тебе нравится фильм? — шепчет Давид и носом проходится по моему уху.
Киваю. И замираю. Потому что его рука подхватывает кромку моей майки и чуть приподнимает ее. И вот уже его горячие пальцы проводят мне по животу.
Я кладу свою руку на его.
— Тшшш, зайка, — шепчет Давид. — Тшшш. Я же ничего не сделаю тебе. Дай мне только чуть-чуть вспомнить тебя. Я так скучал.
Он водит пальцами по моей коже.
Мой взгляд прикован к экрану, но я уже давно потеряла суть происходящего там.
— А ты, зайка? Ты скучала по мне? хоть чуть-чуть?
— Нет, — выдаю я. И это, в принципе, правда.
Слышу легкую усмешку. Пальцы идут выше. Кончиком одного он проводит по кромке лифчика.
— Хочешь, я докажу тебе, что ты врешь? — говорит Давид.
— Врешь из нас двоих ты, Давид, — отвечаю я. — И я устала от этой лжи. Пусти меня!
Пытаюсь встать, но Давид и не думает отпускать меня.
— Ну, тихо, зайка, тихо. Давай поговорим, — произносит с усмешкой, лишь крепче обхватывая меня руками. — И перестань дергать попой на моем члене, а то не сдержусь.
Мне и правда уже давно в попу упирается его бугор в штанах.
— Я ведь был верен тебе все это время, — шепчет он мне на ухо. — Я же заслужил награду?
Пальцами проникает под резинку шорт.
— Ты думаешь, я тебе поверю? — убираю его руку.
— А зачем мне врать? Это правда. Не хочу никого, кроме тебя.
Убирает свои руки с моего тела и поворачивает мое лицо к себе.
— Зай, поехали домой? — губами касается моих губ.
— А фильм? — улыбаюсь я.
— Я тебе диск куплю. Нет. Лучше сеанс устрою персональный в кинозале центра. Только для тебя. Поехали?
Пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь и его губы попадают мне на щеку. Давид усмехается. Поправляет на мне куртку и опять обнимает.
— Зай, ты же жена мне. Помнишь? Есть такое понятие как «супружеский долг». Я хочу получить его.
— Может, со своей новой жены его получишь? — убираю его руки с себя, сбрасываю куртку и отодвигаюсь.
Давид ухмыляется, откидывает с себя куртку и ложится на спину на плед. Руки за голову.
— Ну-ка, расскажи мне о моей новой жене.
— Я кино смотрю! — демонстративно отворачиваюсь к экрану.
И тут Давид хватает меня за руку и дергает на себя. Я оказываюсь на нем. Он кладет руки мне на ягодицы и сжимает их. Двигает меня чуть наверх и вот уже мне между ног упирается кое-что твердое. Давид резко толкается бедрами, фиксируя мою попку.
— Не нужен мне никто, кроме тебя, — произносит теперь уже серьезно, глядя прямо в глаза. — Сколько раз еще сказать?
— А что толку говорить? — не сдаюсь я. — Я же другое вижу.
— Что?! — уже злее говорит он и пальцами впивается мне в ягодицы. До боли. — Что ты видишь?!
— Амину, например. Твою будущую жену.
Давид морщится и отворачивается.
— Глупая ты еще.
— Возможно. Но не дура. Вот женишься на Амине и ей будешь долг отдавать. Или брать. Дай мне встать, — упираюсь руками ему в грудь. — Давид!
— Не пущу я тебя никуда, — приподнимаясь, цедит он мне почти в губы. — Амина мне никто. Откуда ты знаешь про нее, не спрашиваю. Догадываюсь. Кому ты будешь верить? Мне, своему мужу, или мудаку какому-то?
— Никому, — спокойно произношу я. — Никому не буду верить, Давид. Вы все обманываете меня.
— И я? — он улыбается. Спускает руку ниже, на ногу и просовывает ее под шорты. — Я ведь не вру тебе. У меня правда никого не было. Я был верен тебе.
— Я не просила, — бурчу я.
— А я сам не хотел. Тебя хочу только. Зай, — наклоняет мою голову к своим губам и шепчет в самое ухо: — ты знаешь, что это вредно для здоровья?
— Что именно?
— Ну вот, сколько у меня не было? И у тебя. Сколько?
— Говори за себя, — произношу серьезно, но внутренне смеюсь, глядя, как сходятся брови на лице Давида.
Одним движением он переворачивает меня и теперь уже я под ним. Давид просовывает одну ногу мне между ног. Разводит мои руки в стороны. Я отворачиваюсь.
— В глаза смотри мне, — рычит он.
— Давид, тут люди! — пытаюсь призвать его к порядку.
— Им плевать. Как и мне на них. Было у тебя?! — приподнимает мои руки и ударяет ими о землю. — Было?!
— Я не обязана отчитываться, — злюсь я. — Ты мне никто! Пусти меня!
— Я ведь проверю, — ухмыляется и просовывает руку между нами.
— Перестань! — отталкиваю его и он легко сам перекатывается с меня на бок. Лежит так и кладет руку мне на живот.
— Василиса, поехали домой. Нам же надо поговорить. Сама понимаешь. Мне надо тебе кое-что рассказать. Я хочу защитить тебя. Вокруг тебя слишком много мудаков.
Я хмыкаю. Ты — один из них. Но вслух не произношу. Поправляю молча волосы.
— Поехали, — гладит меня по ноге. — У меня на руке уже мозоли будут скоро.
— Надеюсь, трудовые?
— И не надейся. Половые. Василис, ну, хватит, правда. Сама же знаешь, что не права.
— Что?! — я вспыхиваю. — Знаешь, что, Давид?! — резко вскакиваю с пледа и поправляю одежду. — Иди-ка ты туда, куда я тебе уже говорила!
— Ну-ка, озвучь. Рискни лично сказать такое. Не по телефону, — он облокачивается на локоть и с усмешкой смотрит на меня.
Бросаю на него гневный взгляд, разворачиваюсь и гордо ухожу.
— Куда ты? — кричит он мне в спину. — Тут до города пять километров. Василиса! Ну-ка, вернись!
И не подумаю. Правда, куда идти тоже не представляю. Еще и темнеет. Куда такси-то вызывать? Кругом поле и лес вон.
— Василиса! — меня кто-то окликает. Поворачиваюсь на голос. Моя бывшая соседка по общаге. — Ты как здесь? Тоже кино смотрела?
— Угу. Ты не знаешь,
