– Я беременна…
Глава 8
– Да, – подтверждает доктор. – По срокам совпадает. Но для вашей безопасности и контроля нужно сделать УЗИ.
– Но я… Я не знаю, что мне делать! – выдаю я, всхлипывая. – Я одна, у меня нет никого, кто помог бы с малышом. Я не могу его родить…
– А отец? – мягко спрашивает Анжела Викторовна.
– Он не знает.
– Нужно сказать!
– Я не могу, он уехал, и связи с ним нет…
– Ох, деточка…
– Скажите, вы можете сделать мне аборт? – в полном отчаянии реву я.
В душе все сжимается от боли и кричит, что мне нужен этот ребенок. Я не могу его убить, но осознание своей беспомощности давит с огромной силой.
– Я-то могу, но, пока не сделаем УЗИ и не сдадим анализы, ни о каком аборте речи не может быть.
– Хорошо, а когда можно сдать?
– Вот прямо сейчас. Вообще, у нас все анализы сдаются утром, но раз уж ты говоришь, что по утрам тебя тошнит… – Женщина с жалостью смотрит на меня, а потом кивает сама себе: – Я тебе выпишу по CITO. Сходишь сейчас в двести двадцатый кабинет и все сдашь. А потом возвращайся ко мне на УЗИ.
– Хорошо! – киваю я и, забрав бумажки, выхожу из кабинета.
Словно во сне я сдаю все, что от меня требуется, и возвращаюсь назад к Анжеле Викторовне.
От нее как раз выходит счастливая девушка, придерживая большой живот, и тут же оказывается в объятиях молодого мужчины.
Я смотрю на них с тоской. Представляю, как это я выхожу от доктора и Николай тут же подхватывает меня на руки, радуясь, что с нашим малышом все хорошо.
Но мне не суждено испытать этого…
– Алиса, заходи! – зовет Анжела Викторовна, и я слушаюсь. – Ну что, у меня для тебя две новости. С какой начать?
– С хорошей… – тихо отвечаю я, присаживаясь на стул.
– Анализы твои готовы, уже есть в базе.
– А плохая? – поднимаю взгляд на врача.
– У тебя отрицательный резус-фактор.
– И что это значит? Я больная? – выдыхаю я с ужасом, а доктор усмехается:
– Нет, что ты. Ты не болеешь. Это особенность крови, только и всего. У кого-то резус положительный, у кого-то отрицательный.
– Тогда почему это плохая новость? – недоумеваю я.
– Дело в том, что девушкам опасно с таким резусом делать аборт. Да и беременность сложно дается. Но если сделать прерывание, велика вероятность, – Анжела Викторовна наклоняется ближе и пристально смотрит мне прямо в глаза, стараясь донести серьезность ситуации, – я повторяю, очень велика вероятность потом больше никогда не иметь детей.
– О боже… – выдыхаю я. – Но что мне делать? Я же не смогу вырастить этого ребенка! Мы оба погибнем… – рыдаю я снова.
У меня нет сил остановиться, а настроение качается как маятник. Не пойми что со мной творится! Не могу взять себя в руки!
– Алиса, я не хотела этого предлагать, но ты можешь отказаться.
– От чего? – поднимаю заплаканный взгляд на врача.
– От ребенка… – сжав губы, грустно говорит Анжела Викторовна. – Понимаешь, ты будешь очень жалеть потом. Я уверена в этом!
– Откуда вы знаете? Может, я больше не захочу детей?! – вспыхиваю я, но женщина не обижается. Она отворачивается к окну, но я вижу, как на ее глазах блеснули слезы.
– Знаю. Оттуда, что у самой была такая же ситуация. Я – студентка третьего курса медицинского университета, лучшая на потоке. Куча грамот, благодарностей и великое будущее. И вдруг как гром с ясного неба – беременность.
– Неужели правда? – выдыхаю.
– К сожалению. Я точно так же, как ты, рыдала у врача, сетуя на то, что не могу родить. Родители, если узнают, выгонят из дома, а отец ребенка просто исчез, предоставив мне самой разбираться с последствиями. И я разобралась…
Анжела Викторовна смахивает слезу и поворачивается ко мне.
