Я стала прикидывать, как бы задержать ее, но снизу раздался голос Анны:
– Сара, ты готова?
Не знаю, как Сара, а вот я, по правде говоря, точно не была готова остаться наедине со своей матерью. И судя по тому, как та суетилась, она испытывала такие же чувства.
Мы потоптались на крыльце, чтобы сказать им «до свидания», проводили глазами отъезжающую машину и волей-неволей остались наедине.
Я вернулась обратно в дом, сразу почувствовав себя жутко неуютно.
– Что ж, если хочешь, можешь немного осмотреться, – неуверенно предложила она, захлопнув дверь с дребезжащим стеклом в центре.
– Да-да, конечно, – ответила я и, свернув налево, вошла через арочный проем на кухню.
Мама стояла в прихожей и пристально следила за каждым моим движением.
Если не считать стен, заново покрашенных желтой краской, кухня, похоже, не обновлялась со времени постройки дома. Дверцы шкафчиков покоробились, а прилавок обшарпался. Под окном с видом на лес была установлена глубокая фаянсовая двойная мойка. В углу громко тарахтел низенький холодильник, который доходил мне только до подбородка, рядом стояла белая газовая плита. Кухня была настолько тесной, что места хватало лишь для маленького круглого стола и четырех разномастных стульев.
– Не стесняйся, бери что хочешь, – произнесла она с порога.
Здесь оказалось так мало места, что нам двоим было не разойтись. Я заглянула в холодильник, но там не было ничего, кроме приправ и засохших остатков китайской еды.
– Спасибо, – захлопнув дверь холодильника, ответила я.
– Похоже, придется съездить за продуктами, – натужно рассмеялась она и посторонилась, чтобы дать мне возможность пройти в прихожую, а оттуда – в гостиную.
Я чувствовала на себе ее пристальный взгляд, что еще больше усиливало мою нервозность. Наверное, надо было что-нибудь сказать, чтобы, типа, завязать разговор, но я понятия не имела, с чего начать.
Итак, я стояла посреди гостиной и, нервно ломая пальцы, разглядывала коричневый диван, канапе перед телевизором, а еще кресло-качалку перед окном. И неожиданно замерла, кресло показалось мне смутно знакомым.
И только через минуту мне удалось сообразить, где я его видела. Оно стояло в моей спальне в те далекие времена, когда я еще жила с мамой и папой.
Горло внезапно сдавило. Нахлынувшие воспоминания застали меня врасплох. Мне хотелось подойти и потрогать кресло, погладить изогнутые подлокотники, чтобы наполниться радостью от накопленной ими памяти о былых счастливых временах. О сказках, которые я слушала, покоясь в объятиях отца. О ласковых словах, которые он шептал мне, когда я засыпала у него на груди под стук его сердца. Я как завороженная смотрела на это кресло, чувствуя спиной ее упорный взгляд.
– У меня куча всяких фильмов, – вернул меня к реальности ее голос.
Я не сразу поняла, о чем она говорит. Ну да, полки встроенного книжного шкафа действительно были заставлены DVD-дисками.
– О, это просто здорово, – из вежливости ответила я.
У противоположной стены возвышался сервант, на котором в окружении фотографий в рамках стояла стереосистема. Я подошла поближе, чтобы разглядеть фото. Не то чтобы я ожидала увидеть свои снимки, но, когда их вообщене оказалось, у меня внутри словно все оборвалось. Я вгляделась в фото в поисках хоть какого-нибудь свидетельства того, что я существовала или что она когда-то жила с моим отцом, но увидела лица незнакомых людей.
– Фотографии моих друзей, – немногословно объяснила она, и я молча кивнула, так как не хотела, чтобы она услышала в моем голосе обиду. – Итак, тебе завтра в школу. Ну что, готова? – спросила она, и мне пришлось отвлечься от изучения еще одной коллекции DVD-дисков на угловых полках.
– Не совсем, – честно призналась я.
В отличия от меня она, похоже, прилагала хоть какие-то усилия поддержать разговор.
– А когда у тебя следующая игра в баскетбол?
– В пятницу, – ответила я, продолжая осматривать комнату.
– Не против, если я приду? – звенящим голосом спросила она, и меня удивило, с чего это она так нервничает.
– Конечно приходи, – натянуто улыбнулась я.
Напряжение, застывшее в ее голубых глазах, постепенно исчезло.
– Замечательно. Спасибо тебе, – улыбнулась она, и все сразу изменилось.
Она принялась оживленно рассказывать о людях, запечатленных на снимках, а потом достала парочку CD-дисков, сказав, что я обязательно должна их послушать, так как они помогают переосмыслить жизнь.
Я в основном молчала. При всем желании у меня не было возможности вставить хоть слово. Сидя на полу среди разбросанных CD-дисков, она болтала без остановки, должно быть на нервной почве. Я же безуспешно пыталась расслабиться и, слушая вполуха бесконечные истории о незнакомых мне людях, представить, что эта женщина и есть моя мать. Ведь с тех пор, как у меня действительно была мать, казалось, прошла целая вечность.
– Значит, тебе действительно понравилась твоя комната? – вставляя CD-диск в плеер, спросила она.
– Действительно, – вполне искренне ответила я.
– Хотя от меня толку было не слишком много. Абсолютно все выбирали Анна с Сарой, – слегка покраснев, призналась она.
Она безуспешно пыталась найти мелодию, напоминавшую ей о прошлогодней поездке в Новый Орлеан, но ее неожиданно оторвал от поисков стук в дверь.
– Да? – удивленно спросила она.
– Привет, миссис Томас. Меня зовут Эван. Я ищу Эмму.
Я тут же вскочила на ноги и ринулась к выходу.
– Привет! – поздоровалась я, не дав маме и слова сказать.
Эван сунул голову в дверь, и на лице сразу появилась его фирменная ухмылка, заставляющая трепетать мое сердце. Боже, как же я была рада его видеть!
– Что ж, Эван, входи, пожалуйста, – произнесла моя мать, закрывая входную дверь. – Меня зовут Рейчел. Только не вздумай звать меня миссис Томас. Это меня бесит. Так звали мать Дерека, и надо сказать, она меня здорово недолюбливала. Кроме того, моя фамилия Уолес, так что будет правильнее называть меня миссис Уолес, хотя я предпочитаю просто Рейчел, – обрушила она на нас с Эваном поток информации. – Вау! Сама не знаю, зачем все это говорю. Я не всегда такая дерганая. Хотя нет, всегда. Простите.
– Ничего, все нормально, – заверила ее я, поскольку уж кому-кому, а мне было точно не привыкать к нервозной обстановке. – Почему бы не показать Эвану дом?
– Ой, конечно-конечно, – согласилась она, вернувшись в гостиную, чтобы собрать разбросанные по полу CD-диски.