Как перебороть это она пока не понимала.
Конечно, психолог ей говорила, что в любых отношениях доверие выдается всегда в кредит. Ты начинаешь отношения, доверяя в определенной части человеку. Это доверие, которое еще ничем не подтверждено, оно в кредит. И только потом, когда ты узнаешь человека лучше, проходишь с ним многие ситуации, доверие растет. И вот это доверие уже наращённое, подтвержденное.
Но одно дело сидеть у психолога и слушать, кивая головой, а другое дело практика.
- Ааааа, ну что же мне делать?! Как открыть эту кредитную линию? Ну кто мне расскажет? - Таня оторвалась от окна и наконец-то пошла на свое рабочее место. Там ее ждал длинный список не отвеченных писем электронной почты.
День пошел в обычном для нее ритме, когда встреча заканчивается, надо быстро скорректировать задания сотрудникам, потому что, естественно, решение у руководства поменялось, и все делаем по-другому. А потом следом бежать на следующее совещание, по дороге допивая четвертую чашку кофе. Таня привыкла к такому ритму.
«Блин, вот с кофе пора завязывать».
Было уже пять пропущенных вызовов на телефоне, когда она все-таки взяла трубку.
- Таня, а ты где? Я уже полчаса стою у твоего дома. Как понимаю, дома тебя нет.
- Слушай, я не могу сегодня.
- Мы же договорились! - Таня слышала в трубке, как его голос становится резче.
- Извини, так вышло.
- Если это, потому что ты задерживаешься на работе, то я сейчас очень резко выскажу свое мнение.
- Нет, я в больнице… Сереж, я сейчас не могу говорить.
- Что случилось? Не вешай трубку, слышишь? В какой больнице?
- Я тут с папой, ему плохо.
Глава 13
Белый коридор с кафельной плиткой и слабым светом. Таня сидела в жестком пластиковом стуле уже более сорока минут. Она вставала, ходила из стороны в сторону, но это еще больше нагоняло на нее тревогу, поэтому сейчас она просто сидела и смотрела на окрашенную стену перед собой. И слушала. В каждом звуке была надежда, что тот, кого она так ждала вернулся на свое рабочее место.
Таня сидела перед дверью заведующего отделением, но не могла попасть к нему. Он был постоянно занят, где-то на совещаниях, просто пропадал в коридорах.
От лечащего врача она узнавала о состоянии отца, но вот чем ему еще помочь и как сделать так, чтобы его перевели ни в палату в восемь человек, а найти более комфортный вариант, это можно было решить только за этой дверью.
И Таня ждала. Она не понимала сколько это стоит, есть ли у нее столько денег. Об этом она особо не думала, она уговорила себя думать сейчас только об одной веще - разговор с заведующим, если думать сразу обо всем случившемся, то она может сорваться, запаниковать, а этому сейчас нет места и времени. «Все потом».
Мама тоже была тут в больнице, она дежурила у отделения интенсивной терапии. Проблемы с сердцем у отца не было новостью ни для кого в их семье, в сорок он уже перенес первый приступ. Он не переставал курить, иногда выпивал, хотя ему было нельзя.
Находиться рядом с матерью Таня не могла, та была в паническом состоянии и это было заразительно. Все, что умела делать Таня, когда с кем-то происходило что-то плохое, это действовать. Она не умела подбадривать, успокаивать, обещать, что все обязательно будет хорошо. Она подходила и спрашивала, что надо делать. А если человек был в растерянности, действовала по своему разумению. Она жила философией, что, если ничего не делаешь, ты соглашаешься с происходящим.
Сейчас она не была готова соглашаться.
У Тани были непростые отношения с родителями, ее мама всегда упорно занималась воспитанием ее старшего брата, и на нее особо не обращала внимание, Таня росла сама по себе. У нее не было теплых объятий и откровенных разговоров, но в последнее время они стали неплохо ладить. С папой же было другое. В детстве Таня была папиной дочкой, где он, там она. Он ремонтировал что-то, Таня сидела рядом и смотрела, папа чистил снег зимой, она помогала. Сейчас, когда Таня приезжала к ним в гости, они могли часами разговаривать обо всем на свете, особенно. Про политику и историю. Их разговоры и совместная деятельность – это была любовь в понимании Тани.
