Так один раз, скользя взглядом от столь желанных рук по мощной груди к широким плечам, затем по шее и подбородку, потом, задержавшись дольше, чем требуется, на его губах, я сглотнула ком, образовавшийся в горле. Подняла взгляд выше по лицу Вадима, вот это я зря, надо было отвести глаза, но нет же, увидев в его глазах тот же голод, что мучил сейчас меня, я почувствовала, как удовольствие растекается по моему телу. Я почувствовала себя победительницей и, улыбнувшись, приступила к завтраку.
Нет наилучшего средства поднять женщине настроение, чем убедить её, что она желанна! Я решила не углубляться в причины и следствия, а просто получала от этого удовольствие. Этот завтрак случился к концу моего первого месяца работы. Сегодня господин Чернов В.А. отбывал в командировку на неделю, и, естественно, все в доме об этом знали. Поэтому, наверное, я задумалась и, нарушив свой ритуал, за завтраком рискнула встретиться с ним взглядом.
Ему вот, наоборот, улучшение моего настроения не пришлось по вкусу, я этого поворота не поняла, но, как говорится, мне как с гуся вода. Моя душа пела, и я делилась этой радостью с окружающими. Мы весело выбирали с детьми, чем займёмся в отсутствие папы. Ника предложила мне присоединиться к ним с Сашкой и поехать на конюшни. Бри, которая раньше всегда отнекивалась от этого (я много раз, когда брат с сестрой уезжали на тренировку, предлагала ей в следующий раз поехать с ними), с радостью захлопала в ладоши. Малышке, наверное, было важно, чтобы именно сестра с братом позвали ее с собой на конюшни.
— А мне можно будет только смотреть или прокатиться дадут? — спросила она сестру.
— На большой лошади тебе вряд ли разрешат, а вот на пони, — посмотрела на отца и добавила: — С разрешения родителей могут.
— Няня будет рядом, я разрешаю, — дал согласие Вадим Александрович.
— Спасибо, папочка, — Бри соскользнула со своего стула и подбежала к отцу. — Няня будет со мной кататься, на одном пони. Правда, Лина?
Я чуть не поперхнулась, представив эту картину — я на пони. И, походу, не я одна, так как последовало высказывание, не шибко уместное:
— Вряд ли пони выдержит вас двоих, Бри. Ангелина Андреевна слишком большая для пони, — сказал с усмешкой папочка, чем расстроил ребёнка, который уже сидел у него на руках.
— Ангелина Андреевна слишком взрослая для катания на пони, — попыталась смягчить фразу отца Ника.
— Я и говорю, большая! — отвечает ей отец, внимательно смотря на меня.
— Да, вы правы, Вадим Александрович, я большая и предпочитаю взрослых жеребцов, себе под стать! — не осталась я в долгу.
— Тогда вам точно понравится на конюшне, — воодушевлённо подхватил Саша, — там столько, как вы сказали, статных жеребцов. Один только Гром чего стоит.
— Да, Гром красавец! — подтвердила слова брата Ника. — Но вряд ли Сергей Владимирович разрешит вам оседлать его.
Я случайно поймала реакцию Вадима на последние слова Ники. После моей фразы про жеребцов его усмешка с лица исчезла, а теперь он обрадовался умозаключению старшей дочери. Но дети обсуждали интересную им тему, уделяя своё внимание именно мне, и тут Саша выдал:
— Ника, ты, наверное, права, но можно попросить, и он её сам покатает, — с радостью сказал он и добавил: — Я видел, Сергей Владимирович иногда привозит красивых женщин и показывает им Грома. А Ангелина Андреевна очень красивая, правда, пап?
И после этой фразы все посмотрели на отца семейства. Ну, слово за вами, Вадим Александрович. Мы все дружно ждали ответа. Но за папу ответила младшая дочь:
— Конечно, папа сказал моему доктору, что Лина слишком хороша для него и нечего слюни на неё пускать. — От этой реплики Бри я дар речи потеряла. — Это же значит, что она красивая, я правильно поняла, да, папочка?
