дух и жаловалась на то, что голова кружится.
За целый день у нас было всего два перерыва на отдых и обед, и к вечеру мы худо-бедно разучили трёхминутный танец. Завтра финальная репетиция и съёмка окончательного варианта совместно с Максом.
Вечером, когда Антонио уехал, нам объявили, что у нас свободное время. Девчонки разбрелись, кто по спальням, кто в тренажёрный и спа. Я в компании Кати Николаевой и Нади Вилкиной упала без сил на диван и задрала ноги выше головы. Вездесущий Сёма Хворостов с Антошей сновали и тут, и там. Я потихоньку переставала замечать их присутствие. Катя сказала:
- Я так боюсь, мне нельзя вылететь, - и вытерла мокрые глаза.
- Эй, ты чего? – Я села и растерянно на неё посмотрела. – Не переживай за это! Я уйду, точно тебе говорю.
- Почему?
- Мне обещали. И я сама так хочу.
- Серьёзно?
- Да. Старский выгонит меня, точно тебе говорю!
- Ладно, - Катя улыбнулась.
В этот момент открылась дверь, и внутрь в окружении камер вошёл Макс Старский. На нём были надеты брюки и белоснежная рубашка, расстёгнутая на гладкой груди. Мы с Катей и Надей встали с дивана, тут же подтянулись девочки из спален и радостно его приветствовали. Я растерянно одёрнула джинсовую юбку.
Взгляд парня скользнул по всем нам и остановился на мне:
- Арина. – Макс выглядел серьёзным. – Тебя я и искал.
- Да? – Сипло прошептала я, покрываясь краской от воспоминаний о том, что я о нём наговорила вчера, и захотелось провалиться сквозь землю.
- Да. – Кивнул Макс. – Пойдём, есть разговор.
Мне ничего не оставалось, кроме как подойти к нему и принять руку. Чувствуя тепло его ладони и холод завистливых взглядов девчонок за спиной, я шла в сторону лифта, стараясь не пялиться откровенно в объективы видеокамер.
Лифт остановился на одном из верхних этажей, где располагался ресторан с панорамным видом на город.
Немногочисленные посетители с любопытством глазели на нас, но это, похоже, смущало лишь меня одну, все остальные вели себя, как ни в чём не бывало.
На столе охлаждалась бутылка игристого в ведёрке со льдом, и стояли два салата в огромных нарядных тарелках. Я села и тут же потянулась было к вилке, но получила по рукам от Струковой:
- Не трогай реквизит, Кострова! Ты не есть сюда пришла!
В смысле не есть? «Есть разговор» - вспомнила слова Макса. Ну, конечно, сначала надо поговорить. А говорить с набитым ртом некрасиво! Кроме того, красиво расположенная яркая еда украшает кадр. Сорри, сразу не догнала.
Лихорадочно попыталась вспомнить, как вели себя девушки на свиданиях в кино, о чём говорили, и так далее. Положила подбородок на сцепленные кончики пальцев, чуть склонила голову набок, выдала самую милую свою улыбку и сказала:
- Итак?
Левая бровь Макса чуть приподнялась. Он откинулся на спинку стула и повторил:
- Итак.
Официант открыл бутылку. Я наблюдала за танцем пузырьков в изящном бокале, затем сказала:
- Я из тех, кто говорит в лицо то, что думает, Макс. – Облизнула губы и вздохнула, выдерживая паузу. – И тебе скажу всё начистоту, без оглядки на то, что ты звезда и всё такое.
- Я весь внимание. – Старский усмехнулся и откинулся на спинку стула.
- Когда я говорила вчера те злые слова, я не думала. Не думала, что ты их услышишь, и что они обидят тебя. Потому что где ты, и где я. Но так вышло, что ты узнал, и вся страна узнала.
- А если бы никто не узнал? – Макс усмехнулся, задавая этот вопрос с подвохом.
- Тогда бы я не выучила этот урок. Что всё тайное становится явным. И что нельзя судить о человеке по одёжке и… песням.
- Здесь целых два урока.
- Я, я наговорила лишнего, обидела ни за что. Ты оказался совсем не таким, как я думала, и от этого стыдно ещё больше. Прости меня, пожалуйста. Я больше так не буду. Никогда.
Подняла на парня глаза, вздохнула и опустила их снова вниз на салат с аппетитно торчащим из него хрустящим хвостиком креветки. Пахнет просто бомбически. Струкова кивнула и подняла вверх большой палец.
Макс подался вперёд, не сводя с меня глаз, и положил на столик руку ладонью вверх. Я быстро посмотрела на Струкову, та выразительно показала глазами на протянутую парнем ладонь. Я положила в его руку свои пальчики. Макс приподнял их и слегка коснулся губами, не сводя с меня внимательного взгляда. Странные ощущения, будто мурашки. Старский сказал:
- Извинения приняты, Арина. Все мы порой совершаем ошибки. Главное вовремя признавать их и пытаться исправить. И у тебя неплохо получилось сегодня.
- Спасибо, - прошептала я.
- Так ты хочешь остаться на проекте? – Какие красивые у него глаза, серо-голубые. И серёжка эта в ухе ему, в общем-то, идёт, и небрежный ёжик тёмных волос.
- Очень хочу, - улыбнулась в ответ.
- Хорошо.
Пару секунд мы пристально смотрели друг другу в глаза. Затем я моргнула и спросила у Струковой:
- Всё? Сняли?
- Что – сняли? – Буркнула Ирина Викторовна.
- Ну, наше свидание сняли, я извинилась, все довольны. Давайте уже поедим, да?
- Ириш, - подключился Сёма Хворостов, - там на площадку ужин привезли. Может, правда, пойдём поедим?
- Материала достаточно?
- Конечно, я проверил, всё есть.
- А, пошли, - махнула рукой Струкова. – Кострова, к тебе тоже относится.
- Что? – Я с тоской покосилась на свой салат.
- Пусть останется, Ирин, под мою ответственность. – Сказал Старский, и добавил. – Я лично приведу её обратно.
Секунду Струкова сомневалась, затем сказала:
- Ну, смотри Макс.
