Стефани спустила ноги с кровати. Босые ступни почувствовали теплые и гладкие доски пола. Стащив за собой одеяло и завернувшись в него, она тихо подошла к окну, протерла рукой стекло и пристально всмотрелась в темноту. Снег продолжал идти; его большие хлопья, падая, медленно стирали границы предметов, погружая мир в тишину.
Она подумала мимолетно как там сейчас в Ирландии.
Посильнее закутавшись в одеяло и стараясь не шуметь, она тихо вышла на лестницу: ей захотелось пить. Голова продолжала болеть, в желудке то и дело возникали неприятные спазмы, появившиеся в ту же секунду, как только она увидела перед собой Кейти Уокер. Если спазмы хотя бы на время становились тише, то головная боль, казалось, поселилась в ней навечно. Стефани и сейчас чувствовала, как она продолжает пульсировать в висках.
Лампы в доме продолжали гореть, но свет был приглушенный: их оставили на тот случай, если посреди ночи кто-то из детей захочет встать, чтобы пойти в ванную. Этим Рождеством под крышей родного дома собралась вся ее семья: Билли, Маленький Мет, Джим и Крис; а также две ее сестры — Джоан и Си-Джей. Все приехали с семьями, за исключением ее и Джоан, а Билли, Маленький Мет и Крис привезли с собой детей.
Она была уверена, что завтра — нет, Рождество уже наступило — в доме будет царить настоящий кошмар, вполне обычное явление для семейного Рождества. Стараясь ступать как можно тише, Стефани начала спускаться по ступенькам лестницы. Необъяснимое чувство вины поймало ее на одной из ступенек: вот она маленькая шестилетняя девочка, в полночь крадучись спускается вниз, чтобы посмотреть, не пришел ли Санта-Клаус. Стефани вспомнила, какое сильное разочарование она испытала, обнаружив, что его там нет. Остановившись на пороге гостиной, заглянула в комнату. Толстая восковая свеча стояла на окне, слабо освещая комнату; из красно-серой золы догорающего камина изредка выскакивала случайная искра и тут же уносилась вверх. В темноте это выглядело удивительно волшебно. Она была рада, что сложившиеся обстоятельства заставили ее прилететь домой. В то время как мама ее не изменилась и, судя по всему, еще долго не собирается стареть, отец резко сдал. Да… время неумолимо бежит вперед, и каждое Рождество для них может стать последним.
Заметив, что дверь в кабинет отца приоткрыта, Стефани заглянула внутрь. Это была комната, которую она всегда любила. Ярким воспоминанием осталось, как она, еще совсем маленькая девочка, стоя в дверном проеме, всматривается в темноту комнаты, испытывая благоговейный страх перед книгами, которых было так много, что полки тянулись от пола до самого потолка. Ужасно уродливый письменный стол занимал в комнате достаточно много места его, так же как и лошадку-качалку, дедушка вырезал своими руками. За столом стояло папино кожаное кресло с высокой спинкой. Красная кожа уже во многих местах потрескалась, кое-где отсутствовали гвоздики со шляпками, а поручни кресла были так отполированы временем, что стали совершенно гладкими. Ей показалось, что и эту комнату время не тронуло, если не считать, что на том месте, где когда-то находился старенький компьютер, теперь красовался Sony Vaio с плоским экраном. Компьютер был включен — она определила это по экрану, удивительно похожему на живой аквариум: среди кораллов лениво плавали тропические рыбки.
Поддавшись внутреннему импульсу, Стефани проскользнула в комнату и прикрыла за собой дверь. В течение последних часов у нее не было возможности проверить свою почту, и хотя она была уверена, что кроме рождественских поздравлений ей сейчас ничего прийти не может, решила не упускать появившуюся возможность.
Было ли это единственной причиной? Отбросив эту мысль, она забралась в папино кресло с ногами и посильнее закуталась в одеяло. Затем, нажав на клавишу, оживила экран.
Через сервер она быстро вошла в свой рабочий почтовый ящик. Ей пришло несколько открыток от тех, кто поленился отправить поздравление почтой, парочка писем «до встречи в новом году» от коллег.
Затем она вошла в свой персональный ящик. В нем было пятьдесят два сообщения.
Фильтр для спама, установленный на компьютере, сумел уловить многие, но не все, касающиеся купли и продажи, предложений по размещению денег, заменителей Виагры и покупки настоящих «Ролексов». Быстро просмотрев список, Стефани удалила многие сообщения, даже не открывая их, и затем перешла на новую страницу.
Новое электронное сообщение от [email protected]сот.
Она не почувствовала удивления.
Сидя в кресле, она долго смотрела на экран. Тема сообщения, отправленного в 8.15 утра по местному, ирландскому, времени, не указывалась. Стефани взглянула на часы: около пятнадцати минут назад.
Она может его удалить. Это сделать не сложно. Для этого его достаточно выделить, затем нажать на нужную клавишу — и оно тут же исчезнет. Щелкнув по сообщению, она занесла руку над клавиатурой, потирая указательным пальцем клавишу, отправляющую сообщения в никуда.
Не осталось ничего, что бы Роберт мог ей еще сказать и что она хотела бы от него услышать…
И в то же время ей было интересно. Что произошло после того, как они с Кейти вернулись домой? Они, наверное, сначала ссорились, затем помирились… как закончилось это ужасное Рождество?
Она нажала на клавишу, и сообщение открылось.
Дорогая Стефани,
Не знаю, что случилось с тобой. Я ужасно волнуюсь. Несколько раз звонил тебе домой и на мобильный телефон, но ты не отвечала. Ты просто исчезла.
Пожалуйста, свяжись со мной. Сообщи, что с тобой все в порядке.
Сегодня рано утром был у тебя. Извини, но я был вынужден это сделать. Я хотел убедиться, что тебя там нет; и еще — теперь я знаю, что ты не оставила дом насовсем. Все твои вещи в шкафу на месте.
Я постоянно думаю о том, что с тобой что-то случилось или ты с собой что-нибудь сделала.
Я в отчаянии и не знаю, что делать.
Пытаясь разыскать твою подругу Салли, понял, что не знаю больше никого из твоих друзей. Если в ближайшее время мне не удастся получить от тебя сообщение, попытаюсь связаться с Чарльзом Флинтоффом. Уже начинаю думать, что о твоем исчезновении мне следует сообщить в полицию.
Если тебе удастся получить это сообщение, прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, дай о себе знать.
Я люблю тебя.
Роберт
— Черт возьми!
Первой реакцией Стефани был гнев: как он смеет искать с ней связь, как у него хватило наглости прийти в ее дом среди ночи и лазить по ее шкафам, кто позволил ему думать, что у него есть право звонить Чарльзу Флинтоффу, ее боссу! И как он смеет заявлять, что любит ее!
