сел на тумбочку и наклонил голову, глядя на меня.
— Ну и где ты так нализался, щеночек мой? — усмехнулась, разглядывая его.
Даже с красными глазами и подбитой губой он был красив, как дьявол.
— Щеночек? — вскинул брови и ухмыльнулся, — А мне нравится.
— Ага, тебе сейчас всё нравится. — тяжело вздохнула я, — И что мне с тобой делать?
— Любить. — сразу же ответил он.
Ничего не ответила, только сложила руки на груди и послала ему красноречивый взгляд.
— Ну или хотя бы помоги дойти до комнаты. — с тяжёлым вздохом ответил он.
Посмотрела на него пару секунд, чего-то выжидая, а потом сдалась. Выдохнула и потянула к нему руку, но вместо того, чтобы взять её и встать, он схватил мою конечность и резко дёрнул на себя.
Не успела даже ахнуть, как оказалась в нескольких миллиметрах от его лица. Женя пристально вглядывался в моё лицо, а я в глаза. Зрачок расширен настолько, что почти невидно радужку, только ярко-голубой ободок даёт угадать его цвет глаз.
Он поднял руку и, заправив прядь волос за ухо, прошёлся ладонью по всей их длине. Его глаза слишком внимательно следили за собственным движением, будто он не мог отвести взгляда.
— Рыжая… ведьма. — выдохнул он.
Ведьма? Ну знаете!..
— Знаешь что…
Не знает, и никогда не узнает, ведь договорить не дал. Он меня поцеловал. Поправочка, он всё ещё целует меня. Мой глаза настолько сильно распахнулись от удивления, что это должно было выглядеть жутко.
Женя отстранился на миллиметры, когда я была готова завопить от непонимания. Кто-нибудь ожидал, что он меня поцелует? Конечно же нет!
Но он только заглянул в мои глаза, положил руку на затылок и снова впился в мои губы. Что с ним не так?!
Упёрлась руками в его грудь, желая оттолкнуть, но когда почувствовала как быстро и сильно бьётся его сердце под моей ладонью замерла. На мгновение. И робко ответила на его поцелуй.
Стыд и позор, но я не умею целоваться. И даже больше, я вообще никогда не целовалась. Мне ужас как страшно облажаться и показать свои неопытность, поэтому я пыталась повторять за ним. Приоткрыла слегка губы и его горячий язык скользнул в мой рот. Поцелуй стал слишком… откровенным. Я не знала как это описать, но казалось, что всё во мне горело, желая его ласки.
Это конец, Женя. Допрыгалась ты.
Его руки переместились на талию и надавили, заставляя прогнуть поясницу и почти что оседлать его колени. Громко вздохнула, запрокидывая голову назад, чувствуя как губы Жени спустились к шее, оставляя на ней мокрые поцелуи. Зарылась пальцами в его волосы и сжала. Наверное слишком сильно, но Женя издал гортанный стон одобрения.
Горячий узел внутри меня натянулся и я почувствовала пульсацию между ног. Странное, но такое горячая ощущение кружило мне голову.
Судорожно вздохнула, почувствовав как его руки забрались под одежду и прикоснулись к нежной коже. Женя резко сжал мою талию и дёрнул на себя, заставляя полностью оседлать его, почувствовать, что он готов не меньше меня. Его глаза с мутной поволокой, но теперь не от алкоголя, смотрели на меня так, словно я уже голая и уже на нём. В прямом смысле этих слов. Это заставило заработать разум, а не тело.
Дернулась назад, но он не дал мне сдвинуться даже на сантиметр, прижимая к себе всё сильнее.
— Женя, пусти. — выдохнула я, но слишком тихо.
Он никак не отреагировал, зато с пьяной ухмылкой начал поднимать руки вверх по моему животу.
Чёрт, я уже забыла, что он пьян! Дура!
Взбрыкнула, когда его пальцы коснулись края лифчика.
— Женя, хватит! — вскрикнула и он поднял на меня непонимающий, но разжал руки.
Вскочила на ноги и, на ходу оправляя одежду, скрылась в комнате. Заперлась на ключ и прижалась спиной к двери, хватая ртом воздух.
Я, дура, обомлела, когда почувствовала, что он хочет меня. Это какой же дурой надо быть, чтобы млеть от мужского стояк? И, плюс ко всему, он пьян! Ставлю собственную душу на то, что не вспомнит об этом недоразумении. А вот ты, олень тупоголовый, будешь вечно помнить в назидание собственной глупости.
Я надеялась, что Женя будет мучаться от похмелья и спать до двенадцати часов. У меня было бы время собраться и уйти, не пересекавшийся с ним. Мне было очень стыдно, но ещё больше обиды. Разве можно вот так поступать с девушкой? Вот так вторгаться в её личное пространство? Не люблю нахальство, а Женя тот ещё нахал.
Приняв душ, задумчиво ходила по кухне пока закипал чайник. В голове, что странно, было пусто, а на душе кошки скреблись. Я, может, и взрывная сучка, но у меня есть душа. И она очень чувствительна и ранима. Ненавижу себя за это. Ненавижу, что принимаю всё так близко к сердцу. И меня разозлил даже не тот поцелуй, меня бесило то, что мои чувства стали меняться к Жене, стоило ему проявиться чуточку заботы. Обо мне никто не заботился кроме отца и брата, а остальные просто не подбирались вот так близко. Мне не нравилось, что он подошёл слишком близко.
Вздрогнула, когда телефон зазвонил на столе. Это был папа. Улыбнулась.
— Привет. — ответила, запрыгивая на подоконник.
— Утро доброе. — усмехнулся папа, — Как моя доця поживает?
Его «доця» всегда мне нравилось. Оно звучало уникально из его уст. Чтоб вы понимали, мой отец под два метра ростом, с бородой, татуировкой на плече и из далеко он похож на огромный шкаф. Рядом с ним я чувствуя себя принцессой: маленькой и защищённой. Люблю папу.
— У твоей доци слипаются глаза, но она полностью довольна жизнью, — не знаю почему, но я улыбаюсь, как дурочка, — В общем, ничего нового. А ты как? Как работа?
— А, ничего нового. Язва, бронхит и отравления — всё, что ты любишь.
Поморщилась, когда вспомнила как отравилась. Кажется, я даже позеленела.
— А Лёня? Он тебе не звонил?
Папа тяжело вздохнул.
— Он ещё в поисках себя… идиот, что сказать.
Ухмыльнулась.
— Ну, не надо так. Он хороший, только что не звонит козёл, а так хороший.
На той стороне фыркнули.
— Хороший он… А у тебя точно порядок? Голос какой-то странный.
Папа заметит всё, даже с другого конца города.
Подумала, что, может, стоит рассказать ему про своего соседа. В красках так, какой он козёл и негодяй.
— Пап, я интроверт, что у меня может быть не так? Я даже кота боюсь заводить, потому что это что-то новое.
