где и оставил. Сменился только пол бывших одноклассников – сейчас вокруг него одни девчонки. Хватаю его за плечо, отвожу в сторону и быстро проговариваю в ухо так, чтобы услышал только он:
– Тёма, срочно валим. По дороге всё расскажу. Немедленно. Не то упустим.
Нужно его заинтриговать, чтобы побыстрее двигался, иначе начнет расспрашивать, и тогда я потеряю драгоценное время.
Быстро выходим из школы, парковка рядом, садимся в машину. Артем уже собирается выезжать, но я останавливаю его жестом руки, а сам вглядываюсь за угол здания школы.
– Не понял. Ты же спешил? Почему теперь тормозишь? Из-за твоих «срочно и быстро» я свалил, даже ни с кем не попрощавшись, – недоумевает брат.
– У тебя там всё равно не было друзей. Так что не прикидывайся оскорбленным, – сосредоточившись на цели «не упустить Лили и в этот раз», не слежу за своими словами и грубо бросаю их кузену.
Тут я замечаю, как из-за угла школы выходит Лилиана. Замираю, боясь привлечь ее внимание. А за ней быстрым шагом спешит и сестрица.
Из-за того, что мы вышли с парадного входа школы, я выиграл время. А девчонкам пришлось огибать всё здание по пути на парковку. Мне на руку сыграло, что школа современная и просторная, два огромных «крыла» расположены с обеих сторон основного блока.
Лили и Лиза садятся в машину и выезжают со стоянки, а дальше – на основную дорогу.
– Всё, теперь давай живо за ними.
– Ты серьезно? Мы будем следить за самой скучной девчонкой из нашего класса? Она, конечно, стала симпатичнее и всё такое… Но, Дени, серьезно?!
– Тёма, быстрее езжай за ней, иначе я сам сяду за руль…
Не знаю, то ли угрожающий тон подействовал на Артема, то ли мой взбудораженный вид, но он давит на педаль газа, и мы выезжаем вслед за девчонками, дальше следуем за ними по улице и наконец выруливаем на широкий многополосный Ленинский проспект.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – начинает любопытствовать Артем, он едет позади девчонок, отставая на две машины, чтобы не засветиться. Как заправский шпион.
– Сначала ты. Расскажи всё, что знаешь об Ане.
– Ну, окей, – нехотя соглашается брат, – правда, тут особе нечего говорить. Вроде она сирота. По крайней мере, на родительских собраниях от ее имени никого никогда не было. Перевелась по программе правительства Москвы «Доступность лучшего образования для детей из неблагополучных семей, семей с низким…» Так, ладно, полное наименование закона тебе нафиг не сдалось. В общем, девятиклассники общеобразовательных школ Москвы могут пройти тест, и лучшие попадают сюда на льготной основе. Они не платят за учебу, за допзанятия и вообще. Сильные преподаватели, большое количество уроков, в том числе два иностранных языка… загрузка полная, короче.
– Меня такие мелочи, как образовательный процесс, не волнуют. Давай про нее саму.
– А что про нее? Она была третьей по результатам. Вторым был я, Денис – первым. Нас всех перевели в эту школу, и мы ее окончили. Не скажу, что с легкостью, но окончили.
– Не упускай их из виду, вспоминая о школьных годах. Нас уже разделяют три машины, – усмехаюсь я.
– Не переживай. Не упущу.
Выданная Артемом информация никак не вяжется с тем, что я разузнал о Лилиане сам. Что-то не сходится.
– Еще что расскажешь? Что у нее с этим козлом, который приставал к ней?
– С Юном? Даже не знаю. Ходили слухи об их симпатии. Я замечал иной раз взгляды, которые он бросал на нее в конце учебного года. Но вот так открыто они никогда не общались в школе. С льготниками вообще мажорчики не знались. Да и сама программа – дерьмо, мы были экспериментальным проектом. По факту, больше на льготной основе тут учеников не было.
– Ясно. Что ничего не ясно.
Смотрю в окно, пытая разобраться в полученной информации, и ничего не понимаю.
Мы выезжаем из города и следуем за девушками уже около получаса. Тёма держится от них на приличном расстоянии, но из вида не выпускает. Вскоре мы оказываемся в каком-то поселке и останавливаемся у небольшого двухэтажного дома, расположенного на краю населенного пункта, за забором этого строения и скрываются девушки. Смотрим, как они заходят в дом, как включается внутри свет и через час, примерно, он гаснет.
Мы сидим в машине, следя за домом, до поздней ночи. Но свет в нем больше не загорается, и на улицу никто не выходит.
В столь позднее время народу на улице немного, попробовали расспросить их об обитателях этого дома, но никто не смог дать вразумительного ответа. Большинство сказали, что тут никто не проживает и мы не могли никого видеть.
Пробовали стучать в калитку и звонить в звонок, но тоже никакого эффекта. Девчонки как будто провалились сквозь землю. На нас уже начали косо посматривать сельчане. Кто-то даже крикнул, что вызовет полицию.
Так ничего и не добившись, мы решили вернуться в город. Воспользуемся связями семьи Бестужевых.
Его родители уже спят, Катька с мужем в свадебном путешествии в Сочи.
Сначала мы располагаемся на кухне. Оба молчим и думаем каждый о своём, потягивая при этом чай.
Я не понимаю ничего, что сегодня произошло. Почему я так разозлился на этого парня, который клеился к Лили? Почему вспылил на неё, когда она не захотела объяснить мне ситуацию с ним? А самое главное? Почему я ее поцеловал? Насильно.
Я никогда сам не целовал девушек. Обычно это они начинали тянуться ко мне за поцелуем, томно прикрывая глаза. И, если мне девушка была интересна, я ее целовал. Если нет, «извини, но ты не в моем вкусе» – этих слов было достаточно, чтобы она исчезла из поля моего зрения. А тут что же получается? Я сам поцеловал девушку, она этого явно не хотела. Против ее воли, удерживал в своих объятиях, что для меня вообще несвойственно!
Но это чувство, что она в моей власти, в моих руках, и я могу ее целовать, прижимать к себе, мне понравилось. Черт! Что за фигня происходит со мной!
Я в шоке от своего поведения. Мне надо подумать обо всем и понять, что происходит.
Дату отъезда я перенёс. Не хочу улетать, оставив вопросы без ответов.
Тема тоже выглядит задумчивым.
– О чем думаешь, Тем?
– Да об Аньке.
Надо же, не я один в мыслях с ней. Так! Стоп! А он что это о ней задумался!? Неужели воспылал к ней чувствами? Нет! Не позволю!
– Почему о ней думаешь? – немного грубее, чем
