– Грегор! Грегор! – крикнула она.
Он хотел ответить, но из-за вделанного в резиновый костюм кляпа ничего внятно произнести не смог, только придушенно взвизгнул. К дверям подтянулись остальные члены семьи, встревоженные тем, что Грегор до сих пор дома. Когда он услышал нежный голос сестры, ему захотелось от стыда провалиться сквозь землю в прямом смысле слова.
– Грегор? Ты в порядке? Тебе не нужна помощь? Умоляю, открой!
В конце концов отец просто-напросто вышиб дверь. Семья в ужасе охнула: вместо их любимого сына и брата в комнате находилось жуткое фаллосообразное насекомое! Увидев, что мать вернулась в комнату с хлопушкой для мух, Грегор отчаянным рывком перевернулся на живот и поспешно удрал под холодильник. С тех пор его никто не видел.
26. Хелен Филдинг «Дневник Бриджит Джонс»
Суббота, 18 марта.
Вес: 8 стоунов 13 фунтов, алкогольных напитков выпито: 7 (сильно хандрила), сигарет выкурено: 19 (училась курить соблазнительно), калорий получено: 2794 (если не считать взбитых сливок, слизанных с гениталий), новых игр опробовано: 4.
Решила попробовать постельные игры. Вчера за обедом Джуд упомянула статью из «Грации» о сексуальных причудах звезд. За столом все наперебой принялись делиться опытом не-ванильного секса. Я подумала: не рассказать ли, как однажды заставила Марка Дарси надеть в постель рождественский джемпер и в момент оргазма прокричать: «Хоу-хоу-хоу»? Потом решила: нет, пожалуй, к делу это не относится. Толк в извращениях знают только современные свободные женщины. Взять на заметку: не проболтаться матери, иначе полезет с расспросами и станет учить, как пользоваться вибратором…
Поскольку с Марком Дарси мы не разговариваем с той рождественской ссоры у него дома (которая произошла целиком по вине Марка: если бы он не повесил омелу, я не стала бы целоваться с боссом), то за помощью я обратилась к Даниелю Кливеру.
– Разнообразия ищешь? – спросил он. – Я как раз думал поучаствовать в оргии. Давай с нами.
Остаток дня подбирала наряд – что-нибудь максимально распутное. В конце концов остановилась на черном платьице, что я надеваю по любому случаю. Для храбрости выпила бокальчик-другой шардоне. Когда позвонили в дверь, от страха чуть не сблевала в сумку, полную кондомов, бактерицидного геля для рук и запасного скотча для груди. На пороге стоял Кливер в компании двух сисястых палочников. Последние ужаснулись при виде моих ляжек, но один жук вежливо произнес (с русским акцентом): «Здравствуй, Бриджит. Я чуть попозже тебя трахну».
– Боишься, Бридж? – спросил Даниель.
– Ни в коем разе, – ответила я. – Веди уже на эту свою оргию.
Приехали по адресу, и меня тут же проводили в прихожую, где кишмя кишели грудастые девки из России. Мне сразу велели раздеться. Эх, зря потратила время, подбирая платье. Лучше бы те же усилия вложила в поиски подходящего нижнего белья. Стыд и срам, вся запакована в продукцию «M&S», пусть даже из серии «Автограф». Русские девчонки смотрелись, как рекламные образцы «Ажан Провокатер», которые в рот ничего не берут, кроме икры да члена.
Приветливая россиянка проводила меня в комнату, битком набитую нелегально ввезенными в страну богинями секса и пузатыми мужичками средних лет в костюмах. Я взглядом поискала Кливера – чтобы тот купил мне выпить. Сама я денег не взяла, поскольку прятать их было негде, кроме как в бюстгальтере, а эту практику я забросила еще в студенческие годы (когда один парнишка чуть не подавился пятифунтовой купюрой).
– Вот ты где, Джонс! – подошел ко мне Даниель. На каждой руке у него повисло по русской модели-близняшке. – Что это у тебя на титьках? Скотч?
Черт, забыла снять клейкую ленту еще там, в прихожей!
– У меня такой фетиш, – отмазалась я.
– Предпочитаю другую марку, – заметила одна из русских девочек, однако я ее не слышала. В дальнем конце комнаты мелькнул до боли знакомый свитер с оленями. Точно такой надел Марк Дарси на ужин у Джеффри и Уны. Ну надо же!
Переступая через извивающиеся на полу нагие тела, я приблизилась к распластанному на пыточной скамье Марку Дарси. Из одежды на нем были только свитер с оленями да боксерские трусы с Санта-Клаусом.
– Не знала, что ты любишь извращения, – заметила я.
– Да я здесь так, на всякий случай.
– На какой такой случай?
– Вдруг мы снова сойдемся?
Ура, у меня опять есть парень!
Я подобрала с пола стек и на радостях отхлестала Марка. Взять на заметку: прийти домой и вымыть руки.
– Бриджит, – отдышавшись, позвал Марк.
– Что?
– У тебя на титьках скотч?
27. «Сократическая беседа» (авторство не установлено)
Алкозельц: Только прибыл в город, Клитор?
Клитор: Признаться, нет. Я побывал на агоре, ища тебя. Боялся, что уже не найду.
Алкозельц: Неудивительно, ведь я был в бане.
Клитор: Кстати! Помню, как однажды повстречал в парилке юного Сократа.
Алкозельц: Что, правда?
Клитор: Уже тогда он отличался высотой ума.
Алкозельц: В юности я и сам нередко виделся с ним в бане. Чаще всего по вторникам, однако, скажем так, я в те моменты восхищался не умом Сократа…
Клитор: Ты был влюблен в него? Воистину, сиянье разума затмевает красоту телес! Сократ был не красавец: вздернутый нос, коренастая фигура, – но возвышенный ум делал из него Адониса. Естественно, что ты в него влюбился!
Алкозельц: Сказать по совести, нас больше связывали плотские дела.
Клитор: И в пылу страсти, столь свойственной горячей юности, ты все же не забывал просвещаться в беседе с ученым мужем.
Алкозельц: В пылу этот ученый муж не затыкался. Я даже записал наши беседы в свой черный манускрипт. Идем ко мне, я тебе почитаю.
Клитор: Идем. Не сомневаюсь, что сумею убедить тебя: Сократ был великим учителем.
Алкозельц: А, вот и свиток. Мой раб нам почитает. Оливок?
Раб Алкозельца зачитывает отрывок из манускрипта. Клитор тем временем угощается оливками.
Сократ: Я вижу, Алкозельц, что свое тело ты содержишь достойно. Говорят, умом ты столь же силен и сноровист. Скажи мне: что есть знание?
Алкозельц: Отвечу так, мой милый: башмачник знает, как шить обувь, судье ведомо, как чинить правосудие, ну и так далее…
Сократ: Ты хорошо молвил, я слышу в твоих словах страсть. Присядь же ко мне на колени, сейчас мы тебя испытаем. Итак, ты указал на примеры знания, однако не назвал его сути. Что общего у башмачника и судьи в том, как они понимают свои ремесла?
