на тебе, — губы тоже трогаю — я пропал, веришь? Давно уже. Ты моя мечта, Ник. Или называй как хочешь. Думал, не выдержишь игры с завязанными глазами. Любая другая убежала бы давно. Но у меня не было выхода, ты бы тогда на километр не подпустила, — при этих словах она встревоженно поднимает голову с подушки. — Ник. Я тебя люблю. Не могу без тебя, понимаешь?
Короткий всхлип и она зажимает рот ладонью. Я же тянусь к ее голове и стаскиваю повязку, чтобы раз и навсегда определить наше будущее. Но пока тяну, знаю, чтобы не предприняла, буду преследовать всю оставшуюся жизнь, потому что не хочу без нее ничего.
Ника промаргивается и щурясь от света застывает, глядя на меня.
Буря эмоций. Страх. Неверие. Удивление. Злость.
— Ты-ы-ы?!!!
— Чай горячий. Не обожгись.
Двигаю кружку ближе. Отпиваю кипяток и ошпариваю губы. Прихватываю, чтобы уменьшить боль, но не помогает. Да что телесная боль, когда душа в клочья.
Максим Тайпанов.
Знакомый моего пропавшего бывшего мужа. Одна компания, все праздники вместе. Я узнала его несмотря на то, что он очень сильно изменился. От того прошлого остались лишь ярко-зеленые глаза.
Макс тот человек, который кроме неприязни ничего не испытывал ко мне. Вечные подколы, придирки и черт знает что еще. Мы были очень молоды, лукавы и бездумны. Я фыркала и прижималась к Киру. Лишь пару раз заметила, когда никто не замечает, он смотрит на меня. Но списывала на поиски проколов, чтобы изводить дальше. Я его ненавидела за это.
Когда Кир пропал, Макс пришел первым. Предложил помощь, но я отказалась. Обидела его сильно. На следующий день Тайпанов пропал с горизонта. И вот теперь он здесь. И я в него, кажется, влюбилась.
Ужас.
— Успокоилась? — тревожно смотрит, нервно потирает руки.
Киваю, опускаю взгляд на кружку. Смотрю как колышется темная жидкость от вибрации дрожащих рук.
— Ника, говори со мной.
— Много вопросов. Не знаю с чего начать, — вяло отбиваю.
Макс отходит к окну. Опирается бедрами на подоконник, отщелкивает сигарету. Руки на груди скрещены, грудные мышцы выпирают, они перекатываются при каждом движении. Он, прищурившись от дыма, внимательно смотрит. И только по еле заметному тремору пальцев, вижу, что взволнован.
— Давай. Я готов ответить на любой из них. Только будь готова услышать правду. И пообещать, что крепко подумаешь о нас. Не будешь бежать и закрываться. Хорошо?
— Да. Скажи мне, почему ты завязывал мне глаза? В чем была сложность просто подойти? И голос. Что с ним? Я бы узнала тебя, но тональность другая теперь. Шрам еще.
Макс усмехается. Он идет ко мне и присаживается на соседний стул. Кладет руки на стол и сцепливает в замок кисти. А я несмотря ни на что любуюсь им. Ну почему все так по-дурацки? Может к черту все вопросы? Может просто любить и все?
Может…
— Ты не подпустила бы меня. Как тогда, помнишь? Я хотел сначала заинтересовать. В тайну вовлечь. Риск был огромный, но я выиграл. Прежде чем затеять такое, изучил твою жизнь, привычки. То есть я знал, но меня пару лет меня не было в стране. Пришлось нагонять. Голос… Операция на связках. Шрам… Ну да, есть, — криво улыбается.
— Болел?
— Не бери в голову.
— Почему дом Жени? Там же все охраняется.
Макс лениво кривит губы. Понимаю, что сейчас услышу что-то очень важное. Чтобы забить волнение, отпиваю глоток остывшего чая.
— Ника, я могу проникать туда, куда простой смертный не сможет никогда. Дом твоей подруги просто шлак. Вообще не проблема была. Просто там было безопаснее всего. Понимаешь? Гостей много, все выпили. Да не смотри на меня так. Ник, силы терпения были на исходе. И так в тот момент запасник включил.
— Ясно. А теперь скажи мне, Макс. Почему я?
Он молча встает и врубает чайник. Пока тот нагревается, думаем каждый о своем. Он видимо об ответе, а я о том, что услышу. Макс выливает мой старый чай и наливает свежий. Собрав морщины на переносице, он мерно размешивает сахар.
Я же не могу от него оторваться. Какой он мужественный. Не красавчик, не смазливый. Он притягательный. Черты лица по-мужски суровы, жестоки, брутальны. Четкая челюсть, выступающие скулы. Кожа грубая и плотная. Вот только изумрудные глаза и чувственный рот немного смягчают.
— Ну слушай, Ник, — снова закуривает. Прежде чем начать отвечать, он быстро наклоняется и целует в губы. А у меня нет сил отстраниться. Самое страшное, что я почему-то резко поставила невидимую грань между собой и Максом, потому что все наше прошлое непрерывно связано с Киром. — Сначала… Короче, — глухо прокашливается. — Когда Кир познакомил нас, я пропал. Сразу же. В тот момент, когда встретился взглядом. Ты тогда смущенно улыбнулась и спряталась за плечо. Его плечо. Уже тогда хотел выдернуть тебя из рук Кира и поставить за свою спину. Называй, как угодно это. Только стало очевидно, что мне пиздец. Влюбился. Да, так бывает. Веришь? Тем более, что ты так смотрела иной раз, что… Кхм… Ты смотрела, Ник. И я что-то сумел уловить в твоих глазах.
— Это же всего лишь любопытство… Я… — неловкость сковывает. Не думала, что он воспримет это настолько серьезно в те дни.
Слова оглушают. Я сжимаюсь и словно в прошлое возвращаюсь. Это перемещение во времени настолько сильное, что кажется приоткроется дверь и войдет Кир. Мне становится жутко. Начинает охватывать липкая дрожь. Макс видит происходящее, пытается приблизиться. Вероятно, чтобы обнять, согреть. Но напоровшись на мой взгляд, отступает назад.
— Дальше, — шепчу побелевшими губами.
— Так дальше… Потом исчез Кир. И ты оттолкнула меня, когда хотел помочь.
— Ты знал почему он ушел? Знал? — внезапно осеняет догадка.
— Мы работали вместе, — севшим голосом говорит. — Но ты… — сердце останавливается от информации. — Он сказал тебе, что служит в полиции. На самом деле все было не так. Но это все, что узнаешь. Кирилл получил приказ и принял решение о разводе. Так было лучше для всех. Для него в первую очередь.
Принимаю информацию залпом и взрываюсь.
— Сволочи! — швыряю чашку об стену. — Ненавижу! Вы понимаете, что я пережила? Где он сейчас?
Ору с силой. Мне нужно знать ответ. Не потому, что я испытываю трепетные чувства. Горькая обида сожрала без следа полгода семейной жизни. Просто мне нужно знать, жив он или нет. Макс сжимает челюсти до хруста.
Я слышу скрежет зубов. Его лицо меняется, становится злым и жестоким. Мгновенная перемена пугает так сильно, что невольно отодвигаюсь назад. Тайпанов прищуривает глаза
