тех пор, как я чуть раньше распахнула дверь своей квартиры, и мои глаза чуть не вылезли из орбит при виде него, стоящего на пороге. Опрятный. Умный. Нервный.
Желая сорвать с него одежду, начиная с застегнутой на все пуговицы синей рубашки, я бы начала с того, что запустила бы руки под закатанные манжеты его рубашки — по его бледным, но подтянутым предплечьям.
Заправленная в пару черных отглаженных слаксов, ничто никогда не возбуждало меня сильнее, чем вид парня в…
Подтяжках.
Да. Подтяжки, ради всего святого.
Я хочу их щелкнуть.
Провожу руками вверх по его груди, под подтяжками по всей длине.
Медленно расстегни его рубашку и спусти подтяжки с рук — просто чтобы увидеть выражение его лица.
Я возвращаю свой похотливый взгляд к окну.
— Что ты рассказал своей маме обо мне?
Его глубокий голос наполняет кабину его безупречно чистого автомобиля:
— Честно говоря, ничего особенного. Она была слишком занята, отчитывая меня за то, что я сохранил тебя как мой маленький грязный секрет, — она особо не расспрашивала меня. Все, что она знает, — это то, что рассказала ей моя тетя.
Маленький грязный секрет… восхитительно.
Я вздыхаю, жалея, что у меня его нет.
В тихой кабине его шикарной машины я слышу, как Декстер пожимает плечами. Повернувшись так, чтобы моя голова была обращена к нему, я убираю прядь волос с лица. В свете уличных фонарей его глаза следят за движением, когда моя рука ласкает щеку, перебирая мои длинные локоны.
— И что же она сказала?
— Только факты — что ты была вежлива. — Декстер колеблется. — И красива.
Красива; это слово поселяется в моем мозгу и пускает там корни в то же самое время, когда мой желудок совершает сальто; неожиданное, приятное, маленькое сальто.
Красива. Никто никогда раньше не называл меня так.
Симпатичная? Да.
Хорошая? Да.
Очаровательная девушка по соседству? К несчастью.
Декстер тоже считает меня красивой? Я не хочу показаться тщеславной, но после того, как он не пригласил меня на свидание, я решила, что, возможно… ему не нравлюсь. Может быть, я не в его вкусе. Может, он действительно просто хочет быть другом. Поиграй в любящую девушку на одну ночь — и только на одну.
— И выше нос — они все думают, что ты южанка, так что удачи тебе в этом.
— Поверь, я смогу вовлечь в разговор нескольких из них. Доставить тете Бетани дешевое удовольствие.
— О, я уверен, что сможешь. — Его улыбка кривая и удивленная.
— Сладкий, вас всех ждет угощение.
Декстер прочищает горло.
— Так, она в курсе об этом, но больше ничего. И, конечно, она думает, что мы встречаемся уже некоторое время. За что… Прошу прощения.
Я ловлю себя на том, что говорю:
— Все в порядке, — когда мы заезжаем на парковку загородного клуба. Ловлю себя на том, что нервно тереблю подол своей юбки, когда он целеустремленно обходит машину с моей стороны после того, как мы паркуемся. Обнаруживаю, что у меня немного слабеют колени, когда его рука вежливо прижимается к моей пояснице, направляя меня к толпе людей внутри.
И когда я снимаю куртку, и он передает ее в гардероб, Декстер обнимает меня за талию.
Я напрягаюсь, но не от неудовольствия.
А наоборот.
Декстер замечает это.
— Все нормально? Думаю, было бы странно, если бы я не прикасался к тебе, да?
Я делаю все возможное, чтобы кивнуть, сглатывая комок в горле.
— Все нормально. Ты прав, это было бы странно. Я имею в виду, если бы я была твоей… девушкой, ты бы прикоснулся ко мне. Веди себя непринужденно.
Он выдыхает струю воздуха — словно подбадривает себя.
— Да. Хорошо. Ладно. — Он что-то бормочет. — Просто чтобы мы были на одной волне.
— Декстер, все в порядке. Я не против, чтобы ты прикасался ко мне. — Это взбудоражит мои гормоны, но, — правда. Я не возражаю.
Черт возьми, нет, я правда не против. Вовсе нет — на самом деле совсем наоборот.
Мой взгляд возвращается к подтяжкам.
Боже.
Взволнованный этим новым развитием событий, напряженная рука Декстера расслабляется, его ладонь ложится мне на бедро.
— Ты можешь называть меня Декс, если хочешь. Так меня называют мои друзья и семья.
Нет. Не собираюсь этого делать; не тогда, когда имя Декстер скатывается с кончика моего языка, как последняя капля вина из бокала, и возбуждает в самых неподходящих местах.
Я одариваю его дерзкой ухмылкой.
— Может быть. Посмотрим.
* * *
— Наш брат романтик? — спрашивает одна из сестер-близнецов Декстера, опираясь на локти и смотря в мою сторону, пока официанты расставляют перед нами тарелки с ужином.
Мы случайно опоздали и сразу же были усажены за столик на десятерых, за исключением того, что остальная часть его семьи к нам еще не присоединилась; только я, Декстер и его восторженные младшие сестры.
— Скажи нам правду. — Просят близнецы одновременно, одним и тем же игривым голосом.
Близняшки — Люси и Амелия — зеркально идентичны и почти неотличимы друг от друга; темно-русые волосы, коротко подстриженные в тон. Одинаковые миндалевидные глаза. Веснушки на переносице. Схожие ухмылки с одинаковыми ямочками на щеках.
Короче говоря, вы поняли общую картину.
Сегодня на них одинаковые платья разных цветов и наблюдают за мной через стол с таким напряжением, что я ерзаю на месте. Это сбивает с толку и немного пугает.
Особенно с учетом того, что их двое.
— Романтик ли он? — переспросила я. Я преувеличенно блаженно вздыхаю. — Да. Такой романтик, не правда ли, малыш? — Я похлопываю его по руке.
Декстер заметно сглатывает.
— Конечно.
— Мама права, — говорит Люси. Затем, в одно и то же время, они обе с энтузиазмом восклицают:
— Ты намного красивее, чем была Шарлотта.
Шарлотта? Была?
— Была? Она…
Мертва? Я не могу заставить себя закончить предложение.
Я предполагаю, что это смеется Люси.
— Его бывшая девушка, глупышка. Она была…
— Ужасна, — заканчивает Амелия.
— Скучной. — Обе близняшки закатывают свои карие глаза.
— Тебе нравятся «Звездные войны»? — спрашивает Амелия, в то же время Люси говорит:
— Дексу нравятся «Звездные войны».
— Шарлотте не нравились, — повторяют они как попугаи.
Декстер встречает мой пытливый взгляд, прежде чем заставить их замолчать.
— Девчонки, остановите этот допрос. Вы ведете себя грубо.
Они обе краснеют.
— Прости, Дафна. Мы имели в виду это как…
— Комплимент. — Люси тычет пальцем в курицу на своей тарелке, прежде чем отодвинуть ее в сторону и скрестить руки на столе. — Так как наш брат проявляет романтику? Расскажи. Он так много работает, что мы почти не видимся.
Амелия кладет салфетку на стол и
