— Садись, отвезу домой. — возле остановки тормозит чёрная Ауди Макса.
— Отвали. — рычу я.
— Садись в машину. — властно попросил. Нет. Приказал.
Я обреченно вздохнула, и села в машину. Он улыбнулся. Довольный такой. И красивый.
Макс, включил радио, и мы тронулись. У меня такое чувство, что я хочу разреветься. Я вообще ни хочу тут находиться. В одном салоне, с ним.
Я хочу убежать.
Голова болит.
Я не знаю, что со мной. И меня это беспокоит. Очень.
Пока добираемся до моего дома, мы не произносим ни слова. Молчание. А, мне хочется кричать. Громко.
Просто я не хочу, копаться в этом дерьме одна. Хочу чтобы он страдал так же, как и я. Хочу делать ему больно. Как делал, это он.
Припарковались возле моего подъезда. Я посмотрела на него, а он на меня.
— Поцелуй меня. — говорю ему не своим голосом.
Что?
— Варя, нет. — отказывает мне он.
Как?
Зачем я прошу его об этом? Я совсем спятила?
Я пускаю нервный смешок, и глядя ему прямо в глаза произношу:
— Все так же ненавистна, тебе? — холодно. Без единой эмоции. — Боже. Всего один поцелуй, Макс.
Движения скованы. Ведь, что я собираюсь сделать сейчас, боюсь этого.
Резко. Возможно грубо. Хватаю его за ворот его кофты и тяну на себя. Взгляд глаза в глаза. Приходится немного наклонится, чтобы прикоснуться, достать его губы своими и просто сделать это.
Но стало только хуже.
Коснулась его губ своими, и пропала. Сразу же.
Привкус никотина и мяты.
Никотин и мята — это он.
Я не знаю, как это делать. Ведь никогда прежде этого не делала. Поэтому я удивлена, что могу мыслить адекватно. Пока что.
А, он замер. Не шевелится. Кажется даже не дышит. Он, как статуя.
Сильнее прижимаюсь своими губами к его губам. Что делать дальше?
Оставляю поцелуй. Отстраняюсь. Ещё раз мельком посмотрела на него, и вылетела из машины. Бегом бегу в подъезд.
Домой забежала, скинула кеды и зашла к себе в комнату. Щелчок замка. Дверь закрыта.
Я отстранилась от двери, и дышу тяжело. Пальцы запустила в волосы и оттянула их назад. На какой черт, я это сделала?
Немного тишины, это то что нужно мне сейчас. Нужно подумать над своим поведением. Почему веду себя, как ребёнок?
Я взрослая. И то, что сделала я это детский поступок.
Не было ничего. Нет. Стереть из памяти. Забыть. Верно.
Неплохой вариант. Хорошее решение проблемы.
Но отрицание этого, не уничтожает ее!
Черт возьми, убейте меня. Ведь я постоянно следила за Максом, бегала за ним. Просто сейчас на месте, от этой мысли все внутренности готовы покинуть тело через глотку.
Отвратительно.
Встаю с кровати, иду к двери. Открываю. Делаю шаг. В прихожей мама.
— Привет.
— Привет, мам. — улыбаюсь, и опираюсь на дверной проем спиной.
— Варь, возьми вот тот пакет, — указывает мне на большой пакет. — Просто кое-как донесла.
Мама пришла с работы, а я и не заметила, что её дома нет. И черт, сколько сейчас времени.
Тру пальцами виски. Жмурюсь. Открываю глаза и делаю шаг.
Чувствую тёплую струю, что бежит по губам.
— У тебя кровь. — запричитала матушка.
Отскакиваю назад. Касаюсь губ. Смотрю на пальцы. На них кровь. И рука дрожит.
— В чем дело? — подходя ко мне, спрашивает мама.
— Ни в чем. — улыбаюсь.
В глазах темно.
Моргаю.
Все равно темно.
Теряю равновесие и падаю. Боль распространяется по всему телу.
Слышу, как мама охает и ахает. Ругается. Но, я не вижу ее. И потом просто окончательно теряю сознание.
10
Слышу всхлип, но мне так лень открывать глаза. Я чувствую, что лежу на чём-то не очень мягком. А ещё в ноздри проникает специфический запах лекарств. Наверное, я в больнице. Мне так хорошо, что плохо. Я так не люблю больницы. Здесь все как-то не так.
Всхлип.
Все же заставляю себе приоткрыть глаза, и тут же жмурюсь. Яркий, белый свет ударил по глазам.