Были сейчас Тане страшно? Нет, она не разрешала себе думать о плохом. Сейчас просто надо решить, как улучшить условия и понять, когда решат нужна ли операция. У Тани было дело.
Таня услышала шаги по коридору и инстинктивно обернулась. Это был не заведующий и Таня вернулась к своей белой стене. Но сразу же обернулась обратно.
- Ну ты чего тут? Что произошло? Что нужно? – Сергей начал засыпать ее вопросами издалека, даже не доходя до Тани.
Таня встала.
- Сердце. Там в участковой больнице испугались и хорошо, что сразу его направили сюда. Он в интенсивной. Вроде, стабильно.
- Что нужно? Операция?
- Сказали пока надо наблюдать.
- Таня, как фамилия врача?
- Синегалов.
- Хорошо. Ты тут чего сидишь?
- Если будет дальше стабилен, его переведут в общую палату. Сестра сказала, что там восемь человек. Понимаешь, Сереж, восемь! Его не надо туда. Надо какую-то одиночную что ли найти. Сестра сказала все через заведующего.
- Иди, я все решу.
- Куда иди?
- Кофе выпей, поешь, выйди подыши. А, да. Как отца зовут?
- Симонов Александр.
- Все, иди.
- Я не могу, я должна сама. Понимаешь, мне надо самой этим заняться.
- Что можешь сделать ты, чего не могу сделать я сейчас?
Таня молчала, ответить на это она не могла. Она тихо прошептала:
- Я не могу сейчас без дела, пойми.
- Я даю тебе задание, иди выпей кофе. Хватит переговариваться, - и он очень мягко развернул ее и подтолкнул.
Таня дошла до конца коридора и повернула голову назад. Сергей уже кому-то звонил, и она слышала свою фамилию. У нее было странное ощущение, что у нее что-то забрали, отправили на свободу, но она не знает, что с этим делать.
На первом этаже Таня нашла пару автоматов со снеками и кофе. Кофе тонкой шипящей струйкой наполняло картонный стаканчик.
- Блин, сахар не убрала! – Таня не любила сладкий кофе. Отставила стаканчик на подоконник и приложила карточку, чтобы купить новый.
На улице было уже темно, и Таня вдруг испугалась, а что, если заведующий уже просто ушел домой. «Блин!».
Развернувшись от автомата, Таня увидела свою маму, спускающуюся на первый этаж.
- Таня, они меня попросили уйти оттуда, больше нельзя там сидеть. Он там остался один. Саша!
- А что врач говорит?
- Состояние стабильно. Как будто больше никаких фраз не знает! Он мне не нравится, может нам можно заменить врача?
- Мама, главное, чтобы они оказали всю необходимую помощь. Будешь кофе?
- Я бы поела лучше.
- Тут в автомате одни чипсы. Хотя, смотри, могу купить тебе бутерброд.
- Нет не буду. А что сказал заведующий?
- Я к нему еще не попала. Сейчас Сергей попробует помочь.
- Что за Сергей? Твой молодой человек?
- Нет. Ну как….. Просто знакомый.
- Просто знакомый не приехал бы на помощь.
- Мама! Давай не будем, - Таня демонстративно закатила глаза: - Слушай, я тут подежурю, может ты поедешь ко мне?
- Наверное, поеду, я ведь с одиннадцати утра по больницам езжу. Как будто уже пропахла спиртом и лекарствами и ноги уже не держат. Но ты мне сразу звони, если что.
- Да я думаю, меня скоро тоже выгонят уже отсюда. У них круглосуточно находиться нельзя.
Таня проводила маму, посадив ее в такси, стояла на крыльце и дрожала. Пальто было забыто где-то на кресле в коридоре, кофе обжигало, но не особо грело. Она вылила остатки на землю и выкинула стаканчик в урну. Стояла и смотрела на аллею с фонарями. Мягкий теплый свет освещал и без того желтую листву.
- Вот ты где, - позади себя она услышала голос Сергея.
- Ну что там?
- За ним проследят ночь. Если все будет хорошо переведут в отдельную палату, там хорошие условия, я сходил посмотрел. Не переживай, слышишь! Доктор сказал, что опасность прошла.