Я выпала в осадок. Когда это могло произойти? За этот месяц доктор Смирнов был дважды в этом доме. Первый раз он приехал, когда Вадима не было дома, и я присутствовала на осмотре. Он мне показался очень приятным, я чуть-чуть попыталась его очаровать, но только с целью получить доступ к медицинской карте Бри. Он обещал её привезти на следующий осмотр. Но через две недели меня освободили от необходимости присутствовать на приеме доктора, к тому же ещё и отправили с Никой по магазинам, сообщив, что старшей дочери нечего носить. И тут такое откровение от Бри.
— Да, ты правильно поняла, Бри, — скупо ответил он.
— Значит, я буду кататься на пони, а Лина — на жеребеце! — хлопая в ладони, радовалась малышка.
— Правильно будет сказать жеребце, — поправила я малышку.
— Нет, Бри, Ангелина Андреевна не будет кататься на жеребце — ни на Громе, ни на каком другом, — жёстко сказал её отец и попытался прожечь меня взглядом.
— Это почему же? Мне нравятся большие жеребцы! Я хорошая наездница, думаю, Сергею Владимировичу понравится.
Я врала безбожно про лошадей! И если кто-то подумал о чём-то другом — это его личные проблемы. Конечно же, я не умела кататься, то есть ездить на лошадях. В моей жизни было всего два раза, когда я садилась в седло, и оба эти раза оставили у меня не очень хорошее впечатление. Но сейчас я была готова поклясться в чём угодно: да я лучшая в мире наездница! И потом мне же не придётся сейчас садиться на лошадь у него на глазах?! И это в отместку за то, что он назвал меня большой, намекая на мой не бараний вес и не подиумную фигуру, хотя для презентации нижнего белья размера XXL меня могли пригласить, и это были не мои мысли, а слова консультантов из отдела нижнего белья. Да и мачо был бы не разочарован, если бы я тогда осталась у него на ночь. А этот индюк смеет шутить на тему меня и пони!
Но и тут Вадим Александрович не остался в долгу.
— Потому что в приложении к вашему контракту есть пункт, где указано, что вы не катаетесь на лыжах, не ездите верхом и вообще не занимаетесь любыми видами спорта, которые могут повлечь за собой травмы, увечья и переломы. Также там есть и другие пункты. Если вы забыли, можете перечитать, Ангелина Андреевна. Никаких жеребцов на протяжении всего срока работы по вашему контракту. А вот после окончания я самолично проверю, какая вы наездница!
Я не знала, что на это ответить (он сейчас под жеребцами кого подразумевал и кого и где я буду объезжать после окончания контракта?). Моё молчание его удовлетворило, и он, развернув к себе дочь, сказал:
— А ты, конечно же, будешь кататься на пони, а Ангелина Андреевна будет рядом, за тобой наблюдать и фотографировать. Потом вы отправите мне фото. А сейчас мне пора собираться. Екатерина Ивановна, спасибо за завтрак, всё было очень вкусно.
И отец семейства ушёл. Повариха подошла ко мне, со вздохом посмотрела на мой только наполовину съеденный завтрак и сказала:
— Так нельзя, Ангелина Андреевна, вы подаёте плохой пример детям, завтрак — это самый важный приём пищи.
— Обещаю, всю следующую неделю буду исправно есть завтрак, — дала я обещание и спросила у Ники: — В какой обуви лучше посещать конюшни?
Обсудив столь важную тему, мы пришли к выводу, что нам нужно за покупками. Решили не откладывать это в долгий ящик и после отъезда родителя сразу поехать в город по магазинам, там же, в городе, пообедать — и прямиком на конюшни. Не успели мы покинуть столовую, как пришла горничная Татьяна и сказала, что меня ждёт Вадим Александрович у себя в кабинете.
Глава 11
Нужно ли говорить, что идти в кабинет мне совершенно не хотелось? И не зря!
Такого поворота событий даже я не ожидала. Когда я вошла в кабинет, уже была спокойна и старалась не накручивать себя. Да, я специально затеяла разговор на тему подходящей обуви с Никой, чтобы отвлечься от намёков её папаши. А вот стоило войти в кабинет, моего спокойствия как и не бывало.
Он смотрел на меня так, будто я виновна во всех смертных грехах, а он инквизитор. Да что такое, это он начал, а не я. Высоко подняв голову, прошла по кабинету и села на тот же стул, что и в первый мой день работы.
— Слушаю вас внимательно, Вадим Александрович.
