– И этим другом непременно должна быть ты?
– А почему бы нет?
– Потому что за тобой охотятся! Ты важная свидетельница! – Ник говорил медленно, чеканя каждое слово.
– При этом я еще и человек, Роббинс! И жизнь для меня продолжается.
– Недолго будет продолжаться, если не остережешься...
– Остерегусь! – Девушка воинственно выставила вперед подбородок. – И со Стивом повидаюсь, непременно!
– Ладно, – бросил прокурор, отворачиваясь. Опершись локтями о стол, он тяжело подался вперед. Под мягкой хлопчатобумажной рубашкой желваками заходили мускулы. Конни вовсе не собиралась перегибать палку, но молодой человек, похоже, всерьез обиделся. Ну вот: они снова повздорили. Не этого она добивалась! Больше всего на свете Конни хотелось прижаться к его плечу, стать ласковой и милой! Когда Ник обнял ее там, у лестницы, девушка впервые в жизни почувствовала: есть на свете человек, готовый защитить ее, позаботиться о ней.
– Прости, Ник...
– Мы пойдем сейчас. Мы! То есть оба! – Ник встал, подхватил со спинки стула пиджак и всунул руки в рукава. – Тебе это понятно? Ты и я! Вместе!
Ослепительно яркий луч солнца растопил ее гнев и рассеял страх. Роббинс пойдет с ней! Так, значит, он привязан к ней, принимает все ее требования и не бросает ее одну! Девушка почувствовала такое невыразимое облегчение, что даже забыла возразить.
Посещение тюрьмы, даже и совместное, любовным свиданием не назовешь, но у Конни голова пошла кругом, когда Ник взял ее под руку и повел к лифту. Оказавшись на первом этаже, молодой прокурор увлек свою спутницу к запасному выходу, где маячил очередной охранник с детектором. Оттуда они вышли на частную стоянку, и Роббинс направился к собственному автомобилю – представительному седану «БМВ». На заднем сиденье валялись смятые газеты. Прокурор открыл для девушки дверцу и помог ей сесть. Словно она невесть какая важная птица!
– Тюрьма всего в двух кварталах отсюда, – заметила Конни. – Может, дойдем пешком?
– Так проще!
Прибыв на место, Ник с привычной легкостью покончил с формальностями, избавив девушку от необходимости демонстрировать содержимое сумочки и заполнять бесчисленные бланки, объясняющие цель ее визита.
Конни глазом не успела моргнуть, как посетителей уже препроводили в тесную комнатушку без окон, скудную меблировку которой составляли простой деревянный стол и три стула.
– Очень мило, – заметила Конни, опускаясь на жесткое сиденье. – Мои прежние визиты в тюрьму с сегодняшним не сравнить.
– Прежние визиты? – переспросил Ник. – Только не говори мне, что круг твоих знакомых состоит сплошь из уголовников.
– Речь идет о друзьях, а не просто знакомых, – поправила его девушка. – Пару раз мне приходилось вносить залог за приятеля, что перебрал по случаю и «возмущал общественное спокойствие».
Дверь в комнату распахнулась. Охранник ввел Стива Клуни. На худых запястьях поблескивали наручники, тюремная одежда висела мешком. При виде друга у Конни заныло сердце. Вскрикнув, она вскочила со стула.
– Простите, мэм. – Охранник загородил собою Стива. – Согласно предписаниям, вы не имеете права прикасаться друг к другу.
Девушка осталась стоять, не отрывая взгляда от лица Стива.
– Ты как, солнышко?
– Так себе... Глазам своим не верю: неужели это и впрямь ты, Конни? А уж до чего изменилась!
– Тебе нравится?
– Девчонки краше в целом свете не сыщешь!
– Я же тебе написала, что приеду. А мое слово свято!
Девушка оглянулась на Роббинса.
– Нельзя ли убрать эти железки?
Прокурор кивнул охраннику.
– Снимите наручники и ступайте. Я отвечаю за все.
– Как прикажете, мистер Роббинс.
Едва Стив оказался на свободе, а охранник ретировался восвояси, Конни поступила так, как подсказывало ей сердце: порывисто обняла друга.
– Ох, Стив, бедненький ты мой, до чего мне тебя жаль!
– Я не убивал Майкла, – пробормотал тот.
– Знаю! И делаю все, чтобы прекратить это безобразие. Можешь на меня положиться!
– Ты никогда меня не подводила.
Она все еще обнимала исхудавшего юношу. Стив вообще не отличался особой полнотой, а сейчас и вовсе напоминал скелет.
– Погляди, кого я с собой привела! Самого Ника Роббинса, государственного обвинителя!
– Здравствуйте, мистер Роббинс, – откликнулся Стив, не размыкая объятий. – Спасибо, что пришли.
– Не за что.
Ник не видел лица Конни – та стояла спиной, зато Стива мог рассмотреть во всех подробностях. Во взгляде арестованного светилось такое блаженство, что прокурор понял: юноша обожает Конни до безумия, и речь здесь идет отнюдь не о дружбе. Итак, эти двое – любовники?..
Трудно представить себе людей более не похожих. Конни – маленький, агрессивный сгусток энергии. У Стива вид бестолково-мечтательный; надо думать, в свободное время стихи сочиняет и, разумеется, жалеет себя до слез. И что Конни в нем нашла? Однако, как говорят, противоположности сходятся. Молодые люди работали в одном ресторане. Если Клуни – ее любовник, надо ли удивляться, что Конни настойчиво пытается оправдать юношу! Становится понятно, почему она, рискуя жизнью, помчалась в Хьюстон.
Хотя личная жизнь этой девушки, не считая тех подробностей, что имеют отношение к достоверности ее свидетельских показаний, его, Роббинса, никоим образом не касается. Но мысль о том, что Конни влюблена в Стива, не обрадовала молодого прокурора. Равно как и предположение, что Конни может быть влюблена в кого бы то ни было.
Девушка отстранилась от Стива.
– Ты лучше присядь! Нам надо многое обсудить, а время уходит.
– Черт подери, Конни, у меня в запасе целая вечность. – Юноша печально улыбнулся. – Ничего больше у меня не осталось.
– Процесс начнется через неделю. Я так понимаю, что твою сторону будет представлять государственный адвокат.
Арестованный тяжело рухнул на стул.
– Да. Я с ним уже беседовал. Выглядит лет на четырнадцать, даже бородка еще не пробилась. Уверял, что мне следует признать себя виновным в непредумышленном убийстве, чтобы срок сократили. Но делать этого я не стану. Я не убивал Майкла!
– Знаю, солнышко! – Конни порылась в сумочке и извлекла на свет крохотный диктофон, ручку и блокнот. – А теперь расскажи мне, что произошло.
Впервые стряхнув с себя апатию, Стив качнул головой в сторону Ника.
– При мистере Роббинсе? Разве не он будет моим обвинителем?
– Хорошая мысль! – Девушка лукаво взглянула на прокурора: – Может, тебе выйти?
– Не могу! Полиция ни за что не оставит тебя наедине с Клуни.
Конни открыла было рот, чтобы возразить, но тут же передумала.
– Мне кажется, присутствие мистера Роббинса нам не помешает. Все мы стремимся установить истину, верно?
