– Оставь его в покое, – сказал Дуэйн, заметив, как переживает Бобби Ли. От одного колючего слова Карлы он мог погрузиться в глубокую тоску.
– Ас чего это он лезет на дверь/ – спросила Карла.
– Потому что он трус, – сказала Джейси. Бобби Ли безоговорочно принял новый эпитет.
– Джейси говорит ему еще не такое, – продолжала Карла.
– Мне кажется, что город должен поднять налоги, – проговорил Бобби Ли.
– С какой стати? – спросил Дуэйн.
– Чтобы построить в больнице дополнительные палаты для тех, у кого расшатана нервная система, – объяснил Бобби Ли. – Ту, которая имеется у них, захватил Лестер. Теперь она нужна Сонни, а вторая в любой день может понадобиться мне.
– Ты – рабочий человек, – напомнил ему Дуэйн. – Сидеть и лечить расшалившиеся нервы тебе не по карману.
Джейси и Карла рассмеялись.
– Что смешного, если у меня действительно расшатаны нервы? – обиженным тоном спросил Бобби Ли.
– У тебя бывают забавные мысли, – сказала Карла.
– У нас демократия. Я вправе рассчитывать на одну такую палату, – упорствовал Бобби Ли. – А все потому, что до такого состояния меня довели отдельные подлые женщины.
Дуэйн немного повеселел. Как хорошо было ехать утром в компании с Карлой и Джейси и задирать Бобби Ли. У женщин, судя по всему, тоже было хорошее настроение, да и Бобби Ли еще не погрузился в пучину тоски и отчаяния, а лишь прижался к двери.
Настроение всем испортить могла только встреча с Сонни. До города они доехали быстро. Дуэйн обменялся многозначительными взглядами с женщинами, стараясь угадать: не думают ли они так же, как он, и не лучше ли отложить визит к Сонни? Ему очень хотелось знать мнение женщин, но он не решился на этот шаг.
– Надо пока повременить с визитом в больницу, – словно угадав мысли мужа, сказала Карла.
– Что так? – спросил он.
– Дуэйн, ты тоже не горишь желанием отправиться туда, – заметила жена. – Давайте сначала посмотрим, чего он там натворил.
Дом производил ошеломляющее впечатление. Толпа зевак, по большей части облаченная в костюмы пионеров, стояла на улице и, очевидно, трезвела на глазах. Все словно онемели.
Машина Сонни прочно застряла в одной из стенок новой комнаты. Две маленькие девочки, которые раньше жили в этих комнатах, весело предлагали лимонад тем, кто, несмотря на синдром похмелья, пришел поглазеть на небывалое зрелище.
Родители детей, Эд и Джоси Стауффер, которые держали лавку скобяных изделий, были настроены не так весело. От волнения они не могли даже стоять на ногах и с мрачным видом сидели на стульях.
– Как это смотрится изнутри? – спросил Дуэйн.
– Так, что невозможно себе представить, стоя здесь, – ответила Джоси Стауффер. – Лучше войди и убедись.
Когда Дуэйн скрылся в доме, на своем громадном тягаче подъехал Шайни Миллер, который специализировался на буксировке грузовиков, автобусов и прочих крупногабаритных средств передвижения. Легковыми машинами он занимался редко, но, очевидно, решил сделать исключение для той, что застряла в доме.
Бобби Ли бодро последовал за Дуэйном.
Машина Сонни заняла собой почти всю спальню маленькой девочки, раздавив ее кроватку передними колесами. Полка с мягкими игрушками через разбитое лобовое стекло свалилась на переднее сиденье. Машина оказалась длиннее комнаты, пробив передним бампером северную стенку.
– Кому-то повезло, что выжил, – заметил Бобби Ли.
– Еще как повезло, – согласился Дуэйн.
– Ты думаешь, что он хотел увидеть Руфь, когда въехал сюда на своей машине? – спросил Бобби Ли.
– Откуда мне знать, что у него было в мыслях, – ответил Дуэйн.
Внезапно раздался шум мощного двигателя, и весь дом заходил ходуном.
– Ого! – воскликнул Дуэйн. – Пойди останови Шайни. Он стащит дом с фундамента.
Не успел Бобби Ли сделать и шага, как прямо перед ним упал холодильник, стоявший на кухне.
– Черт!
Когда он перелезал через холодильник, дверцы шкафчика распахнулись, и чашки с тарелками посыпались на пол.
– Почему его никто не остановит? – спросил Дуэйн.
Бобби Ли быстро перелез через холодильник, и Дуэйн, не мешкая, последовал за ним. В это время из шкафчика выехали ящики с ножами и вилками и с грохотом попадали на разбитую посуду. За ними с верхних полок свалились консервы и рассыпались по всему полу. Дуэйн наступил на одну банку с маслинами и подвернул ногу.
По счастью, дом был небольшой, и они быстро выбрались из него. Толпа, в своей массе не отошедшая еще от вчерашнего нашествия перекати-поле и потрясающего юбилея, с пресыщенностью гурманов слабо реагировала на очередное зрелище – снос дома со своего основания мощным тягачом. Стауфферы продолжали сидеть, безучастно наблюдая за происходящим. Карла и Джейси прыгали на мостовой, что-то крича Шайни, но тот в ответ улыбался, сидя в высокой кабине и полагая, что они его только подбадривают. Их голос тонул в шуме ревущего двигателя.
Маленький дом уже развернулся на девяносто градусов, фасадом глядя не на улицу, а на собачью будку соседа. Теперь за ним следили две мрачные охотничьи собаки.
Машина Сонни, к которой был подсоединен трос, не сдвинулась с места.
Дуэйн, ковыляя, допрыгал до тягача и дотянулся до уровня кабины. Дальше лезть не было сил: сказывались ушибленные ребра и подвернутая нога.
– Стой, Шайни! – заорал он. – Ничего не выходит!
– Да я только начал, – прокричал в ответ Шайни.
– Ты снесешь дом!
Шайни высунул голову из кабины и глянул на трос.
– Проклятье, – выругался он, ослабляя натяжение.
Дом, частично съехавший с фундамента, слегка качнулся назад, одним концом упершись в землю.
– Что мне теперь делать, Дуэйн?
Дуэйн посмотрел на покосившийся дом с торчащей машиной Сонни. Из входной двери выкатились консервы и рассыпались по лужайке.
– Я не знаю, Шайни. На твоем месте я рванул бы в Мексику.
– Я хочу жить в тюрьме, – заявил Сонни. – От моего дома всего квартал, и там чище, чем у меня в комнате. В те дни, когда я почувствую, что могу совладать с собой, Туте будет выпускать меня на волю.
Они сидели в «Молочной королеве», обсуждая последнее ЧП. Кое-что уже было решено. Так, Сонни, владевший четырьмя домами, которые он сдавал внаем, для урегулирования конфликта предложил один из них Стауфферам.
Чета Стауфферов, конечно, быстро согласилась с таким предложением, почувствовав себя знаменитостями. Множество людей, уставших от исторических аспектов растянутого праздника, подходили, чтобы поглазеть на дом с «плимутом», сдвинутый с места. Щелкали затворы фотоаппаратов и жужжали кинокамеры. Джоси Стауффер, обладавшая, в отличие от собственного мужа, практической сметкой, в плохом умела видеть хорошее: и дочери ее не пострадали, да плюс к тому они получили новое просторное жилище.
