что я либо вставала с места и уходила, либо просто отворачивалась и, принимая удобную для себя позу, закрывала глаза, стараясь уснуть. Его бесило мое отношение, я это понимала, вернее, видела боковым зрением, как он вдруг резко взмахивал рукой, чтобы схватить меня и повернуть к себе, но на последних секундах останавливался и ничего не предпринимал.
Я понимаю, что последствий своего поведения не ощущаю из-за мнимого покровительства Романа. Чувствую ли я за это в отношении него какую-либо благодарность? Нет. На данный момент мне его немножко жаль, ведь даже тут его хотят убрать, только уже враги его отца.
Интересно, а мои родители уже поняли, что дочь не ночевала дома, да и днем не вернулась?
Сергей с Асей время от времени заходили к Роману в палату, когда он отошел от наркоза, докладывали ситуацию, я думаю. Меня туда не тянуло, поэтому я продолжала отсиживаться в коридоре.
Вечером вдруг началась суматоха. Медицинский персонал начал быстрее передвигаться по клинике, Сергей и Ася подолгу не выходили от Молота. И когда вывезли из палаты самого Романа, который, находясь в сознании и полусидя расположившись на каталке, с хмурым лицом смотрел на всех присутствующих, поняла: «молодой господин» очнулся и изволил покинуть клинику.
Его взгляд, достигнув меня, задержался. Осмотрев внимательнее, Молот как будто удивился моему здесь присутствию, но и слова не произнес.
Я же взирала на него с нескрываемым равнодушием и отчужденностью, так как это только его вина, что меня притащили в этот город и я уже второй день толком не сплю и не ем.
Дальше вся делегация последовала в лифт. Мысль о побеге мелькнула у меня в голове, но когда Сергей схватил и потащил меня за ними следом, так же быстро улетучилась.
Мы спустились на парковку и наблюдали, как Романа грузят в машину. Ася поспешила занять место рядом с ним, а мы вновь оказались в минивэне. Я села максимально далеко от Сергея, не желая ни соприкасаться, ни дышать с ним одним воздухом, – у двери – и открыла окошко.
Тревожные мысли одолевали меня. Что дальше? Куда мы едем? И что мне делать теперь? Если бы достала телефон, могла бы понять хотя бы, где нахожусь, а так…
– Не ожидал от тебя такого, – вдруг начинает разговор Сергей.
Посмотрела на него, не понимая, о чем он.
– Вместо того чтобы желать ему смерти, ты ринулась его спасать. Что было для меня неожиданностью.
Так вот о чем он. Я им всем ее желаю, но это не значит, что хочу быть к этому причастна.
– На тот момент я действовала интуитивно, – безэмоционально отвечаю ему, – а так ни тебе, ни ему, ни всей вашей компашке я жизни не желаю.
Сергей усмехается. Как-то по-доброму, что меня удивляет. Смотрю на него, не понимая перемену в его настроении.
– Но и смерти тоже не желаешь?
– Я вам жизнь не давала, чтобы отнимать. Но очень надеюсь, что и долгой она не будет.
– Люб, вот я тебя не понимаю, – начинает он, присаживаясь поближе.
Я же попыталась отсесть еще дальше, прижавшись к двери, что не ускользнуло от его взгляда. Сергей тяжело выдохнул, вернулся на место, на котором сидел, и через секунду продолжил:
– Любая другая «положила бы» на это все и сбежала, а ты не только все еще здесь, с нами, а даже спасла его. И как я предполагаю, уже не в первый раз.
Я вновь отвернулась к окну. Ответить ему мне нечего. Тем более это все вышло случайно, да и завишу я пока от них.
– Я еще тогда, на хате, понял, что ты не такая, как другие, – вдруг разоткровенничался он, как будто размышлял вслух. Когда мельком глянула на него, увидела, что он смотрит в окно и говорит как будто в пустоту. – Уж слишком смелая, да и упиралась сильно. Не привык я к такому. Поэтому взбесился. – А потом вдруг, резко обернувшись, посмотрел в глаза, словно желая узнать правду: – Тебе Галя не сказала, для чего вы идете к нам на хату?
– Конечно нет! – искренне возмущаюсь. Неужели он думал, что, зная это, я бы пошла в их логово?! – Я и мысли не могла допустить о таком! Галю прибить готова за эту подставу!
– Ясно, – зло поджимает губы, – ладно, мы этот вопрос решим позже.
Отвернулась к окну. Никакого вопроса «мы» решать больше не будем. Как только вернусь домой, они меня больше не увидят!
Приехали мы в большой, нет, в огромный одноэтажный дом, окруженный красивыми декоративными деревьями и цветочными клумбами.
Встретили нас, после охранников, две черноволосые красивые девчушки примерно шестилетнего возраста. Они подбежали к Руслану Рамазановичу и кинулись ему на шею, а после обняли и женщину, с которой он был все это время и на которую малышки были ужасно похожи. После теплых приветствий они с интересом рассматривали нас четверых, особенно выделив Молота. Дергали отца за руку и что-то говорили на своем языке.
– Ну что же, пока погостите у нас, – сказал отец Романа и вошел в дом с гордо поднятой головой.
Больше всего меня удивил дом. Наслышана, что у богачей дома двух- и трехэтажные, а тут просто один этаж. Но зато какой! По убранству помещения смело можно предположить, что живут тут действительно богатые люди, не обделенные вкусом, плюс национальный колорит, и все это находится в таком миксе, что спокойно может посоревноваться с королевским дворцом. Все в позолоте. Кожаные диванчики с деревянными вензелями, огромный ЖК-телевизор почти на половину стены, хрустальные люстры, ярко освещающие комнаты. Я такого богатого убранств не видела даже по телевизору.
В общем, кем бы ни был отец Романа, он действительно богатый мужик. Теперь понятно то, что произошло в больнице, ведь у состоятельных людей всегда много врагов.
Следующие два дня мы спали, находясь под охраной. Нас с Асей поселили в ту часть дома, где была комната девочек. Выделили нам гостевую спальню с двумя полутораспальными кроватями. К нам никто не приходил, разве только для того, чтобы передать поднос с едой.
Если бы не мой недосып и желание отоспаться, подумала бы, что находимся взаперти. Никуда не выходить из комнаты, хоть и хорошо оборудованной всеми удобствами, со своим санузлом и душевой кабинкой, больше суток – все же слишком.
Когда Ася была в душе, взяла ее телефон и ввела графический пароль, тайно подсмотренный ранее. Открыв гугл, вбила название города, которое увидела на табличке клиники, а поняв, что мы находимся недалеко от столицы, чуть не запрыгала от радости. Алинка же