Чувствую боль в висках.
И все же открываю резко глаза. Щурюсь. Осматриваюсь. Типичная больничная палата. Бледно-персиковые стены. Большое окно. Поворачиваю голову. Боль в висках увеличивается. Возле моей койки, на кресле сидит мама.
Поднимаю руку, рассматривая неестественного цвета кожу. Пальцы дрожат.
От запаха которым пропитан воздух в палате, моментально скручивает живот. Сажусь. Прижимая ладони к коленям.
Ужасно хочу пить. Губы сухие, как и горло.
— Пить. — прохрипела я.
Мама, тут же подскакивает и подходит к небольшой тумбочке, что стоит возле кровати. А на ней графин с водой, и стакан.
Передаёт стакан с водой, я протягиваю руку, но она дрожит. Я боюсь, что все расплескаю. С мольбой во взгляде смотрю на маму. Под глазами пролегли тени, да и глаза красные у неё. Мама без слов понимает, и подносит стакан к моему рту. Наклоняет его, и я жадно делаю глоток, затем второй и третий.
— Как ты, доченька?
— Что со мной, мам? — вопросом на вопрос.
Мама не спешит мне отвечать.
Неужели так все серьезно?
— Мааам, — допытываю ее. — Что со мной? — максимально злой голос.
— Варь, нужно посещать больницу сколько-то времени, — отвечает мама. — Это нужно, дочь. И вообще полностью пройти обследование. Что с тобой происходит, дочь? — это вообще мамин голос?
Я поднимаю встревоженный взгляд на маму.
— Со мной? — отвечаю я. — Хотела бы я знать, — сижу на постели и раскачиваюсь из стороны в сторону. — Сколько я тут?
— Ты уже сутки тут. — произносит женщина.
— Сутки. — без эмоций произнесла я, повторяя. — А ты? Ты все это время была тут?
— Да. Врачи считают, что у тебя есть некоторые проблемы с координацией. Скоро придёт врач, и он скажет результаты МРТ. Ты приходила один раз в сознание.
Ужас. Какой ужас.
Кажется я подпрыгнула, когда дверь в палату открылась, и на пороге появился врач. Мужчина примерно тридцати лет.
— Здравствуй, Варя. Как себя чувствуешь?
— Отлично. — отвечаю не глядя на него.
— Ты знаешь, что у тебя?
Хмурюсь и киваю как-то неуверенно.
— Как мы и предполагали, — делает паузу. — У тебя нистагм. Поддаётся лечению не всегда. Пока мы будем вводить тебе ботулотоксин.
— Это ещё что такое?
— Инъекция, которая прекращает непроизвольные движения глаз, а что касается вестибулярного нистагма, то тут походишь к ЛОРу в течении месяца. И так же медикаментозное лечение. Тут назначаться миорелаксанты, антиконвульстанты и блокаторы нейромышечной передачи.
Он вообще на каком языке говорит? Ни черта не поняла.
— ЛОР тут при чем? — щуря глаза.
Боль в висках.
— Этими симптомами, а в твоём случае болезни, занимается он.
Киваю головой.
Врач прощается и уходит.
Я молчу. Пытаюсь переварить услышанное. Признаю, что этот диагноз выбил меня из колеи, вышиб мои мозги. Голова просто была пустой.
Поднимаю голову в потолок, и выдыхаю как-то судорожно через рот.
Все было хорошо. Какого черта это происходит со мной?
— Поехали домой, дочь. — мама взяла меня за руку.
Все будет хорошо.
Надеюсь.
Я киваю. Встаю с постели и иду к стулу, где висит моя одежда. Наспех переодеваюсь из больничной одежды, в свою.
И почему-то мне хочется просить прощения у всех.
Что за перепады в настроении?
Мама вызвала такси, когда мы покинули здание больницы. Все так же тишина. Как будто нам не чего сказать друг другу. Машина подъезжает, мы молча располагаемся на заднем сидении.
Смотрю в окно. Как быстро меняется пейзаж за окном. Люди ходят по каким-то своим делам, или просто так гуляют. Им хорошо. Возможно не всем, но…
Достаю телефон из кармана джинс. Пишу смс:
Я: Приезжай.
Ответ приходит сразу же.
Максим: Что-то случилось?
Я: Просто приезжай.
Приедет ли? Кусаю щеку изнутри. Нервничаю. Теперь это мое постоянное состояние. Привычное.
