допроса меня отпустили, и я немедленно покинула город, чтобы спастись от обезумевшей прессы. Я слышала, кто-то уже взялся за книгу и, возможно, сценарий для фильма.
Людей очаровывает то, что невозможно постичь.
Специальный агент ФБР слетает с катушек и, чтобы лучше понять убийц, на которых охотится, начинает убивать сам. Осужденный серийный убийца, который убивает девиантов и садистов, вступает в бой со свихнувшимся агентом, в результате чего они оба погибают. Один одержимый детектив прибывает на место как раз вовремя, чтобы спасти психолога, на котором зациклились оба этих безумца.
Звучит как нелепая фантастика.
Только я жила в ней — и теперь мое имя стало прочно ассоциироваться с Ангелом Мэна.
Мы дуэт. Навсегда связаны.
Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие сухим теплым воздухом Сан-Франциско. Сейчас здесь царит бабье лето, и погода приятная, а воздух чистый. Символ нового начала.
Я каждый день гуляю по одному и тому же маршруту. Вырабатывая привычку. По одному и тому же маршруту я иду в кофейню, затем в парк, а потом обратно в трехэтажный особняк. Он расположен на углу, недалеко от суеты финансового района. Я живу в квартире на последнем этаже. Моя новая практика находится на нижнем уровне, приемная и кабинет раньше были гаражом.
В этом городе легко заблудиться.
Я поворачиваю за угол и иду в парк. Попивая кофе, я направляюсь к скамейке под большим дубом, как и последние шесть недель. Я смотрю, как мамочки гуляют с малышами по парку. Собаки бегают по травке, а их хозяева бросают им игрушки.
Я почти допила кофе и уже поворачиваюсь, чтобы выбросить чашку в мусорное ведро, когда над парком проносится легкий ветерок. До ушей доносится легкий звон. Я замираю, ожидая снова услышать лязгающие нотки.
Звук повторяется, и я смотрю на ветви дерева.
Наверху мерцают два серебряных ключа.
Сердце замирает.
Я встаю на скамейку и тянусь вверх. Сжав ключи, срываю их с ветки. Маленькие предметы чувствуются тяжелыми, металл холодит разгоряченную кожу, в то время как сердце болезненно стучит в груди.
Чтобы не отклоняться от схемы, я кладу ключи в карман и иду знакомым маршрутом домой. По пути я постоянно касаюсь пальцами ключей, прослеживая бороздки, гравировку букв и цифр.
Оказавшись в офисе, я опускаю жалюзи и приглушаю свет. Затем кладу ключи на стол и изучаю числа.
— Камера хранения, — говорю я вслух.
Это я предложила выбрать замки-головоломки. И как только эта идея воплотилась в жизнь, имело смысл только дополнить дизайн ловушки магическим элементом, который отдает дань уважения одному из величайших мастеров побега.
Комбинация Гудини и Шекспира. Мне всегда нравился театр.
Джульетта планировала инсценировать свою смерть, но не продумала детали. Если бы у нее было немного больше терпения, они с Ромео уехали бы в закат.
Я открываю ноутбук и подключаюсь к защищенному соединению. Его разработал Грейсон и оставил мне ключ к нему на USB-накопителе, который я обнаружила приклеенным на скотч в офисе вместе с ключом. Я ищу номера на ключах, определяя, к какому складу они принадлежат.
Когда я спросила Нельсона о том, как он узнал о «Голубом клевере», тот сказал, что это я ему рассказала. Это правда. Я привела его туда, упомянув место в записях, которые хранила за картиной Дали. Я спрятала подсказку в том месте, которое, как я знала, он обнаружит, но скроет от ФБР. Я даже оставила Нельсону проект ловушки. Нехитрое устройство, которое я сконструировала сама, используя идеи Грейсона и добавив чуточку от себя. Ловушка настолько идеально подходит динамике нашей команды, что Нельсон не смог устоять перед тем, чтобы присвоить ее. Украсть. Использовать против нас.
Это был огромный риск.
Я не была уверена, что Нельсон проглотит наживку. С каждым днем он становился все более неустойчивым и к тому времени, когда он прислал мне приглашение в «Голубой клевер», я знала, все что угодно может пойти не так.
Той ночью, когда мы с Грейсоном занимались любовью в заброшенном гараже, мы проработали не все детали. Чтобы домино опрокинулось в нужную сторону, нам надо было удостовериться, что один аспект точно будет выполнен.
Я хватаю сумочку, запихиваю в нее ключи, а затем запираю дом. В этот раз я направляюсь по маршруту, которым ранее никогда не пользовалась. Я сажусь на троллейбус до другого конца города. Захожу в кофейню, отмечая каждого, кто заходит после меня. Когда я ухожу, за мной никто не идет.
Я сдерживаю улыбку. Я еще не закончила.
К тому времени, когда я подхожу к складу, по моей спине стекает пот. Я снимаю пиджак и накидываю его на руку, осторожно приближаясь к будке охраны.
— Извините, — говорю я, привлекая внимание охранника. Мужчина расслабленно сидит, положив ноги на стол и играя в телефоне.
Через несколько секунд он реагирует:
— Просто проходите.
Я улыбаюсь.
— Спасибо.
Я обхожу шлагбаум, который охранник не удосужился поднять, и нахожу нужный блок. Собравшись с духом, я вставляю один из ключей в замок.
Поднимаю роллетную дверь.
Она откатывается с оглушительным грохотом, который действует мне на нервы.
Блок пуст. Здесь нет ничего, кроме снежного шара в углу.
Оглянувшись через плечо и удостоверившись, что я все еще одна, я захожу внутрь. Я поднимаю шар и смеюсь.
— Ну, конечно, черт возьми.
Поездка на пароме до острова Алькатрас занимает пятнадцать минут. Я держусь за перила, нервы на пределе из-за волнения и страха.
Я оставила мобильный дома. Единственный способ узнать мое местонахождение — проследить за мной. Я научилась отслеживать это — развились охотничьи навыки, которые дремлют во всех нас.
Никого больше не беспокоит доктор Лондон Нобл. Моя роль слишком скучна, слишком банальна, чтобы представлять интерес. История намного увлекательнее, если я оказываюсь всего лишь жертвой на фоне главных игроков — злодеев и героев.
Я разработала тщательно продуманный план, но считаю, что самым впечатляющим достижением стало то, что я осталась невидимой.
Я схожу с парома, и следую к гидам, которые распределяют туристов в разные части острова.
Я выбираю тюрьму.
Гигантский красный знак гласит: «Тур начинается здесь».
И здесь я начинаю. Экскурсовод проводит нас по коридорам, указывая на множество камер. Знакомая мука ностальгии охватывает меня при виде них. Я всю жизнь прожила в камере. Так или иначе.
Он не мог выбрать более идеального места.
К тому времени, как тур подходит к концу, я беспокоюсь, что промахнулась на день или даже на час. Нет. Я не отклонилась от своего шаблона.
Меня охватывает беспокойство, и я замедляюсь. Я не рассказывала
