звать всех своих дядей и тетей с их детьми просто потому, что большинство из них даже не знало, что она была замужем, что уж говорить о ребенке. Сейчас ее единственной семьёй были Тим, отец, Марта и Алексис.
Ах да, Алексис… только сейчас до девушки дошло, что она так ничего и не рассказала лучшей подруге про Рика. Всё случилось настолько быстро, да и повода не было. Так смешно: раньше ей не нужен был повод, чтобы просто позвонить подруге и рассказать о происходящем, сейчас же она абстрагировалась ото всех — затворник в высшей степени. И какой реакции ожидать от подруги, она теперь не знала.
В дверь позвонили. Джаки вышла в коридор, остановилась у гостиной, чтобы позвать Тима встречать гостей. Мальчик выглядел счастливым и воодушевленным, бросая игрушки и выбегая к ней. Однако его воодушевление быстро пропало, когда на пороге оказался не Рик, а всего лишь Алексис с огромной зеленой коробкой в руках. При других обстоятельствах он непременно бы оказался рад подарку, но сейчас мальчик слишком сильно ждал отца, чтобы радоваться чему-то иному.
Тим без особого интереса распаковал коробку, то и дело поглядывая на входную дверь, отчего у Джаки сердце кровью обливалось. Она, конечно, верила в то, что Рик непременно придёт. Он ведь обещал. Но Джаки даже не могла представить, во что все это может вылиться и каково от этого будет Тиму. Это было тяжелее всего.
Когда в дверь позвонили во второй раз, Тим пулей вылетел из гостиной и побежал к двери так быстро, что Джаки едва за ним поспевала. Он схватился за ручку и распахнул дверь, радостно взвизгнув. Девушка ошарашенно застыла в коридоре. Рик стоял там с маленьким щенком в одной руке и коробкой от торта в другой. Маленькое тявкающее животное извивалось в его руках, а на его маленькой шеей красовался огромный голубой бант.
От шока Джаки дар речи потеряла. Он всё-таки притащил эту живность. Девушка посмотрела на до чертиков счастливого сына. Что ж, он достиг своей цели, Тим более чем счастлив, однако Джаки была совершенно не рада такому повороту событий.
— Что это? — выдохнула она, когда Рик протянул животное Тиму.
— Подарок, — улыбнулся Рик. И эта улыбка была просто умопомрачительной, но наигранно по-детски наивной.
— Собака? — Джаки выдавила из себя такую же наигранную улыбку.
— Полностью привита. Порода той-терьер. Разводчик сказал, что он довольно тихий и хорошо поддаётся дрессировке. Тим, тебе нравится?
— Да, очень… А как его зовут? — от волнения он даже подпрыгивал.
— Хэппи Брауни, — Рик опустился на колени перед Тимом.
Джаки не могла поверить своим глазам. Угораздило же ее ляпнуть про собаку. Она внимательно посмотрела на Рика. Неужели он специально так поступил, чтобы насолить ей? Ну и как ей теперь избавиться от этой живности?
— О… Рик… почему ты здесь? — из-за спины донесся удивленный голос Алексис.
Джаки обернулась. Черт, она совсем забыла о подруге.
— Папа пришёл ко мне на день рождения, — без запинки, на чисто английском выдал Тим.
Боже, да всё становится только лучше и лучше. Джаки увидела обескураженный взгляд Алексис. Шок на ее лице был неподдельный.
— Папа? — еле слышно спросила она. — Неужели ты ему все рассказала?
========== Глава 34. ==========
В тот момент ей показалось, что в комнате взорвалась маленькая атомная бомба и ее накрыло взрывной волной. Бежать было некуда. Почему ее тайна должна была выйти наружу таким до безумия глупым способом? А она ведь даже не собиралась ничего рассказывать Рику. До сегодняшнего дня у неё даже мысли об этом не закрадывались.
— Рассказала что? — спросил Томас, который вышел из гостиной с маленьким сыном на руках. — Эй, дамы, почему вы такие взбудораженные?
— Меня угораздило сказать Рику, что Тим хочет собаку, — судорожно выдала Джаки. Ей нужно было хоть как-то выкрутиться из сложившейся ситуации.
Алексис вопросительно выгнула бровь, а Джаки одними губами произнесла «нет», надеясь, что Рик не заметил этого немого диалога. Но по взгляду Алексис было понятно, что девушка теперь так просто не отделяется. Однако это могло подождать…
Джаки повернулась к Тиму, краем глаза заметив непонимающий взгляд Рика, направленный на неё. Что же, для каждого из них было бы лучше, если бы он ничего не понял.
— Тим, пойдём покажем дедушке твоего нового друга, — она протянула руку к сыну. Ей хотелось всего двух вещей: как можно скорее покинуть комнату и чтобы все неожиданно забыли о случившемся. И если второй пункт был из разряда фантастики, то сбежать она вполне могла.
Тим уверенно взял ее руку и поплелся в гостиную вместе с матерью. Она сбежала, но легче ей от этого не стало. Пока мальчик распаковывал свои подарки и хвастался ими перед Риком, ее мысли были где-то очень далеко. Джаки всё гадала, насколько резонно было разрешить Рику прийти сюда. И самое важное, показались ли ему странными слова Алексис и поверил ли он ее спонтанной лжи.
Оставалось лишь радоваться тому, что за весь оставшийся вечер Алексис ни разу не поднимала данной темы, да и Рик вроде бы ни о чем таком не спрашивал, возможно, он даже и не догадывался о ее тайне. Но настроение у Джаки было разрушено окончательно, и она так и не смогла настроиться на прежний лад. А под конец вечера держать на лице фальшиво-искреннюю улыбку стало просто невыносимо. Так что, оставив Тима играть со своим отцом и нисколько не заботясь о гостях, она вышла из дома и села на заснеженные пирожки, смотря на изредка проезжающие машины и свет в окнах соседних домов. Ей было настолько тошно, что она даже не замечала вечерний холод. Пальцами она перебирала мокрый снег. Он был холодным, но быстро таял от прикосновения тёплых рук, становясь всего лишь водой.
— Эй, ты что творишь? — взволнованный голос Алексис донесся до нее, как сквозь толку воды. Такой тихий и незначительный. — Ты же заболеешь!
Она дернула ее за руку, пытаясь поднять. Но Джаки отняла руку, не поддаваясь.
— Боже, что же это такое? — глаза обожгло от непрошенных слез. В тот момент она в полной степени ощутила на себе весь смысл фразы «Если ты улыбаешься — это не значит, что ты не грустишь». — Алексис, что мне делать? Просто ответь мне, что мне делать… Боже, это так больно…
— О чем ты? — Алексис опустилась на корточки рядом с ней. — Поговори со мной.
— Он любит Тима, действительно любит, — пока она не произнесла этих слов, они казались фантомными, ненастоящими, но стоило ей сказать, как реальность стала
