и, конечно, проявлять благосклонность по первому требованию.
Не спать с другими не потому, что я ревнив. А потому что у меня есть маленький бзик — боюсь заразы. Так что все жестко: пока я тебя содержу и заваливаю подарками — будь добра, соблюдай правила.
Никто из них надолго не задерживается. Вечный круговорот сисек и задниц… Нравится ли мне такая жизнь? Конечно! Меня все более чем устраивает. Я не хочу ничего менять.
Снежная королева, конечно, не такая, как все эти цыпы. Она особенная, я не могу не признать этого.
Но у нас разные цели и разные пути.
Так что… надо просто подождать, пока все уляжется.
Аня
Мы встретились за ужином. Я сама подошла к Демиду, пока он торчал у шведского стола, выбирая себе блюда. — Как поживает Змей Горыныч? Сделал ему успокаивающий компресс?
Он дернулся от звука моего голоса.
Да, вчера, после… не знаю какого раза, он признался мне, что называет свой член змеем. Я поржала. Мы вместе поржали.
Но сегодня — другое дело. — Ага, — невозмутимо произнес Демид. — Все утро отмачивал его в ледяном мохито.
Он повернулся ко мне, смотрит насмешливо. И отчужденно.
Все не так, как вчера. И взгляд, и выражение лица. И он сам. Да и я не такая, какой была в безумии прошедшей ночи.
Между нами стена, как всегда. Вчера мы разнесли ее вдребезги, а сегодня она снова на месте. Так и должно было быть. Все по плану.
Не надо было к нему подходить. Это была очень плохая идея. — А почему он у тебя Горыныч? — спрашиваю я. — У него же не три головы.
Или есть запасные?
Говорю это просто, чтобы что-то сказать, чтобы прервать затянувшееся напряженное молчание. Раз уж он не хочет его прерывать. — Пашет за троих, — отвечает Демид. — Ты не заметила? — Не-а. Максимум — за двоих. На троих не тянет.
Вижу, как его глаза темнеют. Я наступила на больную мозоль. Натертую вчера на башке змея.
Демид, конечно, считает себя секс-гигантом. Усомниться в этом — все равно что плюнуть в морду его змею.
Блин, зачем я его провоцирую?
Зачем я вообще к нему лезу?
Дура ты, Аня. Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать — просто уйти. — Приятного аппетита, — говорю я.
И выхожу из ресторана.
Ужинать совершенно расхотелось, аппетит пропал напрочь. — Стой! — слышу за спиной.
Демид
Я понимаю, что она специально меня провоцирует. И я ведусь!
Меня переполняет… я не знаю, что это. Внутри все клокочет, сжимается, скручивается. Мне хочется ее догнать, взять за шею, поставить на колени… Почему-то в моих грязных фантазиях Снежная королева всегда стоит на коленях.
Иногда лицом ко мне, иногда — своей шикарной задницей. Жаль, что я не могу оказаться с двух сторон сразу! — Стой! — вырывается из моего рта.
Но она, конечно, не останавливается. И я не собираюсь за ней бежать. Мне и кричать не надо было.
Не сдержался.
Я сейчас просто поем, а потом пойду в номер. Посмотрю телевизор, завалюсь спать. И все. Может, взять билет на другой рейс? Улететь прямо сегодня. Прямо сейчас. Прекрасная идея!
В ресторан входит счастливое семейство. Мирон несет на руках ребенка, Алена, светясь улыбкой, идет рядом. Все трое — как глянцевая картинка. Такие приторные, что аж блевать тянет.
Только их тут не хватало!
Ладно Мирон, при нем я мог бы четырехэтажным матом высказать все, что у меня сейчас на душе. Но тут Алена. И ребенок. Который смотрит на меня с живым любопытством.
Что, интересно, почему дядя такой красный и напряженный? Хочешь посмотреть, как его сейчас разорвет от… злости?
Это злость? И на кого я злюсь, хотелось бы знать?
На Снежную королеву, которая демонстративно усомнилась в моей сексуальной мощи? Как примитивно.
Как низко я пал!
Она пульнула в меня очередную ледяную стрелу. Мне не привыкать, мне всегда нравились наши пикировки. Но сейчас я распереживался, как пацан.
1:0 в твою пользу, Снежная королева.
7
Аня
Я адекватная. Нормальная и разумная. Честно! Всегда была совершенно нормальной. Но в последние полгода я начала ловить себя на том, что с вожделением смотрю на чужих младенцев.
Как-то при мне одна недалекая молодая мамаша оставила в коляске спящего ребенка и забежала в магазин. Я поймала себя на том, что рассматриваю возможность схватить этого милого малыша и убежать. И он будет моим….
Тогда я и поняла, что это уже клиника. Я так сильно хочу ребенка, что у меня почти снесло крышу!
Конечно, я бы не стала красть малыша. Это была мимолетная сумасшедшая мысль. Мысль сумасшедшая, а я все-таки нет.
Я хочу своего ребенка. Выносить, родить. Кормить грудью, пеленать и купать. Обнимать, нежно прижимая к себе и вдыхая ни с чем не сравнимый младенческий аромат. Самый прекрасный аромат на свете!
И почему еще никто не додумался выпускать такие духи? Я бы купила.
Кстати, о духах.
Я всегда любила парфюм с ноткой жасмина. У меня есть несколько таких духов. Но, с тех пор, как я вернулась из жаркого Таиланда, они мне почему-то больше не нравятся. Просто на дух не переношу!
Теперь мне хочется, чтобы все вокруг пахло кокосами…
Помню, в пылу страсти Демид признался, что он без ума от запаха моей кожи. Это был жасмин. Готовясь к ночи икс, я не забыла нанести любимый аромат.
И вот теперь я остыла к жасмину. Так же, как к Демиду.
Сейчас мне кажется даже забавным тот факт, что после нашей безумной ночи я вела себя как влюбленная дурочка. Пыталась бегать за Демидом и искать его внимания. Втайне от самой себя мечтала, чтобы он захотел продолжения.
Глупо,
