше Керра, мажорный твирлер.
– Кто такой твирлер?
– Мужчина, который действительно вошел в контакт с женской стороной своего существа.
– О Боже!
К удивлению Татьяны, Энрике вдруг заговорил с философской прямотой:
– Я понимаю, сейчас тебе плохо, но в конце концов это все к лучшему. Разве Керр в последнее время не стал тебе скорее братом, чем любовником?
– Нуда, пожалуй, в этом есть доля правды.
– Ты слишком молода, чтобы жить с парнем, от которого у тебя не захватывает дух. Тем более когда тебе нет еще и тридцати.
Татьяна улыбнулась. Энрике на самом деле верит в ее «голливудский» возраст. Все-таки он душка. Может, стоит прибавить ему зарплату?
– А я знаю, как работают мозги у гетеросексуальных мужчин, – продолжал Энрике. – Женщина, которая зашла в тупик с геем, для нас просто находка. Понимаешь, у мужчины появляется шанс выступить во всем блеске и продемонстрировать ей, чего она была лишена, почувствовать себя настоящим мачо и все такое.
Энрике подъехал к пристанищу Татьяны на Голливудских холмах. Это был оштукатуренный под камень одноэтажный дом площадью в тысячу девятьсот квадратных футов с двумя спальнями, тремя ванными, бассейном и великолепным видом на город.
Строго говоря, при цене 839 000 долларов этот дом был Татьяне не вполне по средствам, но гонорар за съемки для «Плейбоя» поступил как раз в тот момент, когда она влюбилась в этот дом, и ипотечная компания разрешила ей взять ссуду. И вот теперь она стала, как большинство американцев, не то чтобы бедная, но постоянно на волосок от финансовой катастрофы – достаточно одного просроченного платежа.
Когда они подъехали, Мелина стояла возле «ягуара» и наблюдала, как пожилой мужчина в черном костюме укладывает в багажник ее пожитки. Едва увидев Татьяну, нянька начала всхлипывать. Энрике еще и затормозить толком не успел, как Татьяна выскочила из джипа и бросилась обниматься с Мелиной.
– Ох, мисс Татьяна, – причитала Мелина, – ради Бога, не сердитесь. Я так люблю малышек, мне так не хочется уезжать... Но мне нужны деньги, мне нужно заботиться и о своих собственных детях, к тому же новые хозяева дадут мне хорошую машину.
Татьяна отстранилась и посмотрела в опухшее от слез лицо Мелины.
– Что я буду без вас делать?
Мелина взяла Татьяну за обе руки и сжала их.
– Все будет в порядке.
– Но вы так хорошо обращались с Итаном и Эверсон! Не представляю, как смогу доверить малышей кому-то другому. Вдруг новая нянька будет подолгу спать днем? Пока она спит, дети могут добраться до спичек или чистящих химикатов. А я совсем ничего не знаю о том, как воспитывать детей! Я даже комнатные растения не умею содержать, поэтому покупаю только искусственные.
– Не говорите ерунду, – возразила Мелина. – У вас есть все, что нужно, чтобы стать хорошей матерью. Я доверяю вашим инстинктам.
Татьяна так опешила, что неуверенно переспросила:
– Вы серьезно?
– Конечно, иначе бы я не ушла. Я полюбила этих малышей. Но я уверена, что вы сможете сделать для них все, что надо.
Татьяна просияла. Такое доверие со стороны няньки ее немного подбодрило.
– Они сейчас спят, но скоро проснутся. Поцелуйте их за меня, – сказала Мелина.
Она села в урчащий мотором «ягуар» и укатила прочь из их дома, из их жизней.
– Предлагаю нанять сексапильную семейную пару из Франции, – сказал Энрике.
Татьяна передумала прибавлять ему зарплату. Бросив на него укоризненный взгляд, она пошла в дом. И с порога почувствовала, что обстановка в доме изменилась. Отсутствие Керра ощущалось очень отчетливо. Дом теперь принадлежал только ей. И на ее попечении остались двое невинных малышей. Даже для того, чтобы просто более или менее справиться с ними, она должна обладать выносливостью скаковой лошади, безупречной иммунной системой и стальными нервами.
Татьяна приложила ухо к двери детской и прислушалась. Ни звука, ни шороха. Тогда она быстро прошла в свою спальню и умылась холодной водой. Слезы испортили ее макияж. То, что Татьяна увидела в ванной, ранило ее в самое сердце – с полочки над двойной раковиной исчезли бритва Керра, скраб для лица, зубная щетка и бальзам после бритья.
И тут она вдруг полностью осознала собственное положение: близнецы, невыплаченная ссуда на дом, необходимость искать няньку... все. Одно утешение: от Керра все равно не было никакой помощи. Он только и делал, что писал стихи и курил марихуану. Еще он, правда, играл с близнецами, но при этом ухитрялся исчезнуть всякий раз, когда подходило время их кормить или менять им подгузники. Однако при всей бесполезности Керра его присутствие по крайней мере давало Татьяне ощущение некоего психологического комфорта. Она была одинока, но не одна. А теперь она и одинока, и одна.
