Изабелла Розенталь - Святая грешница

Анита впервые за долгое время видела мужа трезвым. Она видела, как он упрямо избегает ее взгляда. У нее больше не было к нему вопросов. Она не решилась подойти к нему, как они договаривались с Марией, и сказать в глаза все, что хотела сказать долгие годы. Она не подошла из страха, что он накинется на нее и убьет тут же, поэтому просто вышла, а в карман брюк положила обручальное кольцо и записку: «Может быть, когда-нибудь я захочу к тебе вернуться, но теперь прощай». После этого Анита ушла снова в комнату бабушки и крепко уснула.

Мария выгнала Алекса так, что ей стало жалко его. Но она решила не отступать от намеченного плана и помочь Аните покончить с прошлой жизнью. Ей казалось, что так она поможет и себе разобраться в том, что же такое любовь и счастье.

Во вторник Мария надела короткое черное платье и ботфорты на высоких каблуках. На столе теперь стоял графин, наполненный рубиновым вином. Сегодня приходил очень уважаемый в обществе человек. Он всегда ходил в солнцезащитных очках. Перед тем, как войти, надевал повязку на глаза. Он был очень уважаем в обществе, так как его работа была связана с образованием детей, поэтому он очень боялся, что его кто-то узнает, сфотографирует, нароет компромат. Но Марии он доверял почти так же, как себе.

— Я помогу тебе раздеться, мой министр образования, если ты ответишь мне на пару вопросов, — сказала она, стягивая с него галстук.

— Я весь твой, но у нас не больше трех часов на все!

— Тебе не надоело бояться?

— Мария! Выпьем вина? Может быть, ты расслабишься?

— Пожалуйста, ответь мне на вопрос и ты получишь все, что захочешь.

Его губы задрожали от раздражения. Все вокруг на него давили, и он чувствовал себя обязанным перед каждым человеком на земле.

— Мария, твой вопрос меня возбудил до самых штанов, сейчас дырку просверлю, ты не видишь?

— Значит ли это, что тебя возбуждает страх? Я хочу, чтобы ты снял повязку с глаз!

— Нет, я лучше сниму с тебя это платье и возьму то, зачем пришел.

— А зачем ты приходишь?

— О, дорогая, — он расстегнул пуговку на брюках и приблизился к ней, обхватив ей талию. — К чему все вопросы?

Мария поцеловала его в шею и резко сняла повязку с глаз.

— Улыбайся, министр! — в комнате стояла Анита и делала снимок за снимком.

Министр пришел в бешенство, перевернул стол с графином, дернулся в сторону Аниты и не запнулся о собственные спущенные штаны.

— Я отдам тебе все кадры, а хочешь, мы сделаем снимки и развесим здесь на стенах? Но сначала ты скажешь мне, зачем ты приходишь.

— Мария, — начал он умоляющим голосом. — Для тебя не секрет, что ты просто шлюха? Ты не берешь деньги, ты ничего не требуешь. У меня к тебе тогда встречный вопрос: зачем тебе это надо?

— Не приходи больше, уходи. Оказывается, я тебя совсем не знаю. Почему ты вообще здесь появился? И ты прав. Я не знаю, зачем мне это надо.

— Отдай пленку.

— Да не было там пленки, ты просто трус. Но уважаемый трус.

Эта недолгая встреча тронула Аниту впервые за долгие годы. Ей всегда нравилось, что так много мужчин проявляют к ней внимание. Ей даже нравилось, что ее называют шлюхой. Она, порой, видела, обожание в их глазах. И никогда ничего не требовала. Этого было достаточно. «Но почему он так и не ответил на вопрос?». Ее мучили вопросы, но ответов так и не было. Оставалось еще несколько дней, чтобы выяснить хотя бы что-то. Она чувствовала, как что-то внутри начинает умирать.

Следующим посетителем был старик, которого всегда надо было ублажать, начиная с массажа. Он так и говорил: «Ты же понимаешь, что я старый. Мои кости никуда не годятся и надо бы их поразмять перед нашей небольшой прогулкой в мир удовольствий».

Он как обычно пришел после обеда в хорошем расположении духа. В руках он держал букет роз. И Мария вышла к нему обнаженная. Она чувствовала к нему какое-то тепло, но страсти никогда не было. Этот старик хорошо знал, как доставить ей удовольствие одним только своим словом. Поэтому она ставила все фишки на него.

— Вы не представляете, как я рада видеть Вас сегодня! — встретила своего гостя Мария.

— А я думал, что меня рады видеть только в морге. — Он снял шляпу и расправил свои седые кудрявые волосы до плеч.

— Давайте я помогу Вам раздеться, хотите вина, виски?

— Нет, я хочу массаж твоими чудесными пальчиками, которые в этот день принадлежат мне одному. Он лег на кровать, а она села на него верхом.

— Что это за запах такой, Мария?

— Это лавандовое масло, мой старик. Но подождите, я хочу, чтобы вы ответили мне на вопрос: Зачем Вы ко мне приходите?

— А ты в зеркало-то себя видела?

Перед кроватью было огромное зеркало, поэтому она слегка приподнялась и осмотрела себя.

— Видела, ничего вроде.

— Так какие могут быть вопросы?

— Я понимаю, Вас привлекает моя красота, массаж! — она ущипнула его за ягодицу так, что ему стало больно, но он засмеялся.

— Заешь что, мне просто с тобой хорошо. Не могу сказать, что будь я моложе, то променял бы свою жену на твои золотые руки, но с тобой действительно хорошо.

Она легла на него всем своим телом так, словно окутала его всем своим существом.

— Так вы вдовец?

— А что, тебе от этого будто грустно стало?! Да если бы моя Нонночка была жива, моей ноги бы у тебя не было, потому что любил я ее больше жизни.

— А сейчас что, не любите?

— И сейчас люблю. Поэтому и у тебя. Она всегда говорила мне: «Муж, тебе хорошо? Главное, делай так, чтобы тебе было хорошо». Поэтому я здесь.

— Значит, со мной Вы счастливы?

— А ты со мной?

Он перевернул ее так, что она оказалась под его грузным телом, и посмотрел в бесконечно печальные глаза. Убрал пряди волос с лица, поцеловал ее в соблазнительное плечо и снова посмотрел в глаза.

— Вижу, что не счастлива. И не со мной, а сама по себе. Но, собственно, закончи массаж, сегодня хороший день и не стоит его портить вечными вопросами. А то я чувствую себя уже мертвым.

Ее всегда веселил этот старик, и ей вдруг стало грустно от его слов. Она совсем не хотела, чтобы он умер или просто исчез из ее жизни. Она поняла, что он больше всех напоминает ее отца.

Мария стояла во дворе дома и смотрела перед собой. Она стояла так уже больше двух часов и не помнила, как вышла из дома. Перед ней проносились картинки из прошлой жизни. «Люди говорят, что в жизни все стабильно, — прерывисто думала она. — О какой стабильности они говорят?»