- Вы вернетесь?
- Вообще или сегодня? – интересуюсь я.
Собеседница временно столбенеет, пытаясь сформулировать столь же всеобъемлющий ответ.
- Вы же понимаете, как Лев Александрович скажет... – продолжаю я. После этих слов консьержка кивает, как китайский болванчик.
Гелентваген ждет меня у главного входа. Прыгаю на пассажирское сиденье и ловлю на себе одобрительный взгляд Льва Александровича. Доволен моим позитивным настроем и внешним видом. Что ж, отлично. Не хотелось бы видеть его хмурым и раздраженным. Даже в хорошем настроении он - не подарочек.
Выезжаем на Кутузовский проспект и лавируем в потоке машин. Второй раз меня уже не так напрягает высокая посадка сиденья и уверенная манера езды моего спутника. Да и что мне напрягаться из-за таких мелочей, когда в данный момент я, видимо, еду расследовать финансовые махинации своего благоверного. Все остальное блекнет рядом с таким масштабом. Кстати, куда мы едем?
- В банк, – сухо рявкает Лев Александрович. – Мы едем в банк.
Опасливо кошусь на него – я задала вопрос вслух или он читает мысли? Даже боюсь спрашивать, что мы там будем делать. Ловлю себя на мысли, что боюсь этого человека, но другой опоры у меня пока нет. Решаю держать с ним ушки на макушке и остаток пути провожу в молчании.
***
Молодая девушка-оператор бодро клацая пальцами по клавиатуре, отправляет на печать выписку по нашему семейному счету и передает мне еще теплый листок бумаги.
Смотрю на цифры, и они расплываются у меня в глазах. Сумма, которую я там вижу, не хватит даже на приличный ужин в ресторане. Он что, совсем охренел?
- Дайте еще, пожалуйста, выписку по движениям средств за последние три месяца, – просит Лев. И через минуту у меня вновь округляются глаза, с трудом сдерживаю нецензурную брань.
- Да как он мог! – только и в состоянии я воскликнуть.
- Легко мог, у вас же семейный счет. А вам, дорогая Елена Петровна, надо было подключать СМС информирование о движении средств…
- Да, оплата за оповещение всего 79 рублей в месяц, - встревает оператор.
Лев зыркает на нее и трогает меня за локоть.
- Берите бумаги и пойдемте в машину.
Пытается поддерживать меня, но я нетерпеливо выдергиваю руку и гордо топаю одна к выходу. Еще не хватало, чтобы меня выводили отсюда сломленную, словно бабушку, которую обчистили телефонные мошенники.
Уже привычно прыгаю на пассажирское сиденье и вновь рассматриваю цифры. Это немыслимо! Еще три месяца назад у нас на счету была приличная сумма. Не космическая, но очень даже значимая. С каждого крупного проекта Марк откладывал деньги на наш счет, мы планировали потратить эти деньги на девочек – купить им жилье в приданное, обеспечить хорошее образование.
И вот сейчас я вижу, как будущее моих детей было уничтожено три месяца назад, когда мой драгоценный супруг, не говоря ни слова, вдруг решил снять большую часть денег. А потом неоднократно снимал более скромные суммы, пока не выдоил счет до донышка.
- Вы знаете, куда он потратил деньги?
- Да, - глухо отвечает Лев Александрович, – он купил квартиру.
- Квартиру? Зачем? – мои глаза округляются в удивлении, но я спокойна. Все-таки жилье – это рациональная трата. Покупку бриллиантов или путевки на Шри-Ланку я бы восприняла, как удар. Но это… Может быть он вложил деньги в квартиру, чтобы они не обесценились?
- Я бы на вашем месте спросил – «где?»
- Ну и где же?
- В доме, где вы сейчас живете.
Я уже держу наготове следующий вопрос, но после ответа Льва закрываю рот и мрачно молчу. Местоположение квартиры многое объясняет. Жилье в таком доме – демонстрация статуса, а не инвестиция. Интересно, откуда он взял оставшиеся деньги? Ведь даже не скромную однушку ему бы не хватило? Кулаки сжимаются и будь сейчас Марк передо мной, ему бы не поздоровилось! Вот этого я ему точно не прощу! Он просто уничтожил будущее наших детей. Из-за своих хотелок. Не сказав мне!
– А вы откуда это знаете? – интересуюсь я, хмуро.
