смолчала, не сказав ни единого слова.
Взглянув на часы, Брендон понял, что просидел в своем кабинете больше восьми часов, почти ни разу так и не поднявшись с места. Шея затекла от одного положения, а спина начала слегка тянуть и для того, чтобы немного размять мышцы, он решил пройтись. Было почти шесть. Многие сотрудники уже начинали расходиться по своим домам или гостиничным номерам, хотя кое-кто всё ещё продолжал работать. Спустившись на лифте, Брендон вышел на втором этаже и направился к одному из своих самых любимых мест. Облокотившись о перила, он медленно выдохнул и стал наблюдать за тем, как понемногу пустеет здание. Работники спускались со своих этажей, шли по длинному коридору, который открывался перед ним весь, целиком, а затем выходили из больших стеклянных дверей на улицу, покидая место, в которое им предстояло вернуться следующим утром. Он узнавал каждого, несмотря на то, что их были сотни. Знал каждого по имени и помнил, в какой отдел и на какую должность брал. Да, у него была отменная память. Но ещё он считал, что владелец такой огромной и известной по всему миру компании, должен был знать в лицо тех, кто на него работал. Это была его прямая обязанность, и Брендон считал, что достаточно хорошо с ней справлялся.
Офисные этажи всё сильнее погружались в вечернюю безмолвие, и он наслаждался чувством спокойствия и удовлетворения, которое завладевало им в эти мгновения. Что значила эта тишина? То, что закончился ещё один день. То, что они сделали всё задуманное, и ещё на один маленький, но такой важный шаг приблизились к выполнению своей общей цели – открытию отеля в Риме. Еще несколько месяцев, и ремонтные работы будут закончены. Ещё несколько месяцев, и он объявит об открытии «Трифолиума» в столице Италии – в самом её сердце.
Толпа рассосалась, коридор полностью опустел, и Брендон выпрямился, чтобы уйти, но стук каблучков, пронзивший тишину, а ещё какое-то необъяснимое чутье внутри заставили его на мгновение помедлить. И он не прогадал. Она вышла из-за фонтана и, что-то печатая в своем смартфоне, направилась мимо, по тому же самому коридору, по которому буквально несколько минут назад уходили и все остальные. Она была такой же, как и сегодня утром: с тем же растрепанным пучком волос на голове и в том же невероятно соблазнительном платье. Внизу всё вновь предательски заныло.
Хотела ли она его так же, как и он хотел её? Хотя, если рассуждать рационально, навряд ли в этом прекрасном мире существовала такая женщина, которая могла его не хотеть. Нет, не так. Он был уверен, что такая женщина ещё не появилась на свет. И никогда не появится.
Внезапно, будто бы почувствовав на себе его пристальный взгляд, Натали неторопливо повернулась. Когда она подняла голову, их глаза встретились, и Брендон ощутил, как по всему помещению прошелся мощнейший электрический заряд. При одном лишь взгляде на неё и при одном лишь воспоминании о вчерашней ночи, в паху заныло в сто крат сильнее.
Эта женщина сводила его с ума. Черт возьми, он действительно желал её.
Наверное, где-то глубоко внутри себя Брендон допускал, что это пройдет; что, увидев Натали снова, он ничего не испытает, но ошибся. Он испытал.
Девушку кто-то окликнул, и Брендон заметил бежавшую в её сторону Шерон Милз. Натали быстро отвела от него взгляд, едва не выронив из рук телефон, а когда её новая подруга собиралась поднять глаза наверх – видимо для того, чтобы понять, на что она так внимательно смотрела – быстро схватила её под руку и, завертев головой, потащила к выходу.
Брендон забавлялся, наблюдая за тем, как торопливо Натали пыталась покинуть его офис, и мысль о том, что он должен завладеть этой женщиной всё больше нравилась ему и всё сильнее укреплялась в его сознании. Для него это было сродни игре в кошки-мышки, в которой маленький зверек рано или поздно, но попадал в лапы к опытному и более проворному хищнику.
Никто не мог сказать ему «нет». И Натали Хейворт не станет первой в этом несуществующем списке.
Он добьется её. Обязательно добьется.
Улыбнувшись принятому только что решению, Брендон оттолкнулся от перил и, сунув руки в карманы брюк, скользнул подошвой ботинок по плитке, а затем, насвистывая какую-то мелодию, направился в сторону тренажерного зала.
Достав бутылку из холодильника, Натали откупорила её – безмолвно поразившись тому факту, что пробка со свистом не отлетела ей в лоб: а она бы не удивилась и этому, – а затем, немного помедлив, всё же потянулась за бокалом. Несмотря на всё её хреновое состояние, она, как мантру, помнила слова Энди: «как бы жизнь порой не швыряла тебя циферблатом об асфальт, никогда не позволяй себе глушиться алкоголем прямо из горла; полная безысходность – это когда ты лежишь в гробу, остальное, пускай не сразу, но можно исправить». И как она интересно – даже, если и не сразу – исправит то, что произошло в том дурацком клубе? Заставит Брендона Макгила вернуть ей поцелуй?
Нет… это как-то совсем неправильно прозвучало.
Заставит его обо всем забыть? Или лучше скажет, что ночью с ним была вовсе не она, а её сестра-близняшка? Ведь чисто теоретически у неё могла быть сестра близняшка, да?
Боже, какую чушь она несет!…
Рухнув на диван и, сильнее закутавшись в теплый плед, Натали налила бордовую жидкость в бокал, включила телевизор и сделала первый глоток. Непривычный, чуть кисловатый вкус очень скоро стал довольно-приятным и даже чарующим, а попавшийся на глаза сериал – неожиданно расслабляющим, пускай даже у него и не получилось полностью отвлечь её от гнетущих мыслей.
Когда женщина на экране подошла ближе к парню, Натали воскликнула:
– Только не целуй его, милая, будь умнее меня, – она наполнила пятый – или это уже шестой? – бокал, а затем развела руками, – представляешь, что будет, если в следующий серии откроется, что он твой босс? Тогда все твои мечты о карьере просто рухнут. Рухнут, понимаешь? Вот так. – Натали попыталась щелкнуть пальцами, а, когда у неё не вышло, нервно хихикнула. – Тебе ещё и маме нужно будет что-то сказать. А что ты скажешь? – Обратилась она к женщине. – Что напилась и едва не отдалась мужчине после пяти минут знакомства?… О, нееет… – её улыбка стала шире, – …не пяти… трех! Трех минут… – повторила Натали, а затем истерично рассмеялась, – …едва не отдалась мужчине, от которого теперь зависит
