оскаливает зубы в улыбке, понимая, что все… сейчас он меня получит.
Но тут, будто в ответ на мои молитвы, входная дверь распахивается. В комнату проникает свет и… Савва. Он движется стремительно, как смертоносный смерч. Хватает Шумакова за ворот халата и за шкирку отбрасывает к стене.
– Ты кто такой? Знаешь, в чей дом… – На! По зубам. Под дых, кулаком в подбородок…
– Савва, не надо! – кричу я, соскребая себя с холодного пола. – Савва!
Но он меня не слышит. Он снова и снова бьет. Умеючи, зная, куда и как… Чтобы причинить как можно больше боли. С максимальной жестокостью. Я пошатываюсь, встаю. Каким чудом до него добираюсь, не знаю, но ведь получается! Обнимаю со спины и хоть понимаю, что такого здоровяка мне ни за что не остановить силой, все равно начинаю его оттаскивать. И, как заведенная, повторяю снова и снова:
– Пожалуйста, Савва, не надо. Давай просто уйдем? Пожалуйста, мне нужно на воздух. Мне плохо. Я сейчас задохнусь!
Каким-то чудом мне все-таки удается до него докричаться. Он оборачивается. Встряхивает рукой со сбитыми в мясо костяшками.
– Где твоя куртка?
– В шкафу!
– Одеться-обуться сможешь?
– Да. А ты куда? – широко распахиваю глаза.
– Есть одно дельце.
Савва
Сам не знаю, почему задержался. Колесо подспустило, да. Но не критично. И уж тем более не так, чтобы с ним возиться в настолько хреновую погоду. Тьфу! Стряхиваю с руки подтаявшую грязь. И здешние еще спрашивают, как люди живут на севере. Здрасте… У нас же лучше в сто раз! Снег если уж выпал – так выпал. Лег себе и лежит до весны красиво. А тут то сыплет какая-то крупа непонятная, то тает, то коркой берется, образуя на дорогах каток. А сырость? А ветер? Из-за которых здешние минус десять ощущаются, как все минус сорок пять у нас.
В общем, вожусь с колесом. А тут крик. Едва слышный, но когда всем нутром чего-то подобного ждешь, и его достаточно. Убираю насос в багажник. Иду к воротам, по ходу оттирая руки ветошью, дергаю ручку, а калитка, конечно, закрыта. Приходится лезть через забор. Крики становятся громче. По двору я уже бегу. Толкаю дверь, хоть здесь повезло – открыто. Ника на полу, а над нею сверху какой-то боров. И все понятно. Никаких двусмысленностей. Забрало падает. Кровь шумит в ушах. Я из-за этого поначалу Ники вообще не слышу. Потом только, чуть выпустив пар, в меня начинают проникать какие-то звуки.
– Пожалуйста, Савва, не надо. Давай просто уйдем? Пожалуйста, мне нужно на воздух. Мне плохо. Я сейчас задохнусь!
Отпускаю мудака. Тело ходуном ходит, дышу шумно, надрывно. Это все эмоции, физически я не запыхался даже. Червяк только с женщинами умеет воевать. А до меня и не попытался добраться. Впрочем, на этот счет я не обманываюсь. Достать он меня не смог только физически. Значит, попытается по-другому. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, как.
– Где твоя куртка?
– В шкафу!
– Одеться-обуться сможешь? – спрашиваю, потому что, судя по виду, Ника вообще едва держится. При взгляде на нее, такую замученную, у меня перед глазами темнеет. Ненависть болотной мутью поднимается к горлу, до конца так и не осев.
– Да. А ты куда?
– Есть одно дельце.
Осматриваюсь. По-любому же в доме установлены камеры. Открываю по очереди двери. Третья по счету ведет в кабинет. Если где и искать записи, то тут.
– П-подожди. Ему, наверное, скорую надо вызвать! – вместо того, чтобы одеваться, как я попросил, Ника бежит за мной.
– Да что ему будет?
– Он же без сознания, Савв…
В этом вся Ника. Мужик напал на нее, а она, видите ли, о его здоровье печется! Ч-черт. Да с таким отношением к жизни она точно куда-нибудь влипнет! За ней нужен глаз да глаз.
– Оклемается. Там ничего серьезного, поверь моему богатому опыту.
– Опыту?! – Ника истерично смеется. Я пожимаю плечами. А что тут скажешь? Я с мужиками всю свою жизнь бок о бок. То сидел, то по вахтам таскался. Так что, да. Опыт в драках у меня есть.
Сажусь за компьютер, открываю папку за папкой. Если не найду записи – дело плохо. Поэтому лучше бы мне, конечно, на этом сосредоточиться. А я не могу, меня кроет. Вот кто бы подумал, что я способен испытать такой страх? Я же себя непрошибаемым считал. А теперь вот думаю, что с ней случилось бы, если бы я уехал? И бросает в холодный пот.
– Ник, ты держись, хорошо? Сейчас я записи камер почищу и отвезу тебя домой. – Задерживаю ее взгляд. Смотрю твердо, не давая ей усомниться, что все у меня под контролем, хотя… Где там? Избить прокурора в собственном доме – не лучшее мое решение. – Ник, хорошо? – повторяю нетерпеливо. Надо, надо поторопиться! А я не могу сосредоточиться на том, что делаю, пока не удостоверюсь, что с ней все более-менее нормально. Наконец, Ника через силу кивает. Моя девочка! Возвращаюсь к компу, а дальше уже – дело техники. На все про все уходит еще какое-то время.
– Все. Теперь можем идти.
Пока нас не было, прокурор успел чуть оклематься. Идем мимо, Ника пугливо жмется ко мне. Я опять зверею. Дергаюсь даже, чтобы еще раз как следует эту мразь пнуть.
– Нет! Пожалуйста, хватит. Пойдем!
Да уж. И то так. Выходим из дома, идем к машине. На всякий случай я пачкаю номера грязью. Ника ничего не спрашивает. Просто смотрит на меня через стекло. Воспаленными, покрасневшими от слез глазами. Забираюсь в салон. Тот успел остыть, но ждать, пока машина прогреется, нет времени. Срываюсь с места.
– И к-куда мы поедем?
– К тебе.
– Он найдет меня там. Найдет и заставит за все ответить.
– А ты-то при чем? Бил его я.
– Ему все равно. Не за это меня привлечет, так за другое. – Губы Ники дрожат. – Еще и тебя втянула. Дура я. Надо было…
– Что надо было?! Соглашаться под него лечь? – рычу я.
– Может быть!
Процеживаю воздух сквозь зубы.
– Ты так не думаешь.
– Не думаю, – шепчет Ника. – Но так бы пострадала исключительно моя гордость, а так… Господи, ну зачем ты пришел? Я же
