Комментарий к Глава 1. Тайна за дубовой дверью
История разворачивается в мире, который близок нашему, но нашим не является. Совпадения намеренные, и имена — хоть и реальные, — но все равно вымышленные. По ходу сюжета вы поймете, о чём речь.
Ну а теперь — добро пожаловать в мир ведьм!
Огни полицейских мигалок слепили и заставляли щуриться. Напряженная, она стояла на бордюре, взглядом скользя по покорёженным машинам и людям, что столпились вокруг них. Порывы холодного осеннего ветра бросали её короткие светлые волосы из стороны в сторону, мешая следить за происходящим. В который раз она уже заправила их за уши, но тщетно — ветер вновь подхватывал пряди и швырял в лицо. Девушка собрала их рукой, да так и стояла, держа волосы и злым взглядом сверля тёмную трассу.
Ожидание было долгим, и она уже не просто начинала злиться, а приходила в бешенство, ведь полицейские ходили кругами вокруг участников аварии, мельтеша от одной кучи металла к другой, словно мухи. Создавая, как ей казалось, лишь видимость работы.
Девушка глубоко вдохнула и выдохнула, мысленно пытаясь успокоить себя, хотя всё внутри неё клокотало: хотелось подойти к полицейским и отвесить каждому по смачному подзатыльнику для скорости.
Где-то вдалеке раздался вой сирен, а затем показались огни скорой помощи. Она проследила взглядом за приближающимися мигалками, не зная, радоваться их появлению или нет, потому что в голове настойчиво билась одна-единственная мысль:
«Надеюсь, он не выживет».
Навязчивая мысль. Неправильная мысль. Воспитанные девушки не должны так думать. И она это понимала, но отделаться от этой мысли не могла, ведь его смерть была тем, чего ей хотелось больше всего. Точнее, она думала, что ей этого хотелось.
Ей явно стало бы легче, если бы человек из той машины просто не выжил. Возможно, тогда пропало бы чувство давящей пустоты где-то внутри. По крайней мере, девушке хотелось в это верить, ведь если мужчина выживет, то ничего точно не изменится.
Врачи, доктора, медработники — или как их там ещё называют, — высыпались из машин скорой помощи и присоединились к танцу, который уже отплясывали полицейские и зеваки на холодном ветру. Единственное, чего девушка никак не могла понять, так это откуда взялись сторонние наблюдатели на объездной трассе в столь позднее время суток. Но, немного поразмыслив, она пришла к выводу, что в их маленьком городке любое малозначимое событие становится целой сенсацией за считанные минуты. А авария на объездной трассе, в которой пострадали целых две машины — это, соответственно, огромная сенсация.
— Марта Рудбриг? — обратился к ней подошедший полицейский, и она лишь кивнула ему в ответ, не видя особого смысла спрашивать имя мужчины. — Мне сообщили, что вы приходитесь родственницей пострадавшему, можете уточнить, кем именно?
— Дочь, — сухо ответила та, немного удивившись, что полицейский не знает, кто она. Возможно, он спрашивал чисто «для справки», чтобы хоть как-то завязать разговор, а возможно, Марта чересчур накручивала себя и искала скрытые смыслы там, где их не было. Сегодняшний день выдался тяжёлым, и нервы уже были ни к чёрту.
«Пострадавший» — слово-то какое красивое, девушка так и видела его в заголовке завтрашней местной газеты, выведенное большими красными буквами.
Полицейский сделал несколько пометок в планшете, который держал в руках, а затем поднял взгляд и посмотрел на Марту с сочувствием.
— Вашего отца достали из машины и сейчас начнут грузить в скорую. Вы поедете с ним?
— Он жив? — холодно спросила Марта.
— Да, но в критическом состоянии… — полицейский сделал паузу, помявшись, натолкнув Марту на мысль, что он, скорее всего, ещё новичок, — а затем коряво продолжил, словно тщательно подбирая слова: — Но вы не переживайте раньше времени — ребята говорят, что у него есть шанс выкарабкаться… может, всё и обойдётся…
— Ребята? — непонимающе переспросила девушка. Картинка в её голове не складывалась. Ей представились маленькие дети в сланцах и летних шортах, которые бегали вокруг машины и обсуждали, все ли хорошо с её отцом: жив — не жив? Кто-то плачет, кто-то смеётся, а кто-то ковыряется в носу. И всё это на фоне царившей на объездной дороге неразберихи.
