– А моя квартира? – Голос Джека дрогнул.
– Пропала. И машина тоже.
Хью заплакал. Джеку стало плохо, у него возникло ощущение, что его вот-вот вырвет. По-настоящему, в самом прямом смысле. Его «БМВ зет-8», его краса и гордость, шикарная суперскоростная машина. Джек так любил свою малышку, что даже порвал с одной девушкой только из-за того, что она пролила на переднее сиденье кофе.
Хью заревел в голос.
– Хватит! – рявкнул Джек. – Это я должен плакать, но я слишком зол для этого. Черт! Как ты мог поставить на карту все, что у меня есть? Кто дал тебе такое право?
– Ты.
– О... – Джек задумался. – Я в этом ни черта не смыслю, я всего лишь тупой спортсмен.
– Прости, Джек, ты не представляешь, как мне жаль, что так получилось. Если тебе от этого станет легче, знай: я тоже все потерял. Виктория от меня ушла, дети со мной не разговаривают.
– Да уж, мне от этого легче. – «Но мне-то что теперь делать? Кроме футбола, я ни в чем ни черта не смыслю».
Дэнни собрала наконец одежду и прижала к себе.
– Похоже, тебе дали под зад? Хреново!
Она пренебрежительно усмехнулась и пошла к двери.
– Не уходи! – взмолился Джек. – Я услышал плохую новость, мне бы сейчас заняться сексом, чтобы подсластить пилюлю. Я только что потерял все, что у меня было.
– Чё за ботва?
Что это значило, Джек понятия не имел. Но, судя по хмурой физиономии Дэнни, это не были слова поддержки.
– Какой дронго кладет все яйца в одну корзину?
– Мой менеджер.
Дэнни покачала головой:
– Вот придурок!
И ушла, громко хлопнув дверью. Джека охватило отчаяние.
– Хью, я застрял в этом чертовом отеле, мне нужны деньги. Черт, мне нужна работа! – В его сердце затрепетал крохотный огонек надежды. – А как дела с контрактом с Би-би-си?
– Контракт сорвался. Дирекция не может тебе простить, что в той последней игре ты показал палец публике.
– Они что, не понимают, что я ничего не соображал от дикой боли? Я тогда только что сломал колено!
– Ничего не поделаешь, картинка попала в газеты и перевесила все мои объяснения.
– А что с моими вещами?
– Все имущество арестовано. Возникли проблемы с налогами на прибыль с доходов от первой фазы.
Джек молил Бога, чтобы все это оказалось розыгрышем, чтобы Хью с мобильным в руке вошел в номер вместе со съемочной группой какого-нибудь идиотского реалити-шоу. Посмеяться ведь все любят. Такое не могло происходить на самом деле. Но происходило.
Он остался без дома.
Без машины.
Без работы.
– У меня есть друг в Лос-Анджелесе, – сказал Хью, – его зовут Дэвид Уолш, он кинопродюсер. Я с ним поговорил, он обещал устроить тебе прослушивание на роль в новом фильме Грега Тэппера. Ты получишь кое-какие деньги и карточку Гильдии актеров кино.
– Хью, не знаю, надо ли сообщать тебе об этом официально, но ты уволен.
– У меня две новости, плохая и очень плохая. Энрике выбрал для этого сообщения момент, когда они с Татьяной ждали в аэропорту выдачи багажа.
Татьяна ничего не сказала, она просто внимательно смотрела на багажный конвейер. Ее чемодан от Луи Вюиттона, зажатый между потрепанным баулом и комплектом клюшек для гольфа, ехал к ней, но очень медленно.
– Ты слышала, что я сказал?
– Если у тебя нет хороших новостей, заткнись.
– Ладно. Тори Валентайн попала под внедорожник.
– Правда?
Может, это знак судьбы? В том смысле, что после нее никому не суждено добиться успеха в фильмах «Женщина-полицейский под прикрытием». На какое-то мгновение Татьяна воспарила от счастья, но потом также быстро одернула себя и даже пережила несколько мгновений самобичевания. Как можно радоваться таким новостям? Тори ни в чем не виновата. Бедная девочка, она даже не знает, как называется столица штата, а после фильма «Перл-Харбор» она на полном серьезе решила, что Бен Аффлек участвовал во Второй мировой войне.
«Позор на мою голову! Эх, если бы внедорожник переехал Джереми и под колеса заодно попали бы Добсоны...»
– Я пошутил, – сказал Энрике, – ты ведь поняла? – Он смерил оценивающим взглядом проходившую мимо девушку, которая как две капли воды походила на Пенелопу Крус. – Но с Муки она правда порвала. Они жутко разругались, я сам видел, дело происходило в баре «Дип».
Муки был ударником в популярной рок-группе «Суицид хотлайн». Он был с головы до ног покрыт татуировками, весь в пирсинге – дырок в нем было пробито больше, чем в подушечке для иголок, – и хронически не в ладах с полицией. Но зато у него был э«
громадный инструмент (десять дюймов, если верить некоторым), поэтому женщины к нему просто липли и не отлипали, как приклеенные суперклеем.
Наконец Татьянин «Луи Вюиттон» оказался в пределах досягаемости. Она показала на него пальцем.
Энрике поднял ее чемодан с заметным трудом. Татьяна подумала, что для накачанного парня, который целыми днями пропадает в тренажерном зале, он не такой уж сильный.
– Что у тебя там? – спросил он отдуваясь. Татьяна закатила глаза:
– Ну уж не полный комплект томов энциклопедии. Тоже мне, Геркулес.
Она протянула руку и взяла у Энрике чемодан без особых усилий. Татьяна даже сама удивилась. Должно быть, внезапное превращение в мать-одиночку сделало ее суперженщиной. В последнее время она стала внимательнее присматриваться к женщинам, у которых есть маленькие дети, и порой поражалась, какую тяжесть они способны поднять. Сами дети, детские автокресла, мешки с подгузниками, штук пятнадцать магазинных пакетов с покупками – Арнольду Шварценеггеру до них далеко. Ему бы для такой работы потребовался дублер.
Как водится, Энрике припарковал джип в неположенном месте. И, как и следовало ожидать, под «дворник» была подсунута квитанция на штраф.
– Черт!
Татьяна бросила на Энрике уничтожающий взгляд. Схлопотать штраф для него было обычным делом, примерно как для порнозвезды – подхватить гепатит. Как-то раз Татьяне даже пришлось вызволять его из тюрьмы. Эта процедура заняла несколько часов, и в результате она пропустила прослушивание на съемки в рекламе мятной жвачки. Иногда ее личный помощник, вместо того чтобы облегчать и упрощать ей жизнь, наоборот, усложняет ее. Но Энрике был обаяшкой и очень хорошо смотрелся, такого приятно иметь рядом с собой (представьте себе Рики Мартина, только еще сексапильнее), поэтому она его не увольняла.
– Смотри, тебя снова арестуют.
– Меня это уже достало.
Энрике огляделся с таким воинственным видом, как будто собирался наброситься на полицейского, который посмел выписать ему квитанцию на штраф.
Татьяна свалила свои вещи в багажник и села в машину.
