любимая выпивка, рассчитывать на помощь властей нечего.
Полиция «Авалон» игнорировала.
Я вообще не уверена, что сюда кто-то приедет по вызову. Есть районы в нашем городе, куда полиция не приезжает. Девятый квартал, например. Там больше всего похищений…
Мы поднимались по винтовой лестнице. Где-то на середине Равиль заставил меня остановиться.
— Нам надо поговорить, — прошептал Равиль, когда мы остались наедине, рабы умеют говорить очень тихо, я дышала громче, чем он говорил. — Лили, я понимаю, ты испугалась того, что сказал Руслан. Ты очень молода, как не испугаться…
Он приблизил лицо. Я перестала дышать: информация казалась очень важной.
— Говорить за хозяев я не имею права. Но предупрежу. Руслан всегда поступает так, как решил. Я понимаю, что у тебя на уме…
У него были карие глаза, окруженные глубокими морщинами.
— Не бойся Скорпиона. Не пытайся бежать. Руслан отправит за тобой головорезов. Он друг мэра, у него люди в полиции, под ним весь город. Если он решил наказать твоего отца — он это сделает. Твоя задача, Лили, вести себя так, чтобы ты при этом пострадала как можно меньше. Ты поняла?
Я облизала губы. Равиль как будто мысли читал все время, что я здесь. От напряжения спина стала, как струна и заболела поясница — я упиралась ею в гладкие перила.
Ему легко говорить… Он привык. Привык к своему клейму и к «Авалону».
А я не хочу становиться пешкой в чужой игре.
Отцу все равно, что со мной произойдет — любимую дочь он спрятал. Я пострадаю ни за что.
— Я не нужна отцу, — прямо сказала я.
Сболтнула свою тайну.
Не братьям, не той женщине-врачу, а незнакомому мужику, чужому телохранителю, который наверняка предаст меня.
Равиль сощурился, отчего морщин стало больше.
— Думаю, Руслан это знает. Не стой, — он схватил меня за плечи и повел наверх. — Этого разговора не было, Лили.
Я споткнулась об ступеньку.
— Это правда…
— Что правда?
— Что вы тоже так женились, — я посмотрела на его профиль.
Нос с горбинкой, лысый череп, возраст — он выглядел немолодым и несексуальным. Было странно представить его героем романтической истории.
— Не так, — возразил он. — Диана не была трофеем.
Больше он ничего не добавил.
В номере было темно: за окном давно глубокий вечер. Я растерянно села на кровать. Все еще не пришла в себя. Известие меня оглушило. Какой еще к черту Скорпион… И Руслан, если телохранитель прав, и тот знает, что отец не заплатит, тогда… Объяснение у меня только одно.
Я упала лицом в подушку и расплакалась.
После обморока клонило в сон, болела голова, а слезы окончательно меня добили.
Он вошел без стука.
Я привстала и обернулась. Вот странно, выплакавшись, я стала абсолютно равнодушной. Безразличной к происходящему — и к нему.
Без света софитов Руслан выглядел не таким монументальным.
Но холоднее. Мы оказались впервые лицом к лицу без свидетелей. Он остановился за дверью, расставив ноги и сунув руки в карманы брюк, выделяясь в своем черном костюме на светлом фоне. Выправка, как у военного.
— Привет, — без выражения сказал он.
От него исходила смесь превосходства и давящий силы. Есть такие люди. Умеют держаться так, словно привыкли повелевать с рождения. Широкие плечи расправлены, он подался назад корпусом, демонстрируя мощную грудь.
Черная под пиджаком рубашка расстегнута на груди, под ней черная вязь татуировок, как у Зверя, и какое-то украшение на простой веревочке. Лицо испугало сильней, чем угрожающая энергетика. Глаза под густыми бровями были черными, бесконечно-спокойными, а взгляд несокрушимым. Такие люди точно знают, что они делают. Никакой спонтанности. Никаких сомнений.
Я таких мужчин знаю. Я их боюсь. Лучшая тактика с ними — бегство.
— Ты здорова?
Я молчала. Нам было не о чем говорить. Но один вопрос я все-таки задала.
— Почему вы так поступаете?
— Как? — он не улыбнулся.
— Вы меня похитили. Угрожали отдать меня замуж. Обратить в рабыню…
Пока я мямлила, он продолжал ровно смотреть на меня.
Равиль был прав: ему все равно. Он всегда делает то, что говорит, а на блеяние жертвенной овцы обращает столько же внимания, как на шум волн и ветра. Послушать интересно, но ты же не будешь всерьез общаться с ветром или с овцой.
Я обескураженно замолчала.
Не я первая в этих стенах плачу и говорю это. Даже если буду молить, стоять на коленях и целовать ему руки, это тоже ничего не изменит. Думаю, он видел и такое. Власть развращает всех без исключения.
Смысл его молить. Лучше усыпить бдительность, может быть, раздобыть связь и подготовиться к побегу. Я не позволю, чтобы меня трахал какой-то незнакомый мужик — по вине моего отца. Я не хочу больше страдать из-за этой сволочи, пока он сорит деньгами с дочуркой в Лондоне.
— Что у вас на цепочке? — спросила я, чтобы заполнить паузу.
Он нахмурился, наклонился голову и взглянул на свое украшение, будто в первый раз. Ответить не успел — рывком распахнулась дверь, и в спальне оказался тяжело дышащий хозяин второй половины «Авалона».
— Какого хрена ты здесь делаешь? — прорычал Зверь. — Что ты творишь? Ты объявил ее призом, не спросил меня!
Так же спокойно, как и меня, Руслан слушал брата.
— Девин не вернет деньги, — сказал он. — Дочь — все, что теперь есть.
— Ты хочешь его унизить.
— Угадал.
Я застыла на кровати и постаралась не дышать. Сцена, которая разыгрывалась у меня на глазах не была предназначена для посторонних. Просто они забылись. Руслан отступил, наконец, убрал руки из брюк, будто приготовился к драке. Зверь выглядел так, словно бросится через секунду, к своему ужасу я увидела, что в руке он прячет нож — лезвие сверкнуло между пальцев.
— Ты оспорил мое решение при всех, — отчеканил Зверь. — Не спросил моего мнения.
— Девин должен мне, а не тебе, Кирилл! Я не позволю вытирать об себя ноги. Ни тебе, ни ему!
— Я буду драться на ринге.
— Это против правил.
— Правила написаны нами.
— Послушай, Кир… Я понимаю, почему ты бесишься, — примиряюще сказал Руслан. — В тебе говорит чувство противоречия, но не думаю, что ты всерьез будешь так позориться. Давай обсудим позже.
Зверь мазнул по мне взглядом, и продолжать не стал.
Я перепугано смотрела на них. Значит, оба знают, что деньги не вернут. Знают, и делят меня заранее, придумывая, как посильнее унизить врага.
Руслан повернулся ко мне:
— Ты будущая невеста победителя. Чувствуй себя, как дома. По территории «Авалона» можешь перемещаться беспрепятственно. Готовься к свадьбе.
Утром я
