— Я не знаю, — ответил он хмуро.
Сисси виновато опустила глаза.
— Ты давно подозреваешь его в этом, Брай? Ты уверен? Ведь ты не видел, кто это делал? Так ведь?!
— Нет. Я никого не видел. Мне это и не нужно было. Все началось, Сисси, после того, как мы встретились. Подростки на старых автомобилях гудят у моего дома, ругаются, угрожают, бросают в окна сырые яйца и всякую дрянь. Я ничего не хочу утверждать. Но кто это может быть, если не Арон? Ты ведь знаешь, как он меня невзлюбил.
— Это не... — Сисси по привычке стала было выгораживать сына, но тут же замолчала. Что толку было отрицать очевидный факт? Тем более, что Арон и в глаза обзывал Брайана. Не было смысла спорить.
— Я поговорю с ним...
— Хорошо.
— Надеюсь, что он сохранил ко мне хоть какое-то уважение. О-о... Брай! Он не должен так поступать! Я сделаю все, что от меня зависит, обещаю тебе. Вот и все! Бывают, конечно, трудные подростки, действительно неуправляемые. Но Арон не такой! Правда, четырнадцать лет — очень сложный возраст. Ты сам знаешь... тебе тоже было четырнадцать когда-то...
— Я ни в чем перед ним не виноват. Это несправедливо... Я таким никогда не был. У меня были очень строгие родители, они наставляли меня на правильный путь, и я их во всем слушался... — Он хотел еще что-то сказать, но тут появились Энн с Лэрри, и Брайан замолчал.
Сисси вынуждена была теперь подумать о том, что Джон Пикард, возможно, оказался прав. Настроение в этот вечер было вконец испорчено.
Два часа они просидели в кинотеатре, потом решили поехать в «Сикспенс» поужинать. Пока мужчины делали заказ, Сисси с Энн удалились в дамскую комнату.
— Черт возьми! — воскликнула Энн, поправляя прическу перед зеркалом. — Из-за этих коктейлей я совсем поплыла. Мда, Брайан меня удивил! Не думала, что он такой серьезный коллекционер.
Сисси боялась, что Энн за столом снова попытается устроить Брайану психологический тест. Она и так допекла его вопросами — сначала дома, а потом в машине. Ее интересовало все — от его биографии до политических взглядов. Энн даже выяснила фамилию преподавателя Брайана в колледже и название его родного городка: Клайтвиль.
— Это же великолепно! — продолжала разглагольствовать Энн. — А вот у Тома не было никаких хобби, верно? Я думаю, увлечения делают мужчин более интересными. Если это, конечно, хобби!
— Что ты имеешь в виду, Энн?
— Сисси, это у него не хобби.
— А что же? — излишне громко спросила Сисси. — Боже милостивый, я не узнаю тебя сегодня! Может, проверить Брайана на детекторе лжи? Ты не записывала ваш разговор на скрытый диктофон, чтобы потом уличить его? Остается только исследовать его почерк!
Но Энн ничуть не обескуражило возмущение подруги.
— Почему бы это и не сделать, если мне удастся раздобыть его образец?
— Ну, уж в этом я помогать тебе не стану, — с сарказмом заметила Сисси.
— Послушай... У меня нет никаких доказательств, ты ведь знаешь... и быть не может. Но меня что-то в нем сильно смущает. Неуютно как-то с ним. Все эти часы, черт их возьми! Тик-так, тик-так! Ларчики, солонки, подносики... Конечно, вещицы замечательные, но не могу поверить, что такой мужик, как он, занимается этой чепухой. Сломанные часы... Механические игрушки и так далее! Ты знаешь, как вообще называется коллекционирование на жаргоне психоаналитиков?
Они уставились друг на друга: Сисси с возмущением, Энн — с самодовольной усмешечкой.
— И как же?
— Пробка в заднице.
— Что?!
Энн изобразила уморительную гримаску.
— Это значит, что он сдерживает свое дерьмо! Ты меня понимаешь, Сисси? Он не хочет от него избавиться. Он его копит.
— Бога ради, перестань молоть чушь!
— Вот именно, все это коллекционирование доказывает, что у него непроходимость в жопе. Или вот еще — его картинки. Все так аккуратно выписано. Ты помнишь? Каждая маленькая деталька, черточки, крестики, кружочки, винтики-гаечки... Он рисует предметы, придавая им человеческие черты. Но это не лица людей. Это — символ одиночества, злобы, закомплексованности... Я убеждена, что Брайан в душе очень жестокий и мелочный человек, вот так-то...
У Сисси лопнуло терпение.
— Отлично, Энн! Я теперь поняла, как ты себе все это представляешь. Но я смотрю другими глазами. Не думаю, что Брайан — гениальный художник, но рисует он отлично, и ему это нравится. Что же в этом плохого? Он симпатичный человек, мне он нравится, и я не понимаю, почему ты себя так ведешь!
— Он внушает мне опасения — вот и все, — тихо и необыкновенно серьезно сказала Энн. — И еще... я бы посоветовала тебе обождать с заключением брака.
— Я люблю его... — У Сисси сжалось сердце. — Мы уже назначили день свадьбы — сразу после Рождества. Я собираюсь выйти за него замуж, Энн. И ты мне не помешаешь!
Было уже больше часа ночи, когда Сисси и Брайан наконец добрались до его дома. Энн и Лэрри распрощались с ними, договорившись совершить еще один такой поход «как-нибудь потом».
Сисси ждала у порога, пока Брайан отпирал дверь и отключал сигнализацию. Она заметила, какой код он набрал на пульте: 2887. Такой же номер был у дома, где она воспитывалась в детстве.
Как только они вошли в дверь, раздался громкий и резкий вой сирены.
— О Боже!... Человеческое ухо неспособно выдержать эти децибелы! — воскликнула Сисси. — Брай, пожалуйста, отключи этот кошмар!
Брайан повернулся к металлической коробке на стене, отпер ее ключом и нажал кнопку. Вой тут же смолк.
— Твоя подруга Энн — просто женщина, и ничего более... — продолжил он прерванный разговор.
Сисси почувствовала резкие осуждающие нотки в его тоне.
— Она слишком много болтает и слишком любит задавать вопросы. Это у нее профессиональное, так она изучает людей. Надеюсь, ты на нее не слишком сердишься?
Брайан молча обнял ее за плечи.
— Я прошу тебя, пошли сразу наверх, ладно? Ты можешь еще немного задержаться?
Сисси замерла от внезапно нахлынувшей радости. Близость с Брайаном необъяснимо волновала ее все больше.
— Еще немного могу... — едва слышно сказала она, подумав об Ароне.
— Отлично. — Брайан наклонился и поцеловал ее в шею. — Я уже забыл твой зовущий запах. Мы не занимались любовью целую неделю.
Спальня Брайана, как и все остальные комнаты, была уставлена часами, антиквариатом и чернильницами. Кажется, здесь даже пахло стариной.
— А ведь я не понравился Энн, да? — неожиданно спросил Брайан, расстегивая сорочку.
Они не зажигали бра, в спальню проникал только свет от лампы в коридоре. В этом полумраке его лицо вдруг показалось ей необычно чужим...
— Конечно, нет, ты понравился Энн!
