что с работой у Юры тоже теперь швах. Нужно искать новую. Но какую — вопрос. Несмотря на образование, журналистом Юра никогда не работал, стоит ли пробовать? Или искать новый музыкальный коллектив?
Так или иначе, но сначала Юра всё-таки хотел отдохнуть — хотя бы до конца недели. Всего-то три дня осталось…
Съев свою порцию яичницы с хлебом и выпив большую кружку чая, Юра решил наведаться в туалет. И, проходя по коридору, отчего-то покосился в другую сторону — там была гостиная, в которой он спал, а рядом с ней — дверь ещё в одну комнату. Юра не удержался и подошёл, дёрнул за ручку… но дверь оказалась заперта.
— Хм… — пробормотал Юра, отходя в сторону. Посмотрел вниз — да, замок имеется. Но, где ключ от него, было неясно. А главное, и в принципе непонятно, зачем закрывать комнату, если живёшь в одиночестве. Если только там лежат какие-нибудь пыльные стройматериалы… Или, может, дорогая и хрупкая вещь, которую Мася способна разбить в отсутствие хозяйки? В любом случае Юра не сомневался — ничего криминального там нет. Ну закрыта эта комната и закрыта, ему-то какое дело?
Но дело, видимо, было, поскольку Юра думал о ней и в туалете, и после, сидя на диване в гостиной в ожидании Сони. И не знал: спросить у неё или не высовываться? Вдруг сама расскажет? А если спросит, может ведь и не ответить из принципа…
Ключ в замке начал проворачиваться ровно в семь часов вечера, как раз когда Юра стал раздумывать: может, всё-таки стоит включить телевизор или почитать что-нибудь, а не только таращиться в стену? Но не успел — пришла Соня.
Юра вскочил с дивана и стремительным шагом направился в коридор, где девушка, держась одной рукой за стену, снимала тёмно-синие кроссовки.
— Привет, — выдохнул Юра, останавливаясь в паре метров от Сони, и она слегка вздрогнула, поднимая на него удивлённые глаза.
— А-а, это ты, — выдохнула и, перестав держаться за стену, начала стягивать ветровку. Под ней оказалась футболка цвета хаки свободного кроя, но Юре хватило, чтобы прикипеть взглядом к Сониной пышной груди. Как можно выглядеть настолько сексуально в обычной футболке не самого нового вида и спортивных штанах? — А я забыла, что ты тут. Я надеюсь, в душ тебе не надо?
— Нет, — мотнул головой Юра, сразу же заметив, что чёлка девушки прилипла к мокрому от пота лбу. — Я перед сном пойду. Я там ужин приготовил. Правда, час назад где-то. Будешь яичницу?
— Буду. Но после того как помоюсь.
Соня хотела пройти мимо него в ванную, но остановилась, когда Юра с любопытством поинтересовался:
— А где ты работаешь?
— В клининге, — спокойно ответила девушка и, пока Юра переваривал её ответ, всё-таки скрылась в ванной.
В клининге… Это отчего-то казалось Юре странным, хотя он понимал, что почти не знает Соню. Однако она совсем не ассоциировалась у него со словом «уборщица». Неужели для такой девушки не нашлось другой работы? Явно ведь образованная, да и готовить умеет…
Да, вопросов становилось всё больше и больше.
Соня
Струи тёплой воды скользили по телу, снимая усталость, и Соня закрыла глаза, погружаясь в привычную полудрёму, которая всегда захватывала её после тяжёлого рабочего дня. А такие дни у неё последние два года были всегда. Выходных Соня не брала, только больничные, но болела она редко. А когда болела, старалась поскорее выздороветь и вернуться на работу.
Не работать было невозможно, невыносимо. Соне было жизненно необходимо грузить себя физическим трудом, и чем больше, тем лучше. Чем более уставшей она приходила домой и чем быстрее засыпала от этой усталости, тем проще было существовать. Иначе Соня быстро погружалась в отчаяние и вновь начинала думать о том же, о чём накануне думал Юра, сидя на перилах моста.
Она тоже сидела так два года назад. В абсолютном ступоре, не в силах ни упасть вниз, ни слезть. Сидела, пока её не сняли прибывшие спасатели, а затем карета скорой помощи отвезла Соню в психиатрическую клинику, где она провела несколько недель, лечась от суицидальной депрессии.
Да, Юре бы тоже к специалисту… Но говорить с ним на эту тему Соня не хотела. Для подобных разговоров необходим эмоциональный ресурс, а она его не имела. Несмотря на то, что до сих пор принимала таблетки и периодически — по мере необходимости, если суицидальные мысли возвращались, — обращалась к психиатру. Всё равно — сил едва хватало на жизнь, точнее, на существование. Врач говорил, что со временем это пройдёт, станет легче, но Соня не верила.
Почему должно стать легче? Просто так? Она не видела ни одной причины для этого. Да и времени прошло уже прилично…
Или мало?
Иногда Соне казалось, что много, очень много. А иногда — что всё случилось только вчера. Особенно если она заходила в комнату, чтобы хоть протереть пыль… и лучи яркого и радостного солнечного света ласково касались фотографий, стоящих в книжных шкафах, подчёркивая счастливые улыбки, блеск голубых глаз Алисы, её золотистые кудряшки, ямочки на щеках Андрея, его большие руки, сильные и надёжные… Соня в такие моменты почти слышала их совместный смех.
Смех, оставшийся в далёком прошлом. В прошлом, которому Соня до сих пор принадлежала.
Два года она не смеялась и даже не улыбалась. Просто не могла, не получалось.
«Как только улыбнётесь — значит, выздоравливаете», — говорил врач, пытаясь шутить с Соней, но она только головой качала.
Улыбаться? Смеяться? Над чем?
Ей давно ничего не казалось смешным…
Юра
Когда Соня вышла из ванной, Юра как раз проходил мимо — шёл из гостиной на кухню, решив попить чаю ещё раз. В конце концов, сидеть на кухне, пока хозяйка квартиры ужинает, без напитков или еды — это будет как-то странно. Поэтому Юра рассудил, что следует заварить себе чай. Так он сможет быть возле Сони, и это не покажется навязчивостью.
Но девушка вышла из ванной настолько неожиданно, моментально очутившись прямо возле Юры и едва не дав ему дверью по лбу, что он оторопел и непроизвольно сжал Соню в объятиях, прижимая к себе.
Юру тут же бросило в жар, словно кипятком окатили, — он моментально осознал, что на Соне ничего нет, кроме полотенца. Да, большого и махрового, но всего лишь полотенца! Белого, как платье невесты.
И оттого,
