Драматический: Это что, нос? Или хорек на лице повис? Осторожней, не ровен час он вам членом глаз вышибет!
Предприимчивый: С таким рубильником вам бы в натурщики. А если инструмент к югу по компасу столь же велик, то вы просто озолотитесь. У меня зять вращается в богемных кругах. Позволите оставить его визитку?
Уважительный: Господи, какой чудесный комплект ноздрей! Позвольте пожать вам яйца.
Грубоватый: Матерь божья, вот так носяра! И в штанах, ей-ей, ему ровня, это уж как пить дать.
Военный: Вольно, Клюв. Готов спорить, пушка у тебя бьет далеко.
Лирический: Ваш нос мог бы украсить лик Гаргантюа. А член ваш – Озимандий, царь царей! Взгляните на его великие деянья, владыки всех времен, всех стран и всех морей!
Простой: Эй, носатик! Да-да, я тебе. Зуб даю, член у тебя по колено.
23. Агата Кристи «Убийство в «Восточном экспрессе»
Эркюль Пуаро быстро оглядел пассажиров, собравшихся в вагоне-ресторане. У окна курил импозантный полковник Арбэтнот; у барной стойки примостилась облаченная в красное кимоно Виктория Денби; слева за столиком, кутаясь в соболью шубу, сидела уродливая княгиня Драгунмеринова с искаженным от ярости лицом; в углу тихо переговаривались загадочные турецкие джентльмены; Селия Рэтчетт рыдала в платочек в окружении партнеров по бриджу, пытающихся ее утешить. Последним явился проводник спального вагона, мсье Букле.
– Messiers et mesdames, – начал Пуаро, – я собрал вас, чтобы выяснить, почему мистер Рэтчетт был прикован наручниками к полке. К верхней полке. Причем в обнаженном виде. И ключей от наручников не было. Каким образом это произошло? Mais oui! Несчастный утверждает, что поскользнулся и упал прямиком в вышеупомянутые браслеты, которые он носит с собой в целях безопасности. А те случайно защелкнулись вокруг запястий и железных стоек кровати. Довожу до вашего сведения, messiers et mesdames, это невозможно! Люди не попадают в наручники ни с того ни с сего. Кто-то надел их на мистера Рэтчетта. И у этого человека, пассажира нашего поезда, есть от них ключ.
У мсье Букле взмокли ладони. Угораздило же знаменитого бельгийского детектива сесть в этот поезд! Но как они забыли отцепить Рэтчетта? Так и лежал, бедняга, до утра, пока не пришла горничная. Мсье Букле с радостью присматривал за веселящимися пассажирами вагона «Стамбул – Кале», однако интуиция подсказывала, что уважаемая «Международная компания спальных вагонов» не одобрит заведенные тут порядки. Его наверняка уволят, и он потеряет дополнительный доход и прочие связанные с работой выгоды. Нужно предотвратить надвигающуюся катастрофу. Как бы сбить Пуаро и его чертовы серые клеточки со следа?
– Довожу до вашего сведения, – продолжал Пуаро, – что в поезде, с молчаливого одобрения представителя «Международной компании спальных вагонов», практиковался извращенный секс!
Весь вагон ахнул. Виктория Денби помертвела, а полковник заметно побледнел. Мсье Букле больше не мог сдерживаться и – «Mais non!» – эякулировал.
– Довольно, мсье Букле! Не отпирайтесь! И прошу, перестаньте эякулировать, дайте мне закончить. Есть два выхода. Первый – я пишу о происходящем в соответствующие autorité. Тогда вы, мсье Букле, лишитесь места, а вашим знаменитым клиентам придется пережить унизительную огласку. Второй – вы принимаете меня в компанию. Долгие годы я мечтал о хорошей порке. Особенно люблю порку… этим… как вы его называете… стеком?
24. Жорж П-р-к «Исчезание»
Мое имя – Мими. (Красиво звучит, правда? С ноткой французского шарма.) Я пришла на диско (музыка – улёт). Взгляд упал на знойного красавчика у барной стойки. М-м-м… Мужчина-огонь! Крутя бедрами, проталкиваюсь сквозь толпу. Улыбаюсь. Пританцовываю. Встряхиваю длинными золотистыми волосами. Готово! Мужчина поймал мою руку и рывком заключил вашу покорную слугу в объятья. Три композиции подряд я терлась о партнера (буду звать красавчика Пол). У Пола, само собой, встал. На пятой композиции, впившись Полу в губы, я заскользила пальцами по гульфику. Пол тихо стонал, а я дрожала от страсти. В мозгу пульсировало: хочу трахаться, хочу трахаться! И тогда я потащила Пола в дамскую комнату. Протолкнулась мимо двух чувих, подмазывающих губы одной помадой. Впихнула Пола в кабинку. Торопливо дернула молнию вниз и достала фаллос. Я собиралась лизать напрягшуюся плоть, посасывать головку, ласкать яйца… Круто, да?
Только я потянулась губами к органу, придурок Пол поднял кончиком пальца мой подбородок и проронил:
– Кстати, оргазм можно усилить. Нужно лишь добавить одну классную штучку.
– Э-э… Какую, Пол? – спросила я.
Пол улыбнулся.
– Экстази.
Мое либидо вмиг испарилось. А за ним и я. Да, я просто ушла. Пусть я шлюха, но наркотики – это уж за гранью.
25. Франц Кафка «Превращение»
Сперва Грегор не видел в таракане ничего сексуального. Затея была ее, и он неохотно согласился. Уж очень хотелось разнообразить унылую монотонность существования, когда один день неотличим от другого: ранний подъем, утомительная поездка, выматывающие продажи, деспотичный начальник. Да еще жизнь с родителями. Из-за них даже с девушками не повстречаешься. Неудивительно, что за сексом он в конце концов обратился к профессионалкам.
Облачившись в костюм, Грегор вдруг понял, что ему нравится блестящий жесткий щиток, лапки, которыми можно одновременно ласкать все эрогенные зоны партнерши, усики, которыми можно скользить по обнаженному телу… Его возбуждал запах резины и ощущение ребристой выделки на влажной от пота коже. Он не обратил внимания на то, что самому ему не дотянуться до молнии.
Она перевернула Грегора на спину. Он был уже вне себя от нетерпения, предвкушая, как нежные руки обовьют гладкую черную броню. И вот, пока его лапки беспомощно молотили воздух, она схватила с тумбочки бумажник и улизнула через окно. Подняться Грегор не мог. Какое унижение! Просто невыносимо! Что сказать семье?
В жуткой позе он пролежал шесть часов. Взгляд уперся в будильник на комоде. На работу опоздал. Придется позвонить и сказаться больным. Но хозяин наверняка заподозрит неладное, ибо за пятилетнюю службу Грегор ни разу не болел. Потом подключится медицинская страховая компания. Как с ними, во имя всего святого, объясняться? Эротическую трансформацию в насекомое не покрывает даже платиновая страховка.
В тот миг, когда он решил, что хуже случившегося и быть не может, в закрытую дверь постучалась мать.
– Грегор! Грегор! – крикнула она.
Он хотел ответить, но из-за вделанного в резиновый костюм кляпа ничего внятно произнести не смог, только придушенно взвизгнул. К дверям подтянулись остальные члены семьи, встревоженные тем, что Грегор до сих пор дома. Когда он услышал нежный голос сестры, ему захотелось от стыда провалиться сквозь землю в прямом смысле слова.
