class="p1">— Тебе, правда, пора, Тём. Мне нельзя общаться с мужчинами. Кстати, поздравляю с исполнением мечты. Ты заслужил. Вы все.
— Спасибо, — произнёс Акимов со вздохом и поднялся на ноги. — Что ж… Счастливо, медовая.
— И тебе, — прошептала одними губами ему вслед, а потом: — Тём, — позвала мужчину, тоже поднявшись на ноги. — Прости меня, — проговорила неуверенно, опустив взгляд в пол, когда он обернулся. — Я знаю, что слова ничего не изменят и глупо звучат после того, что я совершила…
— Ты сделала то, что считала правильным. Зато Антон жив. Я рад. Правда.
— Да. Жив, — кивнула, продолжая смотреть себе под ноги.
"А вот я нет".
— Значит, не обижает?
— Нет.
— Хорошо.
— Да. Наверное…
Повисло молчание. Артём не спешил уходить, а я втайне радовалась его присутствию.
— Ты его любишь? — задал очередной вопрос он некоторое время спустя.
— Тупой вопрос, — я обхватила плечи руками. — Ты знаешь, кого я люблю.
Мгновение тишины и пустоты, а после меня бережно укутали родные объятия. Замерла, застыла, боясь пошевелиться и разрушить этот момент единения. Даже дышала как можно тише и через раз. Мой Артём.
— Моя Лина, — как отражение моих мыслей.
Конечно, твоя. Всегда только твоя, чтобы ни случилось. Разве может быть иначе? Возможно, у других. Но не у меня.
— К слову, лично за тебя я тоже рада, — произнесла я в какой-то момент.
— Рада?
Артём отстранился и непонимающе уставился на меня.
— Ну… с дочкой, — пояснила неуверенно. — Ты, помнится, хотел как раз дочку.
Артём ещё мгновение всматривался в моё лицо, скользя по нему задумчивым взглядом.
— Хотел. От тебя. И это осталось неизменным, медовая.
Я на это вяло улыбнулась и кивнула, снова уткнувшись лбом ему в грудь, слушая размеренное биение чужого сердца.
— Вита младшая сестра Мстислава. Я её подвозил тогда, потому что он попросил. Её муж в командировку уехал. Не мог присутствовать. Как и Слава. Вот сия благородная миссия и легла на мои плечи.
Как сдержала эмоции радости и счастья от его слов — сама не знаю. Но широкая улыбка всё равно растянулась на губах против воли. Правда, тут же угасла под гнётом настоящего. Какая разница, где он и с кем, если всё равно не со мной?
— Я что-нибудь придумаю, слышишь? Только скажи...
— Нет. Не сможешь, — перебила я его, выпутываясь из тёплых и родных объятий. — И не нужно. Я знала, на что иду. В брачном соглашении всё подробно написано. В то время я его, может, и не читала, но потом очень хорошо изучила. Не стоит стараться, Тём. Да и… поздно уже. Ничего не изменить.
— Изменить можно всё. Стоит только захотеть.
"Где же ты был раньше, такой изменчивый? — съязвило моё подсознание. — Зачем позволил этому случиться? Почему не отговорил? Ведь кому как не тебе это было по плечу. Только тебя и слушалась всегда".
— Сказала же: нельзя. Значит, нельзя, — повысила я голос. — Хватит, Тём. Всё кончено. И уже давно. Нет смысла во всех этих обещаниях. Может, я и не люблю Стаса, но факт остаётся фактом: я довольна своим браком. И у нас… — вдохнула поглубже, собираясь с духом, чтобы сказать следующее: — У нас есть ребёнок. Так что всё кончено, Тём. Всё. Кончено.
А ещё Стас тебя просто уничтожит, если увидит рядом со мной и поймёт, чего добиваешься. И этому случиться я позволить не могу.
— Ребёнок... — протянул Артём и замолчал.
— Да. Сын. Ему восемь месяцев.
Взглянуть на Акимова не решилась. Наоборот. Зажмурилась даже. Слишком страшно стало. Мало ли, как он отреагировал на моё признание. Или не совсем признание. Так, небольшая ложь во благо.
Ответа я не дождалась. Только тихого стука закрытой двери.
Накрыла губы обеими ладонями, чтобы приглушить крики и вой от очередной порции боли и осознания, что я снова только что самолично лишила себя любимого человека.
Ну, вот зачем? Зачем он вновь появился в моей жизни? Не было его, и лучше бы так и оставалось. Я ведь почти смирилась со своим положением. Свыклась с мыслью, что никогда не увижу его больше, и не быть нам вместе. А теперь всё повторялось заново. И я не была уверена, что в этот раз вынесу подобное. Просто не смогу.
Я кукла. Сломанная кукла, в груди которой догорали тлеющие угли чувств и эмоций. Они и без того уже давно поблекли, а теперь окончательно растворялись в окружающем пространстве, словно дымка на ветру.
"Умри!!! Умри!!! Умри!!!" — вопило при этом собственное сознание.
И я, ведомая его волей, послушно умирала…
Артём
— Мля, мужик, а ты что хотел? — скривился Александр, выпивая стопку, и откинулся в кресле. — Она вышла замуж. Само собой этот Стас сделал всё, чтобы привязать её к себе.
Мы с друзьями сидели у меня дома, и да, откровенно напивались. После заявления медовой о ребёнке банально растерялся. Невольно задумался, а правильно ли я делаю, что лезу во всё это? Тем более, прошло действительно много времени. Не поздно ли вообще что-то возвращать?
— Ребёнок в его случае — самый лучший вариант, — продолжал выговаривать Санёк. — Считай, два. Брат ещё. Твоя медовая их не бросит ни за что. Да и было бы странно, не будь у них ребёнка или не будь она беременна вместо этого тогда. Закономерно.
— Сань, захлопнись, будь другом. И без тебя тошно, — повторил я его жест со стопкой.
Водка прокатилась по горлу, стекла в желудок, распространяя тепло по всему телу, принося долю успокоения. Ещё бы помогла успокоить бушевавшую в разуме ярость и утихомирить всепоглощающее чувство вины.
— Ну, прости за правду, — развёл друг руками. — Ты бы ещё позже опомнился. Пять лет спустя. А потом удивлялся наличию ребёнка. Кстати, сколько сыну? Может...
— Нет, — покачал я головой. — Я тоже первым делом посчитал. Но тогда бы ребёнку было девять или десять месяцев, а не восемь.
— Да-а… скорострел… — протянул непьющий Семён, который безмолвной статуей застыл у окна спиной к нам. — Даже не знаю, кого мне жалко больше. Малышку или тебя, придурка. Надо было её тогда всё же остановить, не отпускать.
— Мля-я, Сём, хорош