- Это дом, который строила моя компания, и сейчас управляет им. Найти все данные о покупке Марка мне не трудно. Ваша встреча с мужем не была запланирована, но все к лучшему. И это еще не все, что я мог вам рассказать.
15. Салатовые сапоги
Есть пропасти, в которые человеку лучше не заглядывать, потому что там нет ничего, кроме лжи, грязи и подлости. Я один раз заглянул, и с трудом выдержал правду, которая мне открылась. Но сейчас не об этом.
Я увидел ее впервые на выставке, куда пришел по приглашению знакомой. Она стояла рядом с безумной современной инсталляцией, и вдохновенно рассказывала слушателям, как значимы салатовые резиновые сапоги, стоящие на крышке канализационного люка.
На мой взгляд сапоги в качестве предмета искусства были ужасны – обычные заурядные калоши мерзкого цвета. Что в них художественного? Но меня привлек ее пыл. И что такого, если я послушаю минутку с бокалом?
Помню, что она была одета в строгое темное платье с отложным воротничком. Выглядела, как директор школы. Хотя к ее сияющим карим глазам подошло бы что-то другое. Что-то свободное и яркое, как она сама. Я разглядывал изящную линию ее бедер, цедил мерзкое сладкое шампанское, и лениво вслушивался в бред, который она несла. Голос звонкий, увлекающий. Чувствуется, что она прямо балдеет от этих инсталляций. И я ведь увлекся и на какую-то минуту ей поверил! Будто пелена упала с глаз – смотрю и вижу в этом псевдохудожественном бреде смыслы и глубину. Как художник через яркую метафору пытался выразить "тоску по несбывшейся надежде", а "фундаментом для этой яркой мечты служит каналлизационный люк, символизирующий всю грязь и тяжесть реальности". Прямо проняло меня от ее слов!
Встряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, и передо мной опять - тупейшие сапоги на уродливом канализационном люке. Не иначе, как шампанское в голову ударило.
Забыл про этот случай на пару лет, только почему-то купил себе салатовые кроссовки. Яркие, смелые, необычные… И черти куда мне их надеть. На пробежке будет выглядеть, будто обмотал ноги сигнальными жилетами. Так и стоят в коробке.
А потом Оксана как-то фыркнула, что у меня не квартира, а «старая холостяцкая берлога». Потом что-то подобное заявила Оля и Офелия. Видимо у девочек из эскорта на букву О – Особые эстетические запросы. И я подумал, что неплохо добавить уюта – а то как-то странно, руководитель строительного холдинга, а дома никакого намека на элитарность. И тут я снова вспомнил о даме из галереи.
Нашел ее через хорошую знакомую. Договорились с ней, приехал, показал фотографии. Она забавно морщила носик и пыталась быть максимально тактичной. Получалось не очень, я видел, что она солидарна с Оксаной. И с Офелией. То есть тоже, считала, что у меня – берлога. Фифа, что с нее взять.
Через неделю позвонила сама, пригласила посмотреть работы, которые подобрала. Я сразу отмел «керамику для украшения каминной полки» и «ковер в стиле династии Сефевидов». Первое – пылесборник, второе – дороговато. Но картины зашли.
Ничего особенного в них не было. Даже не так. В них вообще ничего не было – не фигур, ни сюжета. Но почему-то они оказались прямо на своем месте.
Этот «Дождь в Сокольниках» я рассматривал раз сто, не меньше. Клянусь, ничего в этом не понимаю и не могу объяснить почему, но с этим дождем стало уютнее и спокойнее. Я даже стал лучше спать, и сны такие хорошие, светлые... Все чаще стал подумывать, что надо обои переклеить и лепнину убрать. Чувствую, лучше будет.
Конечно я знал, что она замужем и с детьми. Но я ни на что и не претендовал, и уж, конечно, не был влюблен – это я себе давно запретил. Ну так… Симпатичная, изящная женщина, немного странная, на мой взгляд. Очень страстная и необузданная, как мужчина, я это чувствовал.
Смотрел на нее, как на это ее гребаный «Дождь в Сокольниках» - ничего не понимаю, но что-то в этом есть.
Я бы и забыл про нее, и про эти уродские салатовые сапоги. Но вдруг, однажды, когда подписывал бумаги, на одном из листочков мелькнула ее фамилия. Присмотрелся, а это не она, а ее муж. Он купил квартиру.