— Ну… да… ребята из неотложки… Так вы поедете с ним?
— Ясно, — недовольно хмыкнула Марта. Картинка сложилась. — Да, я поеду с ним.
Больше ничего не сказав, она аккуратно спустилась с высокого бордюра, на котором стояла всё это время, на проезжую часть и направилась к машине скорой помощи. Её походка была быстрой, но тяжёлой, казалось, будто всё своё раздражение она выплёскивала ударами каблуков об асфальт. Хотя почему казалось? Так оно и было. Сегодняшний день от начала и до конца был испытанием для её способности держать себя в руках и рационально мыслить. И стоило отдать ей должное — Марта пока держалась.
Она обходила обломки машин, стараясь не наступать на разлетевшиеся повсюду осколки стекла и лужи бензина и моторного масла. Девушку совершенно не прельщала мысль отмывать потом свои любимые осенние ботильоны неизвестно от чего.
В голове появилась шальная мысль кинуть в одну из луж подожжённую спичку, чтобы рядом со скорой, в которую грузили её отца, вспыхнул пожар. Но было слишком много свидетелей, и шанс того, что кто-то из зевак непременно снимет инцидент на видео, заставил Марту отказаться от этой прекрасной идеи. В основном потому, что у неё не было с собой спичек.
Марта одёрнула себя — так и хотелось, чтобы кто-то подошёл, взял за руку и строго приказал: «Хватит! Прекрати уже срывать струпья с зарубцевавшейся раны!». К сожалению, у неё такого человека не было, и нравоучать себя приходилось самой.
Марта подошла к машине скорой помощи как раз в тот момент, когда каталку с её отцом закончили грузить.
— Кто вы? — с улыбкой спросил санитар, заметивший её. Он начал закрывать одну из задних дверей и замер, держась за ручку.
Марта перевела взгляд с распахнутых дверей машины на мужчину, окликнувшего её. Высокий, хотя по сравнению с Мартой все люди были высокими, и широкоплечий. Тёмные, то ли каштановые, то ли и вовсе чёрные волосы — ночью и не разглядишь — торчат из-под шапки. Глаза тоже тёмные, а нос кривит, явно не единожды сломанный. Обычный такой мужчина, с самой что ни на есть типичной внешностью. Такими, как он, можно иллюстрировать художественные журналы с пометкой «стандартная мужская особь». И всё бы ничего, вот только его улыбка была уж слишком широкой для медика на месте ДТП.
— Дочь пострадавшего, — повторила Марта, стараясь не скривиться, когда слова сорвались с её губ. — В какую больницу его повезут?
— Святого Моисея. Она ближе всего.
Ближе всего… нет бы так и сказал, что это единственная больница на весь город, какой она, собственно, и была.
— Понятно, — Марта недовольно поджала губы. Если бы они выбрали больницу подальше, к примеру, в соседнем городе, её отец, скорее всего, просто не дожил бы. — Какая жалость… Я же могу поехать с ним?
— Да, конечно. Запрыгивайте.
Санитар отошёл в сторону, пропуская Марту в салон. Она схватилась за ручку и забралась в фургон, где находились ещё два врача неотложки и отец. Он лежал на носилках, перетянутый ремнями. В фургоне скорой помощи он, обычно грузный и высокий человек, выглядел слабым и ничтожным. Порванный чёрный костюм ещё больше подчёркивал бледность перепачканного кровью лица, прикрытого кислородной маской. Тёмные волосы грязными паклями прилипли ко лбу. Дышал он слабо — маска едва покрывалась паром, который тут же пропадал.
Марте никогда раньше не приходилось ездить в машине скорой помощи, так что она заинтересованно разглядывала огонёчки и трубочки, назначения которых не знала.
Девушка села на свободное откидное сиденье рядом с доктором — или же докторессой? — потому что та определённо была женщиной, хотя в мешковатой спецформе все врачи на одно лицо.
Санитар, оставшийся на улице, закрыл вторую дверь, обошёл машину и сел к водителю — по крайней мере, так решила Марта, после того как услышала хлопок ещё одной двери.
