на мозги капать! Разливай, — придвинул я к Саньку очередную стопку. — Думаешь, я не знал этого всего тогда? Но ты её видел? Тронь и сломается. Запрети я ей, и кто знает, чем бы всё это закончилось. Так она, по крайней мере, жива. Хватит того, что я одну не уберёг.
— Ну, тоже верно, — Санёк послушно стал разливать. — Учитывая, что у неё тогда нервный срыв как раз только-только случился. Второй был нежелателен.
— Да всё та сука опекунская! Тварина! Довела её! А потом ещё эти козлы-врачи! — выругался я злобно, отставив бутылку в сторону излишне агрессивно, отчего стеклянная поверхность журнального столика зазвенела.
— То-то и оно. Ладно бы, если бы всё упиралось в одни только деньги, проблем бы не было, — протянул задумчиво Мстислав.
— Вот! Деньги, мужики! Миром правят деньги! Я не удивлюсь, если этот Стас, узнав о несчастье нашей кнопки, подсуетился вовремя и просто не позволил нам помочь её брату, — укорил Александр и выпил свою порцию водки.
— Тоже об этом задумался уже, — согласился с ним и я, выпивая, а после потянулся за сигаретами. — Но у нас нет доказательств — раз. Во вторых, это же когда и как такое надо суметь провернуть? Слишком уж всё гладко. Откуда он мог знать, что Антошке станет плохо и когда? Хотя Вита сказала, что этому гондону дорогу лучше не переходить. Укатает без объяснений. Так что… с его связями и деньгами...
— Ну что сказать… — усмехнулся курящий Мстислав, глядя на то, как Санёк снова разливает алкоголь по стопкам. — Я восхищён, если этот Стас реально всё спланировал, чтобы окрутить Гальку, — отсалютовал полной рюмкой и выпил залпом.
Я пока больше не спешил пить. Крутил стекло в руках и думал, докуривая сигарету.
— Знаете, как-то не комильфо отбирать у ребёнка семью, — выдал по итогу.
— Ну, зашибись. Не комильфо ему, бл*, — присвистнул Саня. — То есть Стас может, а ты — нет? Давно ли благородством стал страдать, Акимов? Не ты ли у нас перебрал почти всех девчонок за пять лет обучения? И из-за них же затевал драки? И, помнится, тебе было пофиг, что у них есть парни и женихи. А тут вдруг не комильфо? Ты вот сейчас серьёзно?
Невольно усмехнулся.
— Это было так давно, что за правду не считается, — покачал я головой. — Ну, что ты предлагаешь? Ты ведь понимаешь, что я наше детище поставлю под удар, если Вита реально окажется права на счёт Егорова?
— Очень сомневаюсь. Нас четверо. А бить он будет конкретно по тебе, — снова подал голос не очень-то сегодня разговорчивый Семён, зато, как разнообразие, повернулся к нам лицом.
— По мне бить нечем, кроме комплекса. Максимум, что он может, — лишить меня квартиры. Ну, подставить ещё…
— О-о… подставить… Это такой простор для фантазии. Посадит он тебя, что делать будешь? Тогда Гальку тебе точно не вернуть. Повяжет её ещё одним сыночком или дочкой…
— Сань, ну, правда, схлопнись! Как представлю, что он с ней…
Александр на это только тяжело вздохнул.
— Тёмыч, послушай меня. Ты не мог ничего сделать тогда. Не можешь и сейчас. Почему бы тебе, наконец, не смириться с таким положением вещей и не продолжить жить дальше? Ты же себя в могилу загоняешь. Лично мне уже опостылело смотреть, как ты себя хоронишь. Вот правда, Акимов. Хватит. Она сделала свой выбор. Сделай и ты наконец. Сколько можно барахтаться в этом болоте и страдать по потерянному? Просто не судьба. Так бывает. Ты сделал, что мог. Не твоя беда, что девчонка предпочла прыгнуть в чужую койку, вместо того, чтобы подождать пару дней, и всё было бы, возможно, в шоколаде.
— Сань, ты перегибаешь, — осадил парня Мстислав строгим тоном. — Сам бы как поступил на её месте, если бы тебе заявили, что счёт идёт на часы? Какие уж тут дни? Да каждый из нас выбрал бы то, что точно поможет, а не ждал бы у моря погоды. Девочке пришлось делать выбор. И нелёгкий выбор. А уж правильный он или нет — не нам судить. Но лично я Галину понимаю и не осуждаю.
— Да никто её не осуждает, старик, — тяжко вздохнул Санёк. — Но вы сами говорили, что она Артёма едва ли не пожирала тоскливым взглядом при встрече. Спрашивается, ну нахера надо было это всё?
— Сань, ну сам посуди, она родителей потеряла, брата обещают отобрать, а после ещё он вновь на волоске от гибели оказывается. А мы и так вывернулись все. Ну, не получилось у нас вовремя найти хирурга, а у него вышло. Что уж теперь...
— Вот бы почитать то брачное соглашение… — протянул задумчиво Семён. — Сдаётся мне, там кроется весь корень наших бед. Не зря она Аньке говорила, что повязана…
— Думаю, она сына имела в виду, — нахмурился Мстислав. — Сомневаюсь, что Стас его ей отдаст, если Лина вдруг надумает от него уйти. А вообще, надо бы Витку расспросить обо всём поподробней. Сдаётся мне, многое из того, что случилось, было реально подстроено. Как-то тогда о таком не думалось, а теперь… Как вариант, Стас реально приплатил той жабе из опеки. Нам всё равно было не до судов на тот момент. И сдал мальчишку опеке тоже он, получается. Иначе откуда бы им узнать, что такая хрень творится? Да ещё и так категорично всем отказать?
— Да многое теперь видится в новом свете, — заметил Санёк. — И знаете, укатать бы этого сосунка, да только ж с такими свяжешься, они тебя сами утрамбуют.
— То-то и оно, — скривился я. — У нас никаких доказательств, только сплошные догадки. Возможно, это нам так хочется, чтобы во всём был виноват Егоров, а на деле… реальное совпадение.
— Да всё может быть. Разве выяснишь теперь, полтора года спустя? — вздохнул Мстислав.
— Линку бы расспросить по-хорошему. Хотя не факт, что она в курсе о натуре Стаса. Может, он с ней само очарование? — пожал плечами Семён.
— Слушайте, ну, тогда остаётся только один вариант! — вставил излишне весело Санёк.
— И какой?
— Пусть земля ему будет пухом! — выдал он радостно.
А я как раз глотал свою порцию бесцветной сорокаградусной жидкости!
— Совсем уж, что ли? — просипел, подавившись
