ей и попросить, чтобы вернула, как было!
Хорошо, кобылка… Тяжелый член трусах встал как по команде: свистать всех наверх, яйца потяжелели.
— О, вот и она! — обрадовался отец, распахнул окно лоджии и замахал. — Владушка, здравствуй! Здравствуй, моя хорошая! Поднимайся скорее, знакомиться будем!
Я чуть не позеленел.
Своего папашу я знал хорошо. Гуляка.
Знал, что у него всегда баб было много. Чего говорить, если сам я — его сын, рожденный вне брака?!
Так что я заточил зуб на Владиславу Алексеевну, заподозрив, что отец либо сам имел виды на эту попку, либо успешно ее пользовал.
Иначе зачем бы ему было оставлять эту фифочку?!
Еще через несколько минут я узнал, что у фифочки — очень высокая должность, и что в руках у нее был торт. По случаю прихода нового начальства.
То бишь меня.
Довольно большой торт с надписью BIG BOSS!
В кабинете отца собрались управленцы. Отец сначала представил меня в узком кругу, неофициально. Открыли шампанское. Влада нарезала торт, потом сняла пальцем с ножа крем, слизала его. Бл..
Мне достался кусочек с надписью BIG BOSS.
Вот только…
— Простите, у вас ай упал… — спохватилась Влада, протягивая мне тортик на одноразовой пластиковой тарелке.
— Что-что?
— Ай. Буква английского алфавита, i, — показала пальцем Влада на надпись, которая из BIG BOSS превратилась BG BOSS.
Практически, бу-га-га, босс!
Еще позднее выяснилось и другое…
Мало того, что Владиславу Алексеевну увольнять нельзя, так она еще на все имеет собственное мнение, к которому прислушиваются.
Причем, озвучивает его не деликатно, но прямо, подмачивая мой авторитет.
Еще и взгляд у нее такой — прохладный, пристальный. Смотрит как будто сквозь тебя. Точно, змеюка, пригрелась на фирме.
Кобра!
Самая настоящая.
***
Кобра… Теперь я жду звонка от этой кобры, с трудом удерживая свой член на коротком поводке.
Минуты утекают. На четвертой минуте Владислава. перезванивает…
— Я согласна.
— На что?
— Я заставлю вас кончить.
Ммм…
Я сдвинул трусы вниз, обхватил член.
— Но у меня есть правила. Итак, озвучим условия. Во-первых, вы ничего не записываете. Ясно? Во-вторых, как только испытаете наслаждение, сразу же называете мне пароль. Я удаляю данные не только с телефона, но и с облака.
Ай, сучка… Кобрааа…
— Договорились, — соглашаюсь.
— И в-третьих, я говорю. Вы слушаете. Иногда… Отвечаете на вопросы. Все ясно?
— Ясно, — сглатываю.
Такой строгий подход.
Я просто представляю, как она так же строго, в деловом костюме отчитывает меня, потом подходит близко-близко, задирает свою узкую юбку, а под ней нет трусиков…
Она мокрая.
Седлает меня и трахает.
— Итак, я начинаю.
Что?
А я… уже…
Лениво подрачиваю член, уносясь только от звука ее голоса и своих фантазий.
— Я включу легкую музыку. Фоном. Иногда я буду говорить немного иначе. Потому что волнуюсь, — добавляет.
— У тебя все получится!
Как-то слишком добро прозвучало. Добавил пожестче:
— Это в твоих же интересах!
Заиграла легкая музыка. Влада прочистила горло, сделала глоток.
Будто отпила воды, чтобы в горле не пересохло.
В моих фантазиях она глотнула моей спермы — пустячная, но приятная деталь фантазии.
— Итак. Вы хотите, чтобы я это сделала. Заставила вас кончить, — произнесла Влада. — Гордей Иванович… Это действительно то, что вы хотите?
— Да.
— Хотите сжать свой член крепко-крепко и кончить, громко постанывая? Хотите залить свой кулак и материться, не зная, откуда взялось столько… жидкости?
— Бл… Продолжай.
Глава 12
Глава 12
Гордей
Влада заговорила: легко и быстро, но с интонацией:
— Я не планировала этого делать. Но вы, Гордей Иванович, заставили меня это сделать.
Лайт-принуждение? Я согласен…
Тем более, небольшой шантаж прекрасно вписывается в эти рамки.
— Вы сжали мое запястье пальцами и насильно опустили ладонь на свой окаменевший член. Со словами: “Приступай!”...
Надо же, как чешет быстро! Поет, будто соловей!
— Свою ладонь с моей Гордей Иванович не снимал, продолжал давить и двигать.
Я прикрыл глаза.
Неплохой зачин. Я завелся.
Дыхание участилось.
— Я подавила судорожный вздох со стоном.
— Тебе нравится мой член? — спросил я хрипло.
Влада замялась.
— Мы так не договаривались. Соблюдайте правила, пожалуйста. Вы меня сбиваете!
— Тебе мой член нравится?
— Я сейчас все подробно расскажу. Как говорят все женщины старшего возраста: не лезьте вперед батьки в пекло!
Поздно.
Я уже так…
Увяз.
— Я продолжаю, — предупредила Влада. — Сосредоточьтесь, пожалуйста. Закройте глаза, расслабьтесь. Можете блудить сколько угодно. Просто представьте, что я говорю… Готовы?
— Продолжай, — скомандовал.
Снова зазвучал голосок Влады:
— Сталь напряженного члена пульсировала под бархатистой, нежной кожей.
Да, я такой. Напряженный, пздц как сильно!
Влада произнесла с чувством:
— Горячий леденец под мягкой оберткой.
Я крепче сдавил член, начал двигаться быстрее, обнажая головку.
— Пососать его хочешь? — снова не вытерпел я. — Пососать этот леденец?
— Закройте рот, Гордей Иванович! Или дрочите себе сами! Ясно?!
Послышался звук, будто Влада что-то захлопнула.
Я не придал этому значения.
— Тю-тю-тю… Ты что такая нервная? Расслабься, получай удовольствие. Погладь свою влажную дырочку, пройдись по ней нежными пальчиками… Подразни себя.
— Гордей Иванович, — голос Влады задрожал. — Сейчас речь идет о вашем удовольствии.
— Хорошо. Хорошо, продолжай. Просто я за обоюдное удовольствие?
— Вот как? — заинтересовалась Влада.
— Да. Было бы приятно знать, что ты течешь и трогаешь себя. Ммм… — вырвался стон.
— Продолжаем, — откашлялась Влада. — На чем же я остановилась? Ах, да. Сталь напряженного члена пульсировала под бархатистой, нежной кожей. Горячий леденец под мягкой оберткой.
— Тебе жарко? — снова вклилнился я. — Мне очень.
— Жар усилился в тысячу раз.
Нельзя просто сказать: мне горячо, Гордей?!
— Ладонью и пальцами я ощущала рельеф каждой вздувшейся вены. Пальцы легко скользили вверх и вниз по внушительной длине.
— Да, у меня большой.
Влада вздохнула и продолжила:
— Большой. Тяжелый. Горячий.
— Я очень напряженный. Горячий? — рассмеялся с трудом. — Нет, Влада. Я раскаленный. Обжигаюсь о собственную ладонь. Но для твоей голодной киски — в самый раз. Признайся, тебе давно не трахали? Твою киску давно не кормили отменными оргазмами? Когда в последний раз ты захлебывалась от удовольствия? М?
В ответ тишина.
— Вчера ночью, — прочеканил я. — Вчера ночью ты