– Тогда аборты были запрещены, но и у меня уже к тому моменту были связи среди врачей. Мне сделали прерывание, и все вышло довольно неплохо, кроме одного: сколько мы ни старались после этого с мужем, больше детей у нас не было…
– Мне очень жаль… – шепчу я, понимая, насколько больно ей сейчас это рассказывать.
– Подумай хорошо, Алиса. Ты действительно можешь родить и отдать малыша. Сейчас тысячи семей стоят на очереди. У новорожденных огромные шансы попасть в замечательные семьи, где они не будут нуждаться ни в чем! – пылко заверяет женщина, а я понимаю, что это единственный возможный выход.
И дело не в том, что у меня может просто не быть потом детей. Просто я сама не могу.
Кладу руку на живот и легонько его глажу.
Нет, я просто не в состоянии это сделать! Никогда не наврежу малышу. И если есть возможность дать ему жизнь, то я это сделаю!
– Я вижу, ты приняла решение, – говорит Анжела Викторовна, и я уверенно киваю.
– Да, я оставлю малыша. И постараюсь сделать все, чтобы выносить его здоровым.
– Вот это правильно! Поверь, ты об этом не пожалеешь, – по-матерински заверяет женщина, а я киваю.
– Что я должна сделать? Мне же нужно становиться на учет?
– Да, я заведу тебе карту беременной, и будешь приходить на обследования. И, Алиса… – вдруг добавляет врач.
– Что? – поднимаю на нее растерянный взгляд.
– Ты большая молодец! Я очень рада, что ты приняла правильное решение! Поверь, все будет хорошо! Жизнь помогает тем, кто ее ценит!
– Да, наверное, так и есть… – соглашаюсь я.
Выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью морозный воздух.
У меня будет ребенок!
Теперь, когда решение принято, я вдруг чувствую долгожданный покой. Тут же выходит солнце из-за тучи и ярко освещает мое лицо.
Да, теперь все будет хорошо!
***
До родов я решаю усиленно работать, чтобы хотя бы в первое время помогать малышу, пока его не заберут в семью.
Насколько я смогла узнать, процедура оформления документов на усыновление не быстрая. А значит, нужно обеспечить всем необходимым свою кровиночку.
Мысли каждый день съедают заживо.
А что, если его заберут плохие люди? Что, если они будут его обижать?
Но я старалась не думать об этом. Да и вообще нервничать поменьше.
Исправно посещала женскую консультацию, сдавала анализы, много гуляла и ела витамины.
Пришла весна, а за ней наступило лето. Живот уже был довольно большой, и я слышала отчётливые шевеления моей дочки.
Да, недавно я узнала, что у меня будет девочка. Я видела ее темноволосой и зеленоглазой. С такими же лукавыми искорками во взгляде, как у Николая. Но имя боялась придумывать. Хотя каждую ночь мне снилась она – моя маленькая принцесса со смешными кудрями и ямочками на щеках. Она бежала ко мне на руки и крепко обнимала за шею, а я не могла надышаться ею.
В такие ночи я просыпалась в слезах и долго не могла уснуть, постоянно поглаживая живот. Мне казалось, я качаю ее на руках, когда кладу ладони на кожу. Я пела ей песни и баюкала, словно она лежала передо мной в колыбели.
– Ты уже собралась? Давай, Анжела Викторовна уже тебя ждет! – сообщает мне Маша из-за двери туалета.
Сегодня что-то особенно тянет живот. Надо сказать об этом врачу. Правда, она говорила, что могут начаться тренировочные схватки, но все же только тридцать восьмая неделя пошла. Хотя, может, это норма. А еще это красное пятно на белье… Пугает.
– Да, готова. – Я выхожу, держась за поясницу. Живот у меня такой, будто я ношу как минимум тройню. Маша не раз шутила, что я настоящий дом для нескольких маленьких Николайчиков. Если бы не УЗИ, точно бы прислушалась к ее словам.
Мы выезжаем к врачу, и я все сильнее чувствую, как тянет живот. Глажу малышку, пытаясь успокоить, и она послушано замирает.
На дворе начало осени, и золотые блики солнца просвечивают свозь все еще зеленые листья. Но к счастью, уже не так жарко.
Легкий свободный сарафан в пол, шляпа и сандалии все еще мой гардероб на эту пору года. Мне постоянно жарко, хотя Маша уже накинула легкий кардиган на плечи.
